Ольга Багнюк - Возвращение в Алмазные горы
— Зухра! Зухра-а-а!
Служанки тем временем тоже выбрались из купальни и вновь направились в сторону гостьи. Их поведение напомнило послушнице реакцию голодных зомби и упырей. С той лишь разницей, что зомби и упырей интересуют кровь и плоть живых, а этих озабоченных рабынь — плоть и утехи для этой самой плоти. Когда рабыни подошли ближе, Хельга не стала стесняться в методах и попросту скрутила руки обеим, связав их шнуром для вызова слуг, который безжалостно срезала кинжалом. Вошедшая на зов Зухра застала очень интересную картину: одевающаяся со скоростью бешеного гепарда чужеземка и скрученные и связанные у ее ног рабыни, с ужасом взирающие на разложенный на ковре колюще-режущий арсенал гостьи.
— Вы звали, миледи? — склонилась Зухра в полупоклоне.
— Я не миледи! — совсем разошлась и без того разозленная послушница и швырнула в сторону Зухры один из своих укороченных мечей, который воткнулся в косяк двери в полулокте от головы наложницы.
Когда Зухра открыла глаза, Хельга уже вытаскивала меч из дерева, чтобы вложить его в заплечные ножны.
— Извини. — Она погладила девушку по голове, та вздрогнула. — Меня очень разозлили, нет, даже взбесили вот эти. — Она ткнула ногой одну из служанок. — Может, у вас это в порядке вещей, но я…. — замялась послушница, пытаясь объяснить, чем же ей не угодили. — В общем, у меня возлюбленный есть… — Снова неловкая пауза. — И он мужчина!
Зухра внимательно выслушала сбивчивый монолог гостьи, затем обратилась на местном языке к рабыням. Они стали наперебой ей что-то рассказывать. Пару раз Зухра открыто хихикнула, и это рассердило Хельгу.
— Ну?! — дождавшись окончания незнакомой речи, поинтересовалась послушница.
— Вы обещаете успокоиться? — осторожно спросила Зухра.
— Я постараюсь, — обреченно пообещала Хельга, она уже поняла, что ничего хорошего не услышит.
— Тамар-опа велела им развлечь вас. Сказала, что вы любите девушек и очень изысканные развлечения. И если гостья Саабаха ибн Сулея из дальней страны будет недовольна, то им отрубят головы.
Следующие несколько минут Хельга грязно ругалась на всеобщем, вставляя словечки из эльфийского. подслушанные у Дарвингиля, милительского и тролльего, позаимствованные у Нерканна. Рабыни уже перестали скулить после объяснений Зухры и с интересом вслушивались в незнакомую цветистую брань.
— Скажи Тамар-oпe, что я осталась очень довольна. Как только разбогатею, попрошу Саабаха продать мне этих девушек.
— Обязательно передам, — заверила ее Зухра.
— Ты можешь проводить меня к господину Саабаху?
— Нет, — покачала головой Зухра. — Но я могу вызвать слугу, который вас проводит.
* * *Саабах ибн Сулей Харут, как и ожидала Хельга, оказался седовласым старцем в белой чалме, увенчанной белым же пером, в черном халате, богато вышитом серебром и украшенном алмазами. Он сидел на открытой террасе в тени раскидистой чинары на бесчисленном множестве парчовых подушек за низеньким, но широким резным столом.
— Долгих лет вам, достопочтенный Саабах ибн Сулей, — поклонилась Хельга, приветствуя главу клана Харут.
— Мудрости тебе, дитя, — ответил на приветствие старик. — Чем Харуты могут помочь принцессе? — без дальнейших расшаркиваний спросил он.
Хельга чуть рот не открыла от удивления, она-то никак не могла придумать, как убедить главу клана в том, что ее послала Шаира, а тут все оказалось намного проще.
— Принцесса не просит помощи, — твердо заявила Хельга, но, подумав, добавила помягче: — Пока не просит.
— Тогда что привело тебя в мой скромный дом? — улыбнулся Саабах.
— Принцесса желает знать, какое отношение Харуты имеют к свержению ее отца.
— Я бы не говорил о свержении с такой категоричностью, скорее, речь идет о временном отдыхе.
— Значит, вы тоже заговорщики! — резюмировала девушка.
— Милое дитя, не нужно обижать пожилого человека. Вы так молоды, а я так стар, что белые крылья Харутов могут вырасти у вас быстрее, чем у меня.
— Простите, достопочтенный Саабах ибн Сулей, — склонила голову Хельга, — но я не понимаю ваших слов.
— Что позволило принцессе думать, будто Харуты имеют отношение к нынешним временным трудностям эмира? Мы ничем не запятнали себя перед законным правителем. Чем вызвано решение принцессы не доверять нам?
«Ничего себе трудности, — подумала Хельга. — Дворец захвачен, полгорода разрушено местными мстителями, охрана дворца перебита, эмир и принцесса в бегах! Это у них называется «временные трудности»!
— При всем моем уважении, достопочтенный Саабах ибн Сулей, все Харуты помешаны на золоте, это известно каждому в Шауране. Доверять людям, которые превыше всего ставят деньги, очень сложно.
— Не все, что видно на поверхности воды, действительно находится в ней. Большая часть из этого — лишь отражение.
— Что вы этим хотите сказать?
— Нужно смотреть в суть вещей. Стараться загляни нуть в глубину, вместо того чтобы доверять искаженному отражению.
— Так помогите мне увидеть то, чего не видно на поверхности! — возмутилась Хельга, ей уже порядком надоела путаная и метафорическая манера общения местных мудрецов.
— Эх… — недовольно вздохнул старик. — Молодое вино такое легкое и ленное. Подумай, дитя. Самри — воины кровавой розы ярости, лучшие воины всех времен. Хорасаны — изворотливые интриганы, ловкости, с которой они ввергают в пучину войны целые народы, может позавидовать сам Создатель. Джамхуры — поборники истины. Знания, собранные и сохраненные ими, делают их практически неуязвимыми. Шарифы… создание ими артефакта, подобного гранатовой чаше, само по себе многое говорит об их возможностях и стремлении к власти.
— Без сомнения, вы правы, — сдержанно согласилась Хельга, ей все еще было непонятно, к чему клонит собеседник.
— Так скажи мне, дитя, что Харуты могли противопоставить столь сильным противникам, чтобы не быть стертыми с лица земли? Наш клан всегда был слишком миролюбив.
— Прямо теряюсь в догадках, — не сдержалась от иронии в голосе Хельга.
Глава клана Харут продолжал, словно ничего не заметил:
— Мы поняли, что должны стать незаменимыми в иерархии Шаурана и в то же время неопасными для других, более сильных кланов, если такое вообще возможно. Вместо военного дела, к которому ни у кого из нас нет призвания, мы стали обучать своих детей основам торга в школах Урук-Тхада, в купеческой гильдииСофьянграда и у портовых менял Элладана. Было трудно. — Старик немного помолчал, собираясь с мыслями. — Было трудно, — повторил он. — Но мы справились. Знания, полученные в иноземных государствах, были тщательно изучены и соединены в единую систему. — Он снова помолчал. — В систему обучения детей клана Харут. Наша методика правления деньгами стала гарантией нашего выживания. Мы почти не пользуемся магией и не склонны к ней так же, как и к военному делу. Только для связи между собой и передачи информации мы используем простые артефакты. Дети Харутов продолжают жить в иноземье, обеспечивая нас информацией, необходимой для стабильного существования родного клана.
