Сим Никин - Ворон
Лифтерша тетя Надя, на добровольной основе прибирающаяся в его кабинете, как-то поинтересовалась, зачем он каждый день комкает такое количество бумаги? Пришлось ответить что-то неопределенное про ежедневные следственные эксперименты.
Шумно втянув ноздрями густой аромат бергамота, исходящий из чашки горячего чая, Марат с наслаждением откусил большой кусок свежего нана, с удовлетворением ощутив на зубах ягодки изюма, которого оказалось вполне приличное количество.
Вдруг дверь без предварительного стука распахнулась, и на пороге нарисовался вечно улыбающийся розовощекий опер Сашка Попов.
- Привет, старлей! - гаркнул гость как обычно громким голосом. - Про своего коллегу уже слышал?
- От старлея слышу, - недовольно пробурчал Марат, спешно прожевав лакомый кусочек. После чего сделал глоток чая и, поняв, что насладиться чаепитием не получится, отставил кружку, открыл верхний ящик стола, положил в него надкушенный нан. Только после этого обратился к оседлавшему стул оперу: - Про какого коллегу?
- Про Шукалова Володьку, - пояснил Сашка, глядя на то место, где только что лежал нан. - Чаем ты меня конечно не угостишь?
- У меня только одна кружка, - привычно ответил Сартыков. Когда уже до этих оперов дойдет, что он здесь находится один, а потому ему вовсе незачем держать в кабинете целые чайные сервизы. Вот если бы кто из них зашел с бутылочкой коньяка, или какого другого благородного напитка, как это делает Армэн, хлопоча за своих торгашей, то для такого случая у участкового всегда нашлась бы пара стопочек, и даже пара хрустальных коньячных бокалов. Но ожидать подобного от диких оперов не приходилось. Одно слово - русские. - А что с Володькой случилось?
- Не слышал, значит, еще? Метеоритом его прибило.
- Каким еще метеоритом? - изумленно поднял брови Марат. - Насмерть?
- Железорудным, - пояснил Сашка и принялся раскачиваться на стуле. - Не насмерть. Только багажник пробило почти насквозь.
- Какой нахрен к Аллаху багажник?
- Это точно. Багажник теперь только на хрен к Аллаху и сгодится, гы, - осклабился Попов, продолжая раскачиваться на стуле, ножки которого уже начали жалобно поскрипывать.
- Да не ломай ты стул! - не выдержал участковый. - Посетителям не на чем сидеть будет.
- Ну, ты для своего кормильца Армэна мог бы и кожаное кресло купить...
- Так! - хлопнул ладошкой по столу Марат. - Ты зачем пришел? Мне лясы-балясы точить некогда. У меня вон дел невпроворот, - в доказательство он указал на кипу свежей рекламной макулатуры. Заметив удивленный взгляд опера, поспешно убрал разноцветные газетенки в открытый сейф, а на их место выложил рабочие папки.
- Я, собственно, зашел узнать про тех странных бомжей. Ты к ним не наведывался?
- Э-э, Саш, ну зачем мне эти вонючие бомжи, а? У меня что, своих забот не хватает? - Марат снова указал на выложенные на стол папки. - Вот Сидякин выйдет с больничного - пусть со своими бомжами и разбирается. Его участок - его проблемы.
- Да не скоро Сидякин выйдет. Ты же знаешь. Он после своего аппендицита сразу в санаторий укатит. Ему Ленка уже путевку оформила. Так что, коль уж тебе шефство над территорий товарища поручили, пойдем проверим этот бомжатник, - хлопнув себя по коленкам, опер поднялся. - А то у меня тоже дел не менее твоего. А то и поболее.
- Дались тебе эти вонючки, - Сартыков тоскливо посмотрел на остывающий чай и тоже поднялся. - Ну, пойдем. Что-то и вправду странные вещи про них местная шантрапа рассказывает. Как бы каких неприятностей не случилось.
Покинув район девятиэтажек, два старлея миновали Ямскую слободу и вышли к заросшему берегу Оскольца.
- Ну и где их тут искать? - вопросил Марат, оглядываясь вокруг.
- Щас у кого-нить спросим. Эй, сударь, можно вас на минутку? - Попов окликнул бредущего в их сторону мужичка. Мужик явно принял приличную дозу спиртного и, включив автопилот, дефилировал вдоль крайней улицы. Одет он был в серый клетчатый пиджак на голое тело и спортивные штаны с нещадно вытянутыми коленками. Розовые резиновые сланцы, надетые на черные носки и стильно отделяющие большие пальцы ног, звонко шлепали задниками по дороге.
Услышав окрик, мужик поднял мутный взгляд на полицейских и остановился. По его взгляду было отчетливо видно, что он пытается поймать какую-то мысль, но та постоянно ускользает.
Сартыков, окинув взглядом аборигена, презрительно сморщился, а опер спросил:
- Сударь, вы кто?
- Я, - ответил сударь и икнул.
- Ясно, - удовлетворился ответом Александр. - Позвольте узнать, где вы проживаете?
Мужик долгих полминуты смотрел на опера, затем повернулся и махнул рукой в ту сторону, откуда пришел:
- Там. Ик...
- Ясно. А куда направляетесь?
К этому вопросу абориген явно не был готов. Он озадаченно бросил мутный взгляд окрест. В это время распахнулась калитка ближайшего двора, и на улицу вышел, судя по внешнему виду, идейный брат аборигена - тщедушный красноносый мужичок в точно таких же вытянутоколенчатых спортивных штанах. Правда он был голый по пояс и на черные носки были одеты не сланцы, а светло-голубые сандалии.
- О! - обрадовался первый мужик, заметив собрата. - К нему.
Определившись с целью, он отвернулся от полицейских, снова икнул и двинулся навстречу вышедшему.
- Заберите его, господа полиционеры! - широко улыбаясь, закричал вновь появившийся персонаж. - А то он все бухло в городе выхлебает. Нормальным людям, типа меня, нифига не останется.
- Тьфу, твари, - в сердцах выругался Марат. - Будь моя воля - всех бы на цепь и в рабство.
Опер меж тем подошел к вышедшему мужику, выглядевшему относительно трезвым, и что-то у того спросил.
Оказалось, что бомжи обитают на том берегу, метров пятьсот ниже по течению.
- Только это не правильные бомжи какие-то, - крикнул мужик, когда полицейские уже направились к узкому железному мостику через речушку.
- В каком смысле? - обернулся Попов.
- Просто не правильные, без всякого смысла. Раньше, когда только появились тут - правильные были. А сейчас нет.
- Да пойдем, - буркнул товарищу Марат. - Хрена с этой алкашней лясы-балясы точить?
Оказавшись на противоположном берегу, оба блюстителя правопорядка сразу отметили некую необычность. Однако долго не могли понять, в чем эта необычность заключается.
- Как-то необычайно чисто здесь, - дошло наконец до опера. - Ни единой мусоринки. Будто на этот берег не ступала нога цивилизованного человека.
- Точно, - согласился Сартыков. - Я тоже сразу заметил. Может, здесь прошлись эти борцы с мусором, про которых Володька рассказывал?
