Энн Маккефри - Мир Акорны
Когда корабль был готов выйти на орбиту планеты, соответствующей координатам, оставленным нирианами, Мати снова оказалась в рубке. С такого расстояния планета выглядела очень красивой. Она была цвета маленьких лавандово-голубых цветов, которые росли на лучших пастбищах. Сквозь голубоватые облака виднелись огромные пространства индигово-синего цвета. Вокруг планеты вращалось несколько голубых лун. Мати подумалось, что было бы очень интересно посмотреть на них с поверхности планеты. Вскоре она узнает, как они выглядят…
Девочка уже собиралась позвать Таринье, когда ожил коммуникатор. Но то, что услышала Мати, не было речью людей или линьяри: то были щелчки, похожие на сухой стук камешков.
Клик. Клак, клик-клик-кликети-клак-клак-клак.
Должно быть, Таринье как раз шел в рубку, поскольку в это мгновение он внезапно возник за спиной Мати. Его рог совершенно обесцветился, он выглядел так, словно внезапно увидел что-то чудовищное.
– Что случилось, Таринье? Мы ведь добрались до места! – воскликнула Мати.
– Да, – прошептал Таринье, кивнув в сторону коммуникатора. – И кхлеви тоже.
Глава 6
– Смотрите, капитан Беккер, – проговорила Акорна, когда Беккер пришел на мостик, чтобы сменить ее на вахте. Она указывала на экран, где отображался их путь от нархи-Вилиньяра – и другой, чуть измененный курс. – Если вот здесь мы немного отклонимся, то сможем проверить ту планету, координаты которой дали нам нириане в своем сообщении. Я имею в виду планету, на которой они обнаружили спасательную капсулу. Не хотите ли вы немного отклониться от курса? Судя по тому, что было записано на пийи, выжил по крайней мере один из спасшихся. Однако, даже если это и не так, все-таки капсула – это полезный «трофей», согласитесь?
Беккер просиял и потрепал ее по плечу.
– Из тебя получится отличный «космический старьевщик», принцесса. Это великолепная мысль. Заодно мы и выясним, не осталось ли кого, кто сможет рассказать нам больше о разбившемся корабле нириан; а если найдем кого-нибудь такого, то спросим, не хотят ли они прокатиться с нами. Если же мы никого не обнаружим, по крайней мере, нам достанется «трофей», который твои сородичи будут совсем не против заполучить назад. А даже если и этот вариант не пройдет, я уверен, у дяди Хафиза наверняка есть на примете кто-нибудь, кто решит купить эту капсулу как редкостный сувенир.
Изменение курса, хотя и незначительное, оказало глубочайшее воздействие на Ари, который теперь постоянно просматривал во время дежурств передачу пийи, особенно пристально – изображение капсулы.
Ари так часто прослушивал и просматривал запись, что Акорна удивлялась тому, что он все еще может ее видеть. Он больше не отворачивался даже тогда, когда на экране появлялась сцена его мучений. Конечно, он все еще впадал в транс, видя это, однако поскольку при необходимости его вполне можно было отвлечь, Акорна предпочитала считать, что Ари просто находится в глубокой задумчивости и размышляет о выпавших на его долю испытаниях, стараясь осмыслить и тем победить прошлое, – что, в свою очередь, означало, что он становится сильнее и здоровее. Акорна надеялась на это.
Теперь каждый раз, глядя на Ари, Беккер закатывал глаза. Он неоднократно пытался увлечь Ари беседой: безуспешно. Ари отвечал ему вежливым: «Да, Йо» или: «Нет, Йо», – и снова возвращался к экрану. Акорна, как правило, сталкивалась с теми же проблемами.
Если бы не кот и не КЕН, ситуация, возможно, так и осталась бы неразрешенной.
Удовлетворив свое любопытство по поводу пийи, РК не обращал на биотехнологическое устройство ни малейшего внимания еще несколько дней. Поскольку одни и те же изображения, бесконечно проигрывавшиеся на экране, означали, что Ари, к которому кот питал особую привязанность, находится на мостике, РК начал проводить больше времени там. Однако это привело к довольно неожиданным последствиям: когда Ари отказался отдавать все свое внимание коту, РК принялся смотреть на экран вместе с молодым линьяри. Акорна заметила, что всякий раз, как на экране появляются кхлеви, кот раздувается почти вдвое (что при его и без того немалых размерах производило сильное впечатление), прижимает уши и начинает шипеть. Впервые увидев такую реакцию РК, Беккер рассмеялся и хохотал так долго, что едва не выпал из кресла. Кот нашипел и на Беккера.
Даже Ари не смог удержаться от смеха.
Однако чем дольше РК смотрел на то, что происходит на экране, тем больше вникал в суть происходящего; теперь, когда перед ним возникала сцена мучений Ари, он начинал хлестать себя хвостом по бокам и проявлять все большую нервозность и возбуждение. В конце концов, когда все были на палубе, а на экране появилась ужасная сцена, кот бросился прямо на экран, выпустив когти и обнажив клыки. Экрану, разумеется, ничего не сделалось, на нем не осталось ни царапины – а кот отлетел на палубу, где на несколько мгновений и остался лежать. Затем он сел и принялся вылизывать свой левый бок с таким видом, словно всю дорогу именно этим и намеревался заняться.
Ари взял кота на руки, погладил его и рассмеялся.
– Смотри-ка, Ари, у тебя появился защитник, – заметил Беккер.
Акорна протянула руку и принялась чесать РК под подбородком. Кот милостиво позволил ей эту вольность, хотя мурлыкать все же не стал.
В те долгие часы, когда она не была на вахте, а остальные члены экипажа спали, Акорна занялась тем, что Беккер определил как «образование» КЕНа.
Возможности андроида, сообщила Акорна Беккеру, используются не полностью. Запрограммированный на то, чтобы выполнять обязанности слуги или максимум помощника, КЕН обладал огромным резервом памяти.
– Это существенно увеличит эффективность сбора «трофеев», капитан, – уверяла Акорна. – Если вы, например, приземлитесь в мире, богатом «трофеями», но с атмосферой, не пригодной для дыхания, андроид сможет собирать их самостоятельно, без вашего непосредственного участия; тем более что ограниченный запас кислорода в скафандре вынудит вас то и дело возвращаться на корабль.
– По мне, так хорошо звучит, – кивнул Беккер.
– Мне нужен будет доступ к банкам памяти «Кондора».
– Mi casa es su casa, – ответил Беккер.
– Это разве стандартный?..
– Только для паломеллцев, – ответил Беккер. Это означает: «Мой дом – твой дом, мой корабль – твой корабль». Делай, что хочешь.
Большую часть времени, пока шло перепрограммирование, КЕН был выключен, однако по временам Акорна оставляла его включенным, так что он мог принимать участие в работе. Акорна была нимало удивлена тем, как естественно он себя ведет: в конце концов, КЕН вовсе не был новой моделью.
– Ты был изначально запрограммирован на то, чтобы испытывать или проявлять эмоции? – поинтересовалась она у робота.
![Алексей Туренко - Крым 2.0 [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)