Сергей Шевелев - Время Икс
— Понятно!.. — Лена отмахнулась от назойливого комара, жужжащего где-то у нее возле уха. — Кыш, окаянный, надоел!.. Тебя кусают? — спросила она Андрея.
— Да есть немного! Лето, тепло… Вода рядом… Они на свет костра летят!
Девушка провела рукой по ногам.
— Хорошо я хоть спортивный костюм надела, а то зажрали б! И дыма, кровосо-сы проклятые, не боятся!.. Спой что-нибудь веселое! — попросила она, — Может и на душе легче станет!
Уж чего-чего, а этого добра Андрей знал, хоть отбавляй!
От шуточных песен Высоцкого Лена смеялась до упаду, — особенно от песни о психах, решивших написать письмо из сумасшедшего дома в передачу "Очевидное-невероятное".
— Ну, это ж надо так придумать! — говорила она, держась руками за живот. — И вправду талант, этот ваш Высоцкий!..
Потом пошли романсы, потом туристские песни, еще и еще…
— Знаешь, — сказала Лена, глядя на язычки пламени, — я со вчерашнего вечера почувствовала себя совсем другим человеком. И это благодаря тебе… Хотя, конеч-но, и тяжело жить, зная будущее… такое будущее!.. И все же, — я ни о чем не жалею! "Как здорово, что все мы здесь, сегодня собрались!.." — пропела она, — даже уходить не хочется!.. Который сейчас час?
— Пять минут второго! — посмотрев на часы, ответил Андрей. — Поздно уже. Ты устала, наверное?
— Немножко! — Лена зябко поежилась. — А похолодало!
— Возьми! — он накинул ей на плечи свою куртку.
Костер почти догорел. Лишь алые угли перемигивались в полумраке. Луна, словно яркий фонарь, сверкала в вышине. В воде раздался шумный всплеск, а затем какая-то возня. Лунная дорожка на поверхности зарябила, волны с легким шеле-стом ударились о песок.
— Это бобры, — объяснила Лена. — Там дальше запруда и их домики. Погулять при луне вышли… Резвятся… Ну что, пошли?
Они собрали вещи и, поднявшись по тропинке вверх, миновали небольшую рощу, а затем, перебравшись через овраг, размером с хороший противотанковый ров, вышли на дорогу.
— Хорошо, что луна светит, — сказала Лена, — а то тут можно ноги запросто пе-реломать в темноте.
— Ничего, на этот случай у меня фонарик с собой есть. Светит почти как авто-мобильная фара!
Вскоре ребята добрались до городской окраины. На темных, ничем не осве-щенных улицах, было тихо и безлюдно. Лишь изредка собаки высовывали носы из подворотен, и лениво облаивали проходящих. "Здесь мы! Не спим! Сторожим хо-зяйское добро!.."
Ближе к центру на улицах тускло светили редкие фонари, в свете которых по тротуару скользили причудливые тени, отбрасываемые слегка раскачивающимися от легкого ветерка деревьями. Город спал. Спал перед самым обычным рабочим днем. Суббота еще не была выходным…
— Пойдем мимо сараев, — сказала Лена. — Так короче. И сразу выйдем в мой двор. Сейчас лезем вот в эту дырку, — она показала на место в деревянном заборе, где не хватало двух досок.
Протиснувшись в узкое отверстие, они почти сразу уперлись в стену деревян-ного сарая.
— Налево, — шепнула Лена, — а там прямо, до кустов. Смотри только, береги гла-за…
Из-за кустов сирени пробивался довольно яркий свет.
— А двор у вас сегодня хорошо освещают, — тихо сказал Андрей, поправив ви-сящую за спиной гитару. — Вчера, вроде, темно было…
— Что? — сдавленно сказала за его спиной Лена. — Стой на месте! Здесь что-то не так! Дай я погляжу…
Она сунула в руки юноши свою корзинку и тихонько прокралась вперед. Анд-рей подхватил в одну руку удочки, в другую — корзину и свою сумку, а затем осто-рожно прошел вслед за Леной.
Двор был ярко освещен светом фар. Автомашин было две. Одна из них, при-паркованная у входа в подъезд, была легковой; другая, — черный фургон с малень-ким зарешеченным окошечком у самой крыши, стояла, перекрыв въезд во двор со стороны улицы. Возле машин маячили люди в военной форме, там и тут ярко све-тились огоньки папирос. Несколько окон второго этажа, выходящих во двор, были также освещены.
— Мы пропали, — прошептала Лена чуть слышно. — Они каким-то образом вы-числили нас. Это НКВД, Андрюша, и чекисты сейчас находятся в моей квартире…
13
…Тропинка круто огибала торчащую словно зуб гигантского дракона скалу и, извиваясь между камней чуть меньшего размера, ползла все выше и выше. Вот она сузилась максимум до полуметра. Справа крутой склон, слева пропасть глубиной метров сто. Чуть оступился — и ты уже покойник! Несколько секунд свободного по-лета — не в счет!
Прямо перед ногами что-то блеснуло. Это "что-то" — не что иное, как с боль-шой любовью к ближнему поставленная "растяжка". А вот и оно — бугристое, чер-ное рубчатое яйцо, несущее смерть. Уже третье по счету на пути. И ни одной живой души… Вот это глупо, господа бандиты, очень глупо! Или вы придумали что-то еще, либо уповаете на Аллаха, или еще кого, но нас с этой стороны не ждете. А зря! Еще несколько минут и придется об этом горько пожалеть, но будет поздно!..
Впереди внизу слышны пулеметные очереди и раскаты взрывов. Палите, кам-рады, палите! Ловушка захлопнулась, а вы об этом еще не догадались! И не колон-на это вовсе тыловых частей, о которой вам подбросили информацию, и вы ее про-глотили, — а отвлекающий маневр. И несколько старых сожженных "Уралов" также входят в программу вечера…
Роберт осторожно перебрался через тонкую проволоку, и кошачьими шагами поднялся еще на десяток метров выше. Ага! А вот и неприятельский "секрет" — двое бородатых мужиков в защитных бушлатах возле ручного пулемета. Сидят, покури-вают.
Ну что ж, покурите напоследок! Те двое, внизу, тоже покурили. Да так обку-рились, что и сообразить толком ничего не успели, тем более по рации что-то пере-дать. И вы не успеете!
Он обернулся и, взяв автомат в левую руку, показал следовавшей за ним Лане два растопыренных пальца. Та кивнула, и тихонько скрылась в расщелине.
— "Мангуст", я "Лиса", начинаем работать, — прошелестел голос в наушнике спустя пару минут. — Беру двоих, третий в пяти метрах от тебя, за поворотом. Гаси его на счет "три"…
"Три!" Бородач за поворотом, ничего не успевая понять, падает на каменистую землю с метательным ножом в горле. Двое других с маленькими пулевыми отвер-стиями в голове валяются возле пулемета.
— Вышли на исходную, "Первый", пока все успешно! — тихо сказал в микрофон Роберт, осторожно доставая из-за спины контейнер одноразового огнемета.
Лана, сердито сопя и закусив верхнюю губу, падает рядом с ним на землю в обнимку со своей "машинкой". Глаза ее сияют охотничьим азартом.
Внизу, метрах в двадцати по склону, в траншеях и щелях, прокопанных среди обломков скал, виднеются боевики, азартно палящие по застывшим на горной до-роге автомашинам.
