Михаил Ежов - Проклятые доспехи
— Мы только «за», — отозвался Сенегард.
— Тогда ложись сюда. — Орманар указал Ринии на длинный дубовый стол, убирая с него несколько свитков.
Девушка неуверенно подчинилась. Маг открыл стенной шкаф и начал доставать из него всевозможные склянки. Выставив штук пятнадцать в ряд, он быстро их пересчитал, проверил пару этикеток, удовлетворенно кивнул и, обернувшись к Сенегарду и Хемиле, поинтересовался:
— Желаете присутствовать?
— Если можно, — ответил эльф.
— Почему нет? — Орманар пожал плечами.
Он привычным движением закатал рукава и, поставив на стол в изголовье Ринии большую чашу наподобие плевательницы, начал выливать туда содержимое разных склянок, беззвучно шевеля губами. Потом размешал все тонкой металлической палочкой, после чего закрыл глаза и начал вводить себя в транс. Веки у него мелко подрагивали, грудь дышала ровно. Казалось, он постепенно засыпает. Но Орманар вдруг открыл глаза и, взяв кисточку, обмакнул ее в чашу и начал смазывать ошейник.
— Это не опасно? — тихо спросила Риния срывающимся голосом.
— Не особенно, — ответил маг.
Девушка судорожно сглотнула — похоже, её такой неопределённый ответ не удовлетворил.
Орманар бросил кисточку в чашу, потёр ладони, размял пальцы, наклонил голову и начал творить волшбу. Он мысленно нащупывал энергетические нити, пронизывающие весь мир наподобие мелкой сети, затем выделил из них те, которые проходили через ошейник, после чего отобрал лишь те, что касались охранных заклинаний. Их было четыре, и все оказались ему знакомы. Установив с ними связь, Орманар принялся посылать по нитям сигналы, приказывавшие заклинаниям ломаться. Постепенно он разрушил их одно за другим, после чего проверил, не осталось ли ловушек, и вышел из транса.
— Готово, — сказал он весело. — Остался пустяк, — с этими словами маг нагнулся, пошарил под столом и извлёк оттуда большие клещи.
Наложив кусачки на железную полосу, он подмигнул Ринии, которая не преминула тут же зажмуриться, нажал так, что вздулись вены на руках, и ошейник со звоном лопнул, резко выпрямившись и ударив девушку сзади по шее. Она вскрикнула — скорее от испуга, чем от боли.
— Ничего-ничего, — похлопал её по плечу Орманар. — Уже всё. Теперь ты свободна, девочка. Если, конечно, твой друг сдержит обещание, — он усмехнулся, взглянув на Сенегарда.
— А если нет? — спросила девушка, поглаживая шею.
— Тогда я превращу тебя в канарейку и посажу в клетку, — маг расхохотался, довольный шуткой. — Но я уверен, он справится.
— Итак, где мне найти человека, которого я должен ограбить? — спросил Сенегард, вставая.
— Люблю, когда переходят прямо к делу. — Орманар взял лист бумаги и чернильницу. — Но не переживай, когда ты узнаешь его лучше, тебя перестанут мучить угрызения совести, — с этими словами маг обмакнул перо. — Я нарисую план. Так ты сможешь его найти. А зовут его Намир. Он укротитель в местном цирке.
— В последнее время все только и делают, что рисуют мне планы, — заметил Сенегард, наблюдая за тем, как маг начинает набрасывать рисунок города.
— Ничего. — Орманар подмигнул. — Скоро начнёшь привыкать. Я тебе дам помощника. Его зовут Канур. Заплатишь ему вот из этой суммы, — маг достал из кармана и положил на стол звякнувший кошель. Пусть сначала сходит на разведку, всё вынюхает. Потом пойдёшь сам, лучше ночью, но тут я тебе не советчик. Смотри сам. — Орманар протянул Сенегарду листок.
— Так что я всё-таки должен достать?
— Склянку.
— Склянку? — переспросил эльф.
— Да, именно так. — Орманар пожал плечами. — Извини, если разочаровал тебя.
— Но как я отличу нужную от прочих?
— Э-э… хороший вопрос. Ладно, слушай: скорее всего, Намир прячет её в шатре с животными. Она должна быть темной и хорошо запечатанной, возможно, при помощи магии. Ты эльф и должен почувствовать это.
— И ты не скажешь, что там? — спросил Сенегард.
— Зачем тебе это?
— Просто интересно.
— Ладно, скажу, если обещаешь проделать всё без шума и не навести на меня стражников.
— Обещаю.
— Там кровь единорога.
— Что?! — Сенегард выглядел потрясённым.
— Послушай, я знаю, как эльфы относятся к этим животным, но ты ведь не лесной, а горный, верно?
— Это имеет значение? — спросил Сенегард холодно.
— А разве нет?
— Не думаю.
— В любом случае не я прикончил бедное животное. Но его кровь — сильное магическое средство, и я хочу её получить. И мне казалось, что мы заключили сделку.
— Ладно, — эльф скрипнул зубами. — Заодно узнаю, откуда у этого циркача такая вещь.
— Не советую особенно вступать с ним в разговоры, — заметил Орманар. — Он может быть опасен.
— Спасибо, что сказал.
— Всегда пожалуйста. Итак, когда ты собираешься отправиться за склянкой?
— Мне нужно дня три.
— Очень хорошо. Они у тебя есть. Что-нибудь ещё?
— Как мне найти этого Канура?
Орманар с улыбкой потянулся за новым листком.
— Я тебе нарисую план, — сообщил он, подмигнув.
ГЛАВА 6
Сила молчания
Трибуны дружно взревели, и в небо взвились сотни разноцветных лент и розовых лепестков. Так болельщики приветствовали своего фаворита — невысокого стройного человека в красно-чёрном трико, появившегося из-за поворота на колеснице, запряжённой четвёркой лошадей. Погонщик приветственно поднял затянутую в кожаную перчатку руку, и новый взрыв восторженных оваций был ему ответом.
Его звали Кар. Он был фаворитом последних трёх месяцев и считался лучшим возницей в Земле Волка. Шла последняя неделя Кардадруима — время большого забега. До полуфинала дошли, кроме Кара, возница из Сибарга по имени Дайрк, человек с востока, некто Кируки, и чужеземец, назвавшийся Сенегардом. Никто не знал, откуда он, но все понимали, что в финальном забеге он должен составить конкуренцию фавориту.
По рядам между скамейками ходили продавцы всякой всячины: сладостей, прохладительных напитков, игрушек. Они громко торговались, стараясь привлечь таким образом внимание к своим товарам. Зрители смеялись и переговаривались, делали ставки, обсуждали, кто победит. Большинство склонялось в пользу Кара.
Наконец, на арену вышли служители. Они проверили колесницы и упряжь, а затем подошли к судейской трибуне и, по очереди поднимая руки, сообщили, что всё в порядке и можно начинать забег. Выслушав их, председатель жюри важно встал и поклонился всем присутствующим. На нем была малиновая мантия, шитая золотом, и чёрная высокая шляпа без полей. Двое слуг обмахивали его с обеих сторон радужными опахалами.
