Валерий Теоли - Убийца шаманов (СИ)
Рыбаки разложили перед нами на сухих листьях кувшинок, словно на тарелках, по жареной рыбёшке и сваренному в глиняной посудине раку.
– Да пребудет на нас благословение предков, – возгласил Варк-Дан, принимаясь за еду.
Рыбаки ели молча, прислушиваясь к ночным звукам. Они вздрагивали при каждом шорохе, доносящемся из-за ограды.
– Вы так боитесь, что мне непонятно, почему вы остались на ночь в лесу, – пренебрежительно скривился Полг.
– Ты бы тоже боялся на нашем месте, – полушёпотом отозвался старший рыбак. – В деревню мы не хотим возвращаться, пока не отправили на Серые Пределы того, кто убивает шаманов.
– Чего же с вами случилось страшного? – передразнил шепчущую манеру улиточника Змеиная Шкура.
Тролли не обиделись. Они будто не заметили насмешки здоровяка.
– На тропе к деревне мы наткнулись на мёртвых однорогих быков, – ещё тише сказал рыбак. – Целое стадо.
Однорог размером со взрослого зубра, если не больше. Завалить его трудновато и саблезубу. Чуя опасность, однороги сбиваются в кучу рогами наружу, превращаясь в опасную для прыгающих хищников массу. Ударом копыта бык проламывает череп медведю. Но и на них находят управу. Петухоголовые кокатрисы парализуют их газом, ящеры стиксы обливают кислотой, коты муганы забивают до смерти щупальцами с ядовитыми присосками.
– Мало ли, кто их прикончил, – поворошил палкой костёр Полг.
Рыбак пристально посмотрел на Змеиную Шкуру.
– Я никогда не видел, чтобы стадо из восемнадцати однорогов разрывали на куски. Повсюду кровь. На земле, на деревьях. Кишки по веткам висят. И так по всей роще. Какой зверь, по-твоему, мог такое совершить?
Полг скептически хмыкнул.
– Может, у вас рассудок от страха помутился, и вам всё почудилось.
Описанную бойню из известных мне животных учинить никто не мог. Однако, много есть в аранье неведомого и ужасного, о чём не догадываются и мудрейшие шаманы.
– Давно ли вы рыбачите? – сменил тему я. – Когда из деревни ушли?
– Сегодня с рассветом, – охотно ответил младший рыбак и покосился на Варк-Дана. – Нехорошее что-то творится там, и частокол ему не помеха.
– А ты видел, что?
– Нет, хвала предкам, – очередное спиралевидное знамение.
– Вун, – предостерёг старший, – не болтай.
– Говори, Вун, – повелительным жестом разрешил Варк-Дан.
– Наш старший брат в лесу слышал песню. Нас было три брата – Бурн, Алак, – парнишка кивнул на товарища, – и я. Мы позапрошлой ночью рыбачили у излучины реки. Я и Алак заснули. Вдруг нас Бурн разбудил, сказал, слышал будто бы песню на том берегу. Мы ему не поверили. Кому взбредёт в голову петь в полночь посреди араньи? Задерут, моргнуть не успеешь. Лес тишину любит. Ну, Бурн захотел доказать, мол, не врёт, и на тот берег переплыл. Вернулся скоро. Глаза блестят, дрожит весь, заикается, просит бежать отсюда побыстрее. Куда бежать, ночью-то? В деревню не пустят, за морок примут. Полезешь через частокол, дротиками да копьями истыкают.
– И дальше что? – торопился узнать продолжение Полг.
– Схоронились мы в камышах. Залезли под воду, тростинку в рот и сидим, ждём восхода солнца. Утром вылезли, обсушились, растиркой растёрлись и пошли домой. А в деревне переполох, шамана с учеником в аранье нашли. Мы поспрашивали, где. Оказалось, недалеко от излучины речки, возле которой мы рыбачили, на том берегу, куда брат ходил.
– Небось, колдуна с мальчишкой увидел, – предположил Полг.
– Бурн не сказал. У него язык отнялся. Днём ни слова, мычал только. Вечером мы опять на реку, прошлый раз поймали-то всего одну рыбину. Сети раскинули, ждём. И тут у брата голос прорезался. Говорит тихонько: зовёт меня кто-то. Мы-то не слышали ничего такого. Говорим, не иди никуда. Пусть зовёт.
– Стариков, бывает, предки на Серые Пределы зовут, – вклинился Крам. – Ваш брат старый был?
– На зиму старше меня, – произнёс полушёпотом Алак. – Не старый ещё.
– Больных, раненых предки зовут.
– Бурн не болел. Не ел в тот день только, – продолжал рассказывать младший брат. – И ран у него не было. Он всё равно ушёл под утро. Меня сон сморил. Лежу на ветке, гляжу, он в камыши пошёл. Я думал, сети проверить. А его нет и нет. Солнце встало, мы искать Бурна стали. Следы обрывались у плавней. Пропал братец.
Похоже на нечисть, коей изобилует аранья. Та же Речная Дева могла навести морок и затащить под воду, прикинувшись тонущей красавицей. Болотники, опять же, завестись могли, они звуки здорово имитируют. В поросшей ряской и камышом речке с болотцами им раздолье. Заболотят реку, и настанет конец Зеленушке. Без шаманов болотников выгнать тяжело.
Стоп. Неужели болотные жители причина гибели колдунов улиточников? Я за ними невидимости не замечал, да они твари малоизученные и не исключено, что владеют примитивными магическими способностями. Сделаю закладку в памяти на будущее.
– Ничего не нашли? Ни вещей, ни крови на том берегу? – уточнил я.
– Сгинул, точно утопился, – покачал головой Алак. – Мы Гал-Джина просили помочь. Без толку. У шамана забот без нас полно.
– А речным духам жертвы вовремя приносите?
– На рыбалке первую рыбину всегда отдаём и на Праздник Реки жертвуем то крякушу, то бобра. У Речных Хозяев милости просим, когда к реке приходим.
– А тролли у вас в племени часто пропадают вот так? Ушёл на охоту, рыбалку, по грибы и не вернулся.
Братья задумались, и за них ответил ученик Гал-Джина.
– Раньше меньше исчезало. Осенью женщины и дети пропадать начали. За прошлый месяц четырнадцати матерей не досчитались! Охотники плечами пожимали, следов никаких. Младенцы умирать стали чаще. Учитель пробовал отыскать причину болезни и найти лекарство, да ничто не помогает. Ребёнок увядает, есть и пить не хочет, отплёвывается, и за два-три дня умирает. Жизненная сила из него утекает. Дети Зелёной Улитки и целебные варды до поры поддерживают жизнь в тельце, покуда передаваемая ими жизненная сила не закончится.
– Должен же быть источник болезни, уважаемый Варк-Дан. Почтенный Гул-Джин пытался найти его в мире духов? Может быть, на ваше племя наложено проклятье?
– Нити ведут в неизвестность, уважаемый Кан-Джай, – развёл руки ученик верховного шамана. – Учитель спрашивал у духов, сам путешествовал по духовным мирам. Из младенцев кто-то выпивает жизненную силу, но кто, узнать не удаётся. Связующие нити теряются. Учитель перерезает их. Спустя несколько дней они вновь прирастают к духу ребёнка, врастая в него и опутывая, словно корни. Лечение занимает до трёх дней. За это время умирает другое дитя.
Весело тут жить, ребята. Первая жертва убийцы колдунов, шаман клана Остролистого Камыша, погиб, отыскивая уволакивающего женщин то ли зверя, то ли злого духа. Слишком он приблизился к разгадке и поплатился.
