Джордж Мартин - Игра престолов
— Более утомительное занятие, чем шитье?
— Более веселое занятие, чем шитье, — отвечала ему Арья. Джон с ухмылкой протянул руку и взъерошил ее волосы. Арья покраснела. Они всегда были близки. Джон напоминал ей отца, и она ему тоже. Они были единственными: Робб, Санса и даже маленький Рикон пошли в Талли — улыбчивые, с пламенной шевелюрой. По малолетству Арья когда-то боялась, что из-за этого ее тоже сочтут бастардом. С опасениями своими она отправилась именно к Джону, и именно он переубедил ее.
— А ты почему не во дворе? — спросила его Арья.
Он отвечал ей полуулыбкой.
— Бастардам не позволено сражаться с юными принцами. Все синяки, которые они получат во время упражнений, должны быть нанесены руками законных сыновей.
— О!.. — Арья смутилась. Ей следовало бы понять это самостоятельно. Второй раз за сегодняшний день Арья решила, что жизнь не так уж и хороша. Она посмотрела, как ее младший брат рубанул Томмена. — А я могу управляться с мечом не хуже Брана. Ему только семь, а мне уже девять.
Джон посмотрел на нее с высоты всей своей четырнадцатилетней мудрости.
— Ты слишком худа, — объявил он и взял сестру за руку, чтобы пощупать мускулы, а потом вздохнул и покачал головой. — Едва ли ты сможешь просто поднять длинный меч, маленькая сестрица, не говоря уже о том, чтобы размахнуться им.
Арья вырвалась и яростно поглядела на него. Джон снова взлохматил ее волосы. Бран и Томмен все еще кружили друг против друга.
— А ты видишь принца Джоффри? — спросил Джон.
Она заметила его не с первого взгляда, лишь приглядевшись, — сзади, в тени высокой каменной стены. Принца окружали мужчины, которых Арья не знала, незнакомые ей молодые сквайры в ливреях Ланнистеров и Баратеонов. Среди них были мужчины постарше. Она решила, что это рыцари.
— Погляди-ка на герб на его плаще, — прошептал Джон.
Арья посмотрела. На подбитом плаще принца был вышит причудливый щит. Тут уж, вне сомнения, шитье было великолепным. Герб разделялся на две половины: по одной стороне мчался венценосный олень королевского дома, на другой рычал лев Ланнистеров.
— Ланнистеры горды, — заметил Джон. — Джоффри было бы достаточно и королевского герба, но нет, он решил воздать дому своей матери такие же почести.
— С женщиной тоже надо считаться! — возразила Арья.
Джон усмехнулся:
— Неужели и ты сделала бы то же самое, маленькая сестрица? Объединила Талли со Старками в своем гербе?
— Волк с рыбой в зубах! — Она расхохоталась. — Это было бы глупо. К тому же, если девочка не может сражаться, зачем нужен ей герб?
Джон пожал плечами:
— У девушек есть гербы, но нет мечей. Бастард получает меч, а не герб. Не я учреждаю правила, моя маленькая сестрица.
Внизу во дворе послышался крик. Принц Томмен катался в грязи, безуспешно пытаясь встать. Подушки делали из него некое подобие черепахи. Бран стоял над ним с поднятым мечом, готовый рубануть, если поверженный противник снова поднимется на ноги. Мужчины расхохотались.
— Довольно! — проговорил сир Родрик. Он подал принцу руку и поднял его на ноги. — Хорошая схватка. Лью, Доннис, помогите им снять броню. — Он огляделся. — Принц Джоффри, Робб, дело за вами, объявляю новый поединок.
Робб, уже покрывшийся по́том в предыдущей схватке, бодро шагнул вперед:
— Охотно!
Отвечая на вызов Родрика, Джоффри вышел на солнечный свет. Волосы его блеснули золотой нитью.
— Это же игра для детей, сир Родрик, — проговорил он со скукой.
Пеон Грейджой разразился хохотом.
— Вы и есть дети, — сказал он.
— Робб, возможно, и ребенок, — сказал Джоффри, — но я принц. И мне надоело рубить Старков игрушечным мечом.
— Ты получил больше ударов, чем нанес, Джофф, — возразил ему Робб. — Или ты боишься?
Принц Джоффри поглядел на него и процедил сквозь зубы:
— Просто в ужасе перед таким грозным воином. — Кое-кто из Ланнистеров расхохотался.
Джон, хмурясь, глядел на эту сцену.
— А Джоффри-то хоть еще и не вырос, но уже дерьмо, — сообщил он Арье.
Сир Родрик задумчиво потянул за белый ус.
— Что вы предлагаете? — спросил он у принца. — Настоящую сталь?
— По рукам, — отвечал Робб, — сам же и пожалеешь.
Оружейных дел мастер положил руку на плечо Робба, чтобы успокоить его.
— Настоящая сталь слишком опасна. Я разрешаю вам взять турнирные мечи с затупленными краями.
Джоффри не ответил, но незнакомый Арье высокий рыцарь с черными волосами и оставленными ожогами шрамами на лице пробился вперед и стал перед принцем.
— Это твой принц, и кто ты таков, сир, чтобы указывать ему, может он или нет брать в руки острый меч.
— Я Кассель, мастер над оружием в Винтерфелле, и советую тебе не забывать об этом.
— Неужели здесь учат женщин? — захотел узнать рыцарь со шрамами. Его мышцы вздувались, как у быка.
— Я воспитываю рыцарей, — подчеркнул сир Родрик. — Они получат сталь, когда будут готовы к ней… Когда достигнут нужного возраста.
Рыцарь поглядел на Робба.
— Сколько тебе лет, мальчик?
— Четырнадцать, — отвечал Робб.
— Я убил мужчину в двенадцать лет. И не сомневайся — не тупым мечом.
Арья заметила, как Робб ощетинился, гордость его была задета. Он обернулся к сиру Родрику:
— Позволь мне сделать это. Я смогу победить его.
— Тогда бери турнирный меч, — ответил сир Родрик.
Джоффри пожал плечами:
— Встретимся, когда подрастешь, Старк. Но только не в глубокой старости. — Люди Ланнистеров расхохотались.
Ругательства Робба раздались во дворе. Потрясенная Арья прикрыла рот. Теон Грейджой схватил Робба за руку, чтобы увести его подальше от принца. Сир Родрик недовольно потянул себя за усы.
Джоффри изобразил зевок и повернулся к младшему брату.
— Пошли, Томмен, — сказал он. — Время игр закончено. Пусть дети развлекаются.
Ланнистеры снова разразились смехом, Робб опять отвечал бранью. Лицо сира Родрика под белыми бакенбардами уже побурело, как свекла. Теон удерживал Робба железной хваткой, пока принцы и их отряд не отошли подальше.
Джон проводил их взглядом. Арья заметила, что лицо Джона сделалось столь же спокойным, как пруд в середине богорощи. Наконец он слез с окна.
— Развлечение закончено, — проговорил он, нагибаясь, чтобы почесать Призрака за ушами. Волк поднялся и потерся о хозяина боком. — Лучше бы тебе отправиться к себе в комнату, маленькая сестрица. Септа Мордейн уже притаилась там, и чем дольше ты будешь прятаться, тем суровее окажется наказание. Тебе придется шить всю зиму. А когда настанет оттепель, твое тело обнаружат с иголкой, застывшей между замерзшими пальцами.
