Константин Борисов - Рыскач
- Здравствуйте. - Хором, чуть смущенно, ответили мы.
- Что вас привело сюда в вечернее время?
- Мы хотели бы пожениться. - Заикаясь вымолвил я.
- Вот как? - Внимательно окинул нас взглядом храмовик. - Позвольте полюбопытствовать, почему?
- Так сложилось. - Пожал я плечами.
Врать в храме мне не хотелось, вот и пришлось лукавить.
- Родители-то знают? - Усмехнулся всё понимающий ухмылкой настоятель.
- Не. - Мотнула головой Кин.
- Если нет никаких ограничений, то воля ваша. Я бы на вашем месте всё хорошо обдумал, ведь если у вас есть корыстные планы, то боги могут не засвидетельствовать ваш брак.
Ходили в народе легенды, что однажды один влиятельный вельможа решил получить в своё распоряжение богатства девушки. Он охмурил ей голову и добился разрешения у её отца, который был тяжело болен и переживал, что его кровинушке будет не на кого опереться. Вельможа подсчитывал уже барыши и даже отдал приказы, что сразу после церемонии молодую жену должны отвезти в самые дальние угодья. Вот только богиня любви не оставила молодую девушку. На церемонии она пришла в храм в идее обычной женщины. А когда обряд был почти завершён, кинула под ноги жениха шар правды и спросила о его чувствах. Не знаю, правда ли, нет ли, но жених на едином дыхании рассказал всё, что он чувствует. Молния, возникшая из шара поразила вельможу в сердце. Богиня же громовым голосом, который был слышан чуть ли не на всей планете, в чём я сильно сомневаюсь, сказала, что впредь так будет с любым, если он вздумает врать богам. В этой истории что-то было, ведь в каждом храме, даже самом бедном и отдалённым наутро появились шары правды. Их никогда не заряжали, но работают они и по сей день.
- Корысти у нас нет. - Отрицательно покачал головой я.
- Что надо делать? - Твёрдым голосом спросила Кинэлла.
- Пошли. - Махнул нам настоятель и пошёл вглубь храма.
Он подвёл нас к нише, которая светилась розовым и голубым, цветом символизирующим влюблённость, и как я называл дурость. Тут-то настоятель узнал, что Кинэлле нет семнадцати, тот возраст, когда дама самостоятельно принимает важные решения. Что она графиня, а я простой дворянин.
- У вас должны быть веские причины для такого поступка! - Нахмурившись, сказал настоятель.
Рука Кинэллы дрогнула, и по её телу пробежала дрожь, которую я почувствовал. Планы могли сорваться. Рассказывать правду смысла не имело, нас бы просто взашей выгонят и... по сути будут правы. Тут-то я протянул настоятелю письмо князя, а сам, сделав вид, что смутился, сказал:
- Понимаете, мы разделили ложе и...
- Чего? - Хором спросили меня, если бы это был только настоятель, а так он теперь уже с подозрением смотрел и на Кинэллу.
Так что пришлось девушке покраснеть и признаться:
- Если ты про кровать, одно одеяло и объятия, то...
- Всё, всё! - Поднял руки настоятель. - Я только прочту письмо князя.
Несколько минут царила тишина, настоятель внимательно читал письмо Гунера, когда же он заговорил, тяжесть упала с плеч.
- Вы бы сразу сказали, что родни у вас нет, и вы давно являетесь самыми близкими людьми друг другу! Князь, зная вас обоих, благословляет вас на этот союз, хоть и не может здесь присутствовать. Я совершу обряд! Возьмитесь за руки и приложите другую руку к шару богини любви!
В глубине ниши был шар правды. Синхронно поёжившись, мы сделали пару шагов вперёд и возложили руки на шар.
- Ваши чувства взаимны и искренне? - Спросил настоятель.
- Да! - Хором ответили мы.
- Вы не можете обойтись друг без друга?
- Да!
- Глубоко ли ваше познание друг другом?
- Глубоко!
- Что ж, данным мне правом, я объявляю вас мужем и женой! - Торжественно проговорил настоятель, а потом чуть усмехнулся. - Можете поцеловаться!
Под пристальным взглядом настоятеля, я ткнулся губами в губы девушки. Назвать это поцелуем нельзя, но соблюсти рамки приличия необходимо. Ведь жена же она мне теперь! Губы Кинэллы были холодны и наполнены презрением, так мне показалось. В этот момент её зрачки расширились, и зелёные глаза девушки стали ещё более выразительнее. Не успев отреагировать, я и сам застыл в изумлении. У меня в голове кто-то хихикнул:
- Это моя территория! Ведь вы в храме! Позволю себе подарить тебе свадебный подарок в виде напутствия. - Игривый голос умолк на мгновение, а потом серьёзно произнёс. - Беги, быстрее беги и найдёшь, а отрекаясь обретёшь!
- Ну, хватит вам! - Довольно произнёс настоятель. - Нацелуетесь ещё!
Мы с Кинэллой одновременно отпрянули друг от друга, я бы даже сказал - шарахнулись. Конечно, она была мне симпатична, но ведь я просто помог ей в трудную минуту. На что-то большее рассчитывать не приходилось, тем более, что она явно относится ко мне как к инструменту. И ладно, у меня и без неё проблем выше крыши. Теперь и совет богини из головы не выходит. То, что голос принадлежал богини любви я не сомневался, Что она подразумевала? Бежать, впрочем, мне действительно надо в дорогу и желательно как можно быстрее. Слабость накатывала временами, и сейчас случился очередной такой эпизод. Ноги задрожали, а по лицу заструился пот.
- С вас два золотых. - Объявил настоятель.
Я молча отдал деньги, у меня их было не много, но не требовать же со своей... жены! Это было бы как-то смешно. Через минуту мы обзавелись двумя документами, о том кем являемся друг другу. Поставив подписи в храмовой книге о совершении обряда бракосочетания, мы наконец-то, покинули храм.
На улице уже смеркалось, хотя по ощущениям в храме мы должны были провести немного времени, но похоже пару часов прошло.
- Куда сейчас? - Не глядя на меня спросила Кинэлла.
- Можно я буду называть тебя Кин? - Спросил я, почему-то короткое имя мне нравилось больше. - А ты зови меня Рэн.
- Хорошо. - Склонила голову девушка, но так и не посмотрела на меня.
- Давай я провожу тебя до дома князя.
- А потом?
- Мне надо в дорогу. - Коротко ответил я, чуть подумал и продолжил. - Наш с тобой брак ты можешь расторгнуть в любой момент. Для его сохранения нет никаких оснований. Я бы посоветовал дождаться совершеннолетия, и только потом развестись. Думаю, что моего присутствия не потребуется.
- Спасибо. - Обронила Кин.
За что конкретно она меня поблагодарила, я не понял, но переспрашивать не стал, лишь махнул рукой.
Забрав Ворона из конюшни трактира, мы двинулись в сторону дома Гунера. Шли не спеша, но хранили молчание, только конь время от времени недовольно фыркал. Ещё бы ему быть довольным, хозяин его вытаскивает в ночь из уютной конюшни, где навалом свежей травы и душистого сена. Дойдя до перекрёстка улицы, на которой стоял дом князя, Кин сказала:
