Даниил Аксенов - Технократ
— Мы подождем, — кратко ответил король.
— Благодарю. — Далл чуть поклонился. — Располагайтесь, как вам будет удобно. До конца переговоров мы не нападем.
С этими словами юнец легко сбежал с холма, чтобы присоединиться к своим людям.
Король, больше не говоря ни слова, уселся прямо на выжженную солнцем желтую траву. Часть ишибов последовала его примеру. Аррал и Иашт остались стоять. Они рассматривали противника, прищурив глаза, словно пытаясь найти какую-нибудь чудесную лазейку в рядах ишибов. Михаил же обхватил руками голову и вновь задумался, чтобы не терять времени даром. Теперь мысли не касались бегства — король просто пытался угадать ход будущих переговоров и размышлял о собственных аргументах. Он уже предполагал, с кем придется говорить, и это не внушало особой радости.
Далл был точен. Когда солнце почти полностью скрылось за горизонтом, к уларатским ишибам подъехали всадники. Всадников Михаил приметил издалека и понял, что с ними не все так просто. Учитывая высокую скорость передвижения, лошади наверняка усилены амулетами.
Один из всадников, человек в плаще, настолько белом, что притягивал к себе взгляд и «заслонял» белую масть лошади, спешился чуть поодаль от подножия холма, опираясь на услужливо подставленные руки ишибов. Брови спутников Михаила поползли вверх, но ни один мускул не дрогнул на лице короля. Владыка Ранига и Круанта медленно, словно нехотя, встал на ноги и, показывая на юную женщину с тонкой золотой диадемой в волосах, произнес:
— Вот, пожалуйста. Некоторые бы взорвали не только шахты, а что угодно, чтобы иметь счастье поговорить с императрицей Уларата.
Глава 7
Аретт, императрица Уларата
— Ты умираешь самым богатым торговцем страны.
— Согласен еще немного пожить самым бедным!
Один купец на смертном одре в ответ на последнее слово жрецаВ приемном кабинете императора Муканта у темного коричневого стола стояли трое: советники Настер и Куадерест, ответственные за отношения с небольшими южными королевствами, а также принцесса Илания. Сам Мукант сидел за столом и разглядывал свитки, принесенные дочерью.
— Она здесь описывает полную схему переворота! — Илания пыталась комментировать то, что император мог прочитать и сам. — Вот примерные даты начала, вот — имена сообщников. Некоторые зашифрованы! Очень много эльфов.
Император хмурился, а советники почему-то скептически качали головами, что сильно раздражало принцессу.
— Так, говоришь, это раздобыл верный тебе человек? — спросил Мукант, слегка подворачивая длинный рукав золотистого халата, чтобы он не мешал.
— Конечно, но разве важно — кто?
— Ее высочество еще очень молода. — Настер склонил свою лысоватую голову набок. — Мне кажется, что верные люди в таком возрасте встречаются редко.
— Да, — эхом отозвался Куадерест, поглядывая на принцессу лукавыми маленькими глазками.
Мукант медленно кивнул. В тех редких случаях, когда советники не спорили друг с другом, он предпочитал соглашаться с ними.
— Это был мой поклонник! — сквозь зубы пробурчала Илания, не понимающая, что происходит. — И какая разница? Это же почерк Анелии. Ее бумаги!
— Может быть, и ее. Но это — личное дело Нермана. — Настер наклонил голову на другую сторону.
— Пусть он и решает. А то сделаем что-нибудь не так, и можем лишиться союзника, — подтвердил Куадерест. — А такие союзники на дороге не валяются…
— Но она ведь собирается его убить! Разве не наш долг защитить Нермана, который уже так много сделал для Фегрида?!
Советники дружно отвернулись от принцессы — очень красноречивый жест, который не остался не замеченным Мукантом.
— Нужно подумать, твое величество. А лучше — дождаться возвращения Нермана, — сказал Настер.
— Да, — важно кивнул Куадерест. — Такое непростое дело… как бы не ошибиться. Анелия… гм… всегда была верна своему королю. Лучше дождаться.
— Да вы что, сговорились?! — вскричала Илания, гневно сверкая глазами. — Вот же доказательства!
— Успокойся. — Мукант махнул рукой. Он уже принял решение. — Не повышай голоса в присутствии отца. Советники правы — с Анелией решим потом, когда вернется Нерман. А ты отправляйся к себе. Рановато я закончил твое обучение. Тебе не помешало бы взять еще несколько уроков этикета.
Если бы кто-нибудь сказал Михаилу, что сидеть в плену тяжело, то король с ним не согласился. Ему предоставили замечательные покои (лучшие после покоев императрицы), старались угодить во всех его желаниях и вообще всячески перед ним лебезили. Слуги, низшие и высшие дворяне, не гнушаясь, сгибали спины в поклонах, послушно ждали, когда Нерман соизволит заговорить, а потом кратко и четко отвечали на вопросы. Прием в Уларате был даже лучше, чем в Фегриде.
А ведь всего день прошел с тех пор, как Михаил сдался превосходящим силам противника. Переговоры сначала пошли непросто. Безоговорочная капитуляция исключалась, но когда король понял, что императрица знает о нем и чего-то хочет от него, дело быстро наладилось. Все ранигские и круантские подданные убираются восвояси, а их командир остается — такой был итог. Король взял с собой лишь эльфа — не столько из насущной необходимости, сколько из желания эпатировать уларатскую публику и приучить ее к мысли, что эльфы — тоже люди и что с ними можно иметь дело.
Императрица Аретт оказалась юной и обаятельной. Точнее, казалась такой. Она правила уже почти два десятка лет, но умудрилась сохранить (или сознательно воспроизводить) жесты, присущие молодости. Михаил просто любовался тем, как энергично, чуть ли не подпрыгивая, передвигается императрица, как она размахивает руками, как поворачивает голову… ни дать ни взять, шестнадцатилетний подросток, полный младых сил.
— Я уверена, что мы найдем общий язык с твоим величеством, — говорила императрица грудным голосом, глядя на собеседника карими глазами.
Михаил смотрел на выражение ее лица, на белое тонкое платье, мало что скрывающее, на светлые туфли с прорезями и думал о том, что слухи, похоже, правы. Что благородная Аретт очень любит мужчин, причем выбирает великих ишибов, отдавая особенное предпочтение тем, кто помоложе и познатнее. Король Ранига с успехом удовлетворял всем критериям.
Когда Михаила доставили во дворец в ближайшем городе, он отчетливо понял, что императрица охотно проговорила бы с ним всю ночь. Не о любви, нет, а о делах. Об амулетах, о Фегриде, о Муканте и даже о пиратах. Аретт продемонстрировала великолепную осведомленность. Настолько великолепную, что король счел за благо отговориться усталостью из-за похода и отправился в свои покои в сопровождении Анестента.
