Ирина Сорока - Остаться в живых
— Пришла в себя? — так же не отвлекаясь от своего занятия спросил Лан. У него глаза что ли на затылке? — Вот и хорошо. Еще пара секунд закончу укрепление защиты и пойдем.
И действительно, не прошло двух минут, как преподаватель слегка пошатываясь поднялся с колен, на которых он закачивал укрепление. Я стараясь не смотреть за защиту с преувеличенным вниманием наблюдала за всеми манипуляциями. Правда понять их все же не хватило знаний. По крайней мере я себя так утешила.
Попробовала предложить помощь, но от меня лишь отмахнулись и не слишком твердой походкой двинулись к выходу.
— Идешь на полшага сзади, так чтобы я тебя видел. Если что‑то произойдет слушаешь меня беспрекословно, — таким же твердым, как и всегда голосом, бросил мне на ходу преподаватель. Покивала в спину и бросилась догонять ушедшего на несколько шагов учителя.
Так и хотелось сорваться в забег, конечной точкой которого был бы замок бабушки. Но во–первых было страшно. Лан ду Трейн четко дал понять, что впереди может ждать опасность. А во–вторых совесть не позволяла бросить его в таком состоянии.
Вот так, со скоростью переползающей после дождя дорогу улитки, мы плелись к выходу. Сначала Лан ду Трейн, затем я. Мужчину ощутимо шатало, и в душе я возносила молитвы всем богам, чтобы не пришлось его тащить на себе до лагеря.
Не знаю сколько времени прошло, но это и не важно, главное было то, что звуки беснующейся орды с каждым шагом становились все тише, а впереди уже показался выход. Ярким прямоугольником он выделялся на фоне темного коридора, как будто добрый вестник поджидая нас. Он сулил спокойствие и защищенность. Говорил, что вот только дойдите до меня и все проблемы останутся позади. Бред уставшего от страха человека?
Но все оказалось гораздо хуже. И лживые уверения всплывавшие в голове во время нашего путешествия не более чем зовом. И мне бы догадаться, что что‑то не так, но перепуганная и привыкшая, что мир только такой, каким кажется, без подводных камней и недосказанности, я просто не обратила внимания на эту странность.
А тренер, похоже, и вовсе не слышал зова. Просто плелся по заданному для себя маршруту.
Их было трое. Они напали с разных сторон, но не одновременно. И это спасло нам жизнь.
Страшные, уродливые твари, с застывшими в вечной гримасе боли лицами. С виднеющихся в приоткрытой пасти клыков капала какая‑то ядовито желтая слюна. А красные, налитые кровью глаза гноились.
Первый из нападающих прыгнул на меня. К счастью отточенное долгими изнурительными занятиями тело отреагировало вопреки мышлению, не успевшему осмыслить увиденное.
Рывок вперед и блок мечом в ножнах. Оттолкнуть. Вытащить меч.
Тварь отпрыгнула став на четвереньки и совсем по звериному склонила голову на бок изучая двух жалких человечешек.
Но рассматривать ее было не когда. Одновременно кинулось еще две твари. И будь я одна это стало последним в моей жизни. Но вдруг чья‑то рука легла на кисть сжимающую меч, правильный разворот и один из нападающих повис на оружии оглашая округу диким, пронзительным криком.
Рывок. Меч снова свободен.
Время как бы остановилось. Только вокруг ревела битва и вот тишина. Тепло окутывавшее еще мгновение назад сменилось прохладой раннего утра. Руки закрывавшие глаза опустились и невольный возглас ужаса вырвался из горла стоявшей сзади женщины. Кажется няня? Нет, не помню. С трудом, замирая от ужаса раскрыла глаза. Вокруг черная, выжженная земля. Черные остовы деревьев сколько хватает глаз. Только пятачок вокруг моих ног, в диаметре от силы два шага сохранил остатки досок, когда‑то бывших полом шикарной кареты.
И никого живого. Совсем никого!
В каком‑то тупом оцепенении осматриваю пустую поляну.
А спустя мгновение накатывает волной понимание. Это я. Я! Я!
Это из‑за меня нет больше наших защитников. Нет дяди Эреста со смешными усами. Нет паренька имени которого я не смогла запомнить, но который постоянно делал мне свистульки из гибких прутиков ивы…
Истерика, слезы, кулаки бьющие кого‑то кто хочет успокоить. И одна только мысль в голове.
— Никогда, никогда, никогда! Больше никогда!
Глухой стон рядом возвращает назад. В какой‑то момент, я не заметила, Лан ду Трейну челюстями рванули плечо и теперь там красовалась страшная рана. Кровь стекающая по плечу мгновенно выкрасила его одежду и стала капать на когда‑то белоснежный снег.
Но даже не смотря на боль и полностью вычерпанный резерв учитель умудрился ногой подкинуть валявшуюся рядом кривую ветку и оставшейся рабочей рукой вогнать ее в грудь упырю. Правда на этом запас его сил похоже подошел к концу. Мужчина тяжело опустился на одно колено опираясь руками на землю.
Упыри же почувствовав запах свежей крови с диким, предвкушающим сладкий пир воем кинулись на нас.
— Тому что левее лучше отсечь голову прием 3–А должен пройти. Тому что правее ставь блок у тебя буде около пяти секунд перед нападениями — как не в чем не бывало, даже не поднимая тяжело опущенной головы прокомментировал тренер.
Если бы он только знал, что в этот момент творилось у меня в груди! Часть меня разрывалась от ужаса и требовала спасать свою шкуру. Напоминала о той детской клятве больше никому не причинять вреда. Но взрослая я понимала, что если отступлю у меня не будет ни шанса спастись. Первым погибнет раненый учитель, но и мне от упыря не убежать.
Если сейчас сдамся, то так всю жизнь и буду бегать от проблем от жизни, от себя. Если не научусь контролировать свою силу то рано или поздно сорвусь и могут пострадать люди которых я уважаю или те кого люблю.
Делая первый замах на раненого раньше упыря я приняла решение. Я закончу Призрачную академию. Права Софи, такими шансами не разбрасываются. Только здесь могут приручить мою силу и сделать меня по настоящему не зависимой. Свободной не только от отца, но и от многого, что меня сдерживает.
Хотелось зажмуриться, когда удачно проведенный прием достиг цели. В разные стороны полетела вонючая грязная жидкость заменяющая упырям кровь. Но усилием воли не позволила себе расслабляться. Раз принято решение значит пришла пора расставаться со многими привычками. Сейчас главное выжить.
Блок оказался не столь удачным. Длинными похожими на лезвия когтями упырь прошелся по моему боку оставляя глубокие царапины. Постаралась не думать о ране и о том, во что бы превратился бы бок не одень я под одежду похожую на корсет броню.
Отскочила. Краем глаза увидела, как учитель повалился на траву. Предатель! Кто мне будет подсказывать, что делать?!
