Алёна Краснова - Гнездо там, где ты (СИ)
- Тише, воины, тише! – усмехнулся я, поднимая руки кверху. - Вреда не будет, мне только нужно перемолвить с вашей госпожой. Вы позволите? – я перевод взгляд с одного на другого, задержался на демоне и остановил взор на озадаченном лице принцессы. - Ну же! Неужели бесстрашная Лайнеф испугалась трусливого варвара?
Сарказм в моем голосе удачно сыграл свою роль, и вспыхнувшая гневом эльфийка, как легко было вывести её из себя, гордо вскинув голову, пошла вслед за мной. Теперь мы стояли абсолютно одни, уйдя от посторонних глаз, молча сверлили друг друга взглядом, а у меня язык зудел от единственного назойливого вопроса: "Почему?"
- Для чего ты позвал меня? Нам нечего обсуждать. Убирайся! – произнесла она, но сама не тронулась с места. Взвешивая все "за" и "против", я посмотрел на её немногочисленных воинов, которые даже с этого расстояния представляли довольно жалкую картину, но внешность обманчива, в чём сегодня я мог убедиться. Они наблюдали за нами, и лишь беловолосая эльфийка казалась равнодушной к происходящему.
Острый взгляд выцепил широкоплечую фигуру со смазливой мордой, стоящую у гнедого жеребца. Демон сжимал в одной руке поводья, другая лежала на рукояти меча. По всему видно, готов сорваться в любую минуту на помощь своей госпоже.
Дьявол! Он хорош. Раздражающе хорош! За такими бабы хоть в пекло пойдут, лишь бы трахал до беспамятства. И эта сучка явно к нему неравнодушна, уж больно она напряглась, когда я впервые обратил на него внимание. Это не просто одинокий демон-воин, нашедший своё пристанище среди представительниц темных эльфов. Этот щенок что-то значит для моей принцессы. Между ними есть связь, и она вполне очевидна.
- Кто он? – сверля её взглядом, потребовал я немедленного ответа. Мне показалось, или она вздрогнула? Отвела взгляд в сторону – верный признак, что поняла, о ком идёт речь. Б*я! Да она врать мне собралась! Пытается оградить своего любовника. Шлюха! Эльфийская дрянь! Руки сами сжались в кулаки.
- Кого ты имеешь ввиду? – Лайнеф обернулась в сторону своих людей с наигранно равнодушным лицом.
Более не колеблясь, я взмахнул рукой и ударил в висок темную. Подхватив бесчувственное тело, подозвал свистом Сумрака, благо, Даллас предусмотрительно позаботился об этом. Перебросив эльфийку через коня, я вскочил в седло и сорвался с места, направляя скакуна в сторону леса. Одной рукой крепко прижимая Лайнеф к седлу, я намотал на другую поводья, и Сумрак пустился во весь дух, лишь комья земли разлетались из-под копыт.
Обернувшись, удостоверился, что мои воины уже во всю несутся за мной, а у стен Килхурна засуетились ротозеи, прозевавшие свою госпожу – мою рабыню. И лишь один всадник уже несся за нами. Он нещадно бил по бокам своего гнедого, сокращая разделяющее нас расстояние.
- Даллас! Молох! Тащите сюда свои задницы!
Демоны приблизились, не сбавляя скорость. Увидев принцессу на Сумраке без признаков жизни, Даллас хмыкнул и прокричал:
- Что ты задумал, Фиен? Она хоть жива?
- Что с ней будет! Эта сучка живучая, но надо быть аккуратнее с эльфами - у них психика нестабильная, - огрызнулся, намеренно игнорируя первый вопрос, на который у меня уже был ответ, но нужно сперва всё обсудить с Кэмпбеллом. Если дело выгорит, польза будет для всех, в том числе и для меня лично. Предвкушая предстоящее, я не мог сдержать ухмылки.
Приблизившись к лесу, я оглянулся назад – от замка небольшая группа людей неслась за нами в погоню. Они были слишком далеко и не представляли угрозы, а вот прыткий демон почти наступал на пятки. Ну что ж, щенок, всё идёт своим чередом…
– Рассредоточиться! Уходите от погони! В бой не вступать! Встретимся по ту сторону глушняка! – крикнул я, въезжая в чащобу и вынуждено сбавляя скорость.
Воины прекрасно знали этот лес, неоднократно пересекали его скрытыми от людского глаза тропами, свободно ориентировались в нём, уйти от преследователей им не составляло ни малейшего труда.
Проехав сквозь сосновый бор, я углубился в заросли, за которыми начинался ельник. Остановился и прислушался. Тихо! Слишком тихо. Дьявол! Неужели ошибся, и полюбовничек не так расторопен, как я надеялся? Я спешился и весь превратился в слух, жаждая услышать непривычные лесу звуки, но кроме шороха травы, обыденного треска иссохших веток, размеренного шелеста листвы, ничего. Раздосадованный, я вскочил на коня, решив продолжить свой путь, но неожиданный порыв ветра донёс до трепещущих ноздрей едва уловимый запах бессмертного. Этот запах мог принадлежать только порождению темного мира, обладателя которого я нетерпеливо выжидал.
Наконец, услышав отдалённый топот гнедой, я довольно оскалился, пригнулся, грудью прижимаясь к безвольно повисшей поперек коня принцессе и медленно вытащил из сапога драгоценный... её кинжал. Забавная ирония, что посланный в моё чрево эльфийский клинок, призванный убить демона, вот уже столетие верой и правдой служит, охраняя меня от мятежников.
Всматриваясь в густую зелень листвы, я не уловил ни звука, но в какой-то момент понял, что уже не один. Инстинкты возопили об опасности, зверь пригнулся, готовый напасть в любую минуту. Он ждал малейшую подсказку, крохотное движение, глаза лихорадочно выискивали цель, а в нос бил терпкий запах соперника.
Щенок появился, выйдя из-за дерева на расстоянии десяти шагов от меня, тут же натянул тетиву лука и прицелился. Я направил Сумрака на него, ударив коня по бокам, выпрямился и метнул нож. Пронесся мимо, обернулся и успел заметил, как выпал лук из его рук, ладонь схватилась за древко кинжала, торчащее из груди и, хрипя, демон завалился на землю. Я развернулся и подъехал к нему, нагнулся, вырвал из раны кинжал, наблюдая, как навечно закрылись странно знакомые глаза, а черная кровь растекается по тунике. Более не задерживаясь, я вывел Сумрака на одну из троп в этом глухом лесу, направляясь к своим людям.
Я вернул ту, что принадлежала мне. Демон бросил мне вызов, за что поплатился жизнью, и я должен бы довольствоваться исходом, но странное, гнетущее чувство сожаления о смерти этого сопляка мешало в полной мере ощутить вкус победы.
ГЛАВА 12 (ЛАЙНЕФ)
Я очнулась от сдавливающей ребра боли, пытаясь понять, что происходит. Мельтешащие перед глазами конские копыта с завидным постоянством швыряли комья травы в лицо, а болтанка, в которой пребывало вымотанное за последние сутки тело, вызывала непривычную тошноту. Взгляд сфокусировался на грязном мужском сапоге в стремени, плотно прижатом к коню колене в кожаных пропыленных штанах, и наконец услужливая память воскресила образ инкуба, в жестокую реальность появления которого я до сих пор отказывалась верить.
