Владимир Белобородов - Норман
Путешествовали они уже четыре десятины, особо в неприятности не влипали, за исключением истории в Екануле, из-за которой и была дуэль. На базаре, Шивак увидел рабов, которых вели на продажу, среди которых оказался один из соотечественников. Цена, за которую продавали гнома, была довольно высока, так как он был знатным кузнецом - двести золотых, а за временное снятие с продажи, работорговец запросил по золотому в день. У троицы в кармане было всего двадцать, ещё золотой наскребли серебром, гномий банк им денег не дал, так как им нет тридцати кругов. Пока пытались договориться с торговцем, о временном, на три десятины, снятии с продажи гнома, за задаток в двадцать золотых, так как быстрее они не успеют, к рабам "подошло это драконье ... ", и сказало: "Этих мелких, надо за золотой по три штуки давать, или в довесок к лошадям, чтоб сзади бежали и ловили то, что из лошадей падает". Так как, по гномьим законам, каждый гном, входящий в клан, знатен, а по человеческим Шивак совершеннолетен, он вызвал этого наглеца на дуэль. Ну а дальше мы всё видели. И теперь они едут в Чёрные горы, дабы просить денег на выкуп раба, клан не откажет. Меч противника они продали за десять золотых, которые ушли в оплату залога.
После этого рассказа, отец и Лекам переглянулись, видимо вспомнили, как Храма выкупали, посмотрели на Храма, он кивнул.
- Мы можем дать вам сто пятьдесят золотых в долг, то, что не хватит, выручите за лошадей - сказал отец.
- Но нам нет тридцати, наши расписки не действительны.
- На слово поверю, я ваш клан "Чёрных топоров" знаю, а доберётесь до дома, деньги Кейрону Тяжёлому отдадите, пусть в банк на счёт Рамоса Ровного положит.
Что тут началось, гномы от радости, разве что не прыгали. Настойка полилась рекой, про мясо почти забыли, ели слегка обугленным. Лекам с отцом спустя часть, умудрились по-тихому исчезнуть, с этого праздника "маленьких человечков".
Утро было второй раз в жизни тяжёлым. Щебетанье птиц разрывало голову. Я встал, вылез из кибитки, как я туда попал, не помнил. То что было в первый раз, ни в какое сравнение не шло с моим теперешним состоянием.
- О-о-о, ночной герой проснулся - Лекам кашеварил у костра - Эликсира не дам, помучайся.
- Ты Лекам, как ворчливая жена, - раздался хмурый голос Храма - хотя почему как, слова то такие же.
- Сейчас ещё скалку достану.
- А гномы где? - спросил я охрипшим голосом, еле разорвав слипшиеся губы.
- Ни свет, ни заря, вскочили, в отличие от вас - бодрые, забрали деньги и рванули за своим мастером. - Лекаму, явно было хорошо, - а вам, сегодня фургон вести, так что умывайтесь и завтракать.
- Почему нам?
- Потому что мы с Ровным, всю ночь ваши тела и лошадей охраняли.
- А где отец?
- Лошадей моет.
- Пошли на реку, - Храм столкнул меня с козлов.
Вода немного успокоила голову, но в висках всё равно раздавался стук.
- Держи - Храм протянул мне флягу
- Что это?
- Узнаешь. Только пей большими глотками и представь, что это эликсир Лекама.
Во фляге была настойка. Я, было, собрался выпустить всё, что выпил наружу, но Храм вовремя сунул мне под нос какую то тряпку: "Вдыхай". Я вдохнул. В голове прояснело, тошнота потихоньку отходила.
- Что это?
- Гномы молодцы. Оставили утреннюю настойку, и мох что головную боль снимает, через тридцать мер, полегчает совсем. Ты хоть помнишь, что вчера было.
- Нет.
- А ты вчера повеселился. Сначала началось с оружия. Гномы рассматривали твой меч, сказали, какой-то знаменитый мастер делал совместно с магом.
- Это я помню.
- Потом смотрели их арбалеты, ты сказал, что поясом заряжать удобней, вы долго спорили, но потом ты их убедил, привязав какие то верёвки к их арбалету и поясу, и натянув его без блока быстрее Рика, к стати арбалет ты выиграл.
- А мы что на спор натягивали.
- Ну да, гномы же. Они даже бросились что-то, потом зарисовывать, сказали, обязательно упомянут изобретателя. А ты им подарил "право использования" изобретения, и правильно сделал, всё равно это право только у гномов используется. А они тебе сумку и амулет от комаров подарили.
- А вот тут не помню.
- Потом, мы играли в какую то игру, набив гномью сумку, подаренную тебе, тряпками, пытались запнуть её между двумя колышками друг другу, мы с тобой выиграли семь-пять.
- А вот это не помню.
- Ну а дальше я не помню.
- А потом вы пытались нарисовать какую то игру в клеточках, причём спорили на весь лес, чем закрашивать, - подошёл отец и посмотрел на меня хмуро, - на этом Шивак уснул. Так как он был последним, из оставшихся на ногах гномов, ты поплёлся в фургон спать, при этом, бубня себе под нос "что если гномы не умеют пить, нечего начинать".
Храм захохотал: "Гномы, пить не умеют".
- Но до фургона не дошёл, остановился около дерева, и мер тридцать тебя выворачивало, пока Лекам не сжалился и не влил тебе чего-то, после чего ты уснул, а он затаскивал тебя внутрь. А теперь пошли завтракать, надо до ночи успеть в трактир, хотя с некоторыми туда заходить страшно, напьётся опять.
Я, понурив голову, пошёл за отцом.
Лекам не сдержал обещания, и сел на "козлы" сам, посадив меня рядом.
- И в чем урок - спросил я, привыкнув к тому, что Лекам, ничего не делает просто так.
- Урок тоже был, но в основном я хотел убедиться, что "искра" срослась с тобой, а не с твоим плетением.
- Ну, и как?
Ты, действительно инициировался, иначе бы не смог перепить гномов. Твой организм подпитывает "искра" в случае угрозы. В этот раз она восприняла настойку, как яд, и начала ее уничтожать. Собственно у тебя сейчас не похмелье, а откат, поскольку все магические силы уничтожали яд. Это нормальное состояние инициированных. А если бы "искра" вновь срослась с твоим плетением, ты бы уснул, кружки после пятой гномьей настойки.
- То есть я теперь не смогу пить настойку?
- А это так важно?
- Нет, но и чувствовать, что ты, что-то не можешь, пусть и незначительное, неприятно.
- Не переживай. Ты же пил, значит сможешь, только если переберешь, то эффект ты знаешь. А урок в том, что нечего пить с гномами. Хотя трезветь конечно, ты будешь быстрее, особенно когда "искра" наберет свою силу.
Спустя часть, я почувствовал себя прекрасно, и попросил у орка урок верховой езды. Храм тоже чувствовал себя не плохо, я подозреваю, что по причине наличия в фляжке настойки, и с радостью откликнулся на мое предложение. В седле я держался более уверено. Вскоре проснулся отец и сменил Лекама. К вечеру мы въехали в деревню, где без труда нашли трактир.
Расположились в двух комнатах, фургон поставили во дворе, а вот табун в конюшню не влез, пришлось договариваться с хозяином соседнего двора, обошлось нам это удовольствие по десять медяков за лошадь, тогда как за Аравина и Барса, в конюшне трактира мы отдали по двадцать медяков, так что мы даже выиграли. Не смотря на то, что хозяин гарантировал сохранность вещей в фургоне, часть из них пришлось по настоянию отца, перенести в комнаты.
