Павел Корнев - Чёрный полдень
– Беспокоиться будет она, а пулю, если что, схлопочешь ты, – вздохнул Рустам. – На этих парней сильно не рассчитывайте, сами по сторонам смотрите.
– Да уж понятно, куда без этого, – заёрзал на месте Напалм. – Один за всех и всё такое...
Сани уже проехали дорогу, уходившую на «Тополя», когда я приметил блеснувшие над крышами домов купола церкви. Может, заглянуть? А почему бы и нет? Мы вроде никуда не опаздываем, а второго такого случая может уже и не быть. Все смертны, в конце концов...
– Сан Саныч, – позвал я что-то тихонько напевавшего себе под нос возницу. – Вы к церкви заверните, пожалуйста...
– Зачем ещё? – сразу же встрепенулся клевавший носом Рустам. – Личные дела в свободное от работы время решай.
– Мне по служебной необходимости, – честно глядя ему в глаза, заявил я. А то выискался тут умник: в свободное от работы время. Когда оно у меня было, это самое свободное время?
– Оп-па, вот так заява! – расхохотался Напалм. – То есть тебе информация из самых достоверных источников приходит?
– Абсолютно, – немного невпопад ответил я и выпрыгнул из саней, остановившихся у церковной ограды. – Рустам, дай рублей пять-десять, у меня ни копейки с собой.
– Зачем тебе? – достал из внутреннего кармана бумажник Зубастый.
– Не жмись, отдам с первой получки, – усмехнулся я и забрал протянутую Рустамом золотую чешуйку. – Скоро буду...
– Короче давай, – поторопил меня Напалм и тихонько запел:
Да здравствуй, Бог, это же я пришёл,
И почему нам не напиться?
Я нашёл, это же я нашёл,
Это мой новый способ молиться.
Я сделал вид, что ничего не расслышал, и прямиком направился к киоску. Одолженной чешуйки хватило на пять свечей, и следующим пунктом моего назначения стал церковный подвал. Перекрестившись, поставил три свечи за упокой, закрыл глаза и прочитал про себя короткую молитву.
За Катю, за Макса, за всех, кого с нами уже нет.
А за племянников Гиоргадзе? Да пошли они! Сами свой путь выбрали...
Выбросив из головы неподобающие святому месту мысли, я направился в церковь. Красные точки лампад перед образами, расписанный библейскими сюжетами потолок, узкие оконца, полумрак и тишина. Хорошо здесь. Было бы время...
Но время поджимало, так что оставшиеся свечи поставил перед первой попавшейся иконой и, вдохнув отдававший ладаном и дымом восковых свечей воздух, направился на выход.
Быстро? Да. Наскоком? Да. Но – зашёл. Помолился. Не для галочки – нет. Для себя. Ну а теперь и делами заняться можно.
Первый раз нас остановили на Красном проспекте за три квартала до его пересечения с Южным бульваром. У дежуривших там дружинников был чёткий приказ отправлять всех в объезд, и не слушая возражений, они велели Сан Санычу разворачивать сани. Но уже порядком заведённый за сегодня Рустам долго и нудно о чём-то спорил со старшиной, и в конце концов тот нехотя согласился нас пропустить. Впрочем, до перекрёстка с Потребительской мы в любом случае не добрались: следующий пост оказался метров через двести. И этих с наскоку миновать не удалось.
– Старший сержант Новиков, – меланхолично разглядывая сидевших в санях людей, представился командовавший дружинниками худощавый мужчина лет тридцати пяти. – Ваши документы...
– Рустам Нигматулин, командир группы особого назначения отряда «Красный декабрь», – протянул ему свои «корочки» Зубастый.
– Далеко собрались? – изучая удостоверение, поинтересовался дружинник.
– Потребительская, дом восемь, – не стал ничего скрывать Рустам.
– Там же развалины? – повернулся к своим подчинённым Новиков. – Сань, не помнишь, есть дома целые по чётной стороне Потребительской?
– Там и по нечётной ничего не осталось, – откликнулся водитель припаркованной у сугроба на обочине «Волги».
– Не могу пропустить, – без особого сожаления заявил старший сержант и вернул удостоверение. – Район оцеплен, проводится спецоперация.
– У меня приказ, – понимая, что не стоит лезть напролом, всё же не отступился Зубастый.
– У меня тоже, так что ничем не могу помочь.
– А кто может? – уточнил Рустам.
– Координатор операции, но до него вы тоже не доберётесь, – пожал плечами старший сержант. – Попробуйте завтра.
– А машина у вас, поди, радиофицирована, – вдруг ткнул пальцем в длинную антенну «Волги» Сан Саныч.
– Есть такое дело, – уставился на него дружинник. – И что это меняет?
– Наверное, и с координатором связаться можете? – не отвёл взгляда наш возница.
– С ними связь часа два пропала, сплошные помехи, – покачал головой Новиков.
– Тогда свяжитесь с околотком и передайте код подтверждения наших полномочий. – Рустам сразу смекнул, к чему клонит Сан Саныч, и продиктовал дружиннику бессмысленный набор букв и цифр.
– Попробую, – отошёл к «Волге» старший сержант и залез на переднее сиденье. – Ну-ка, повтори! – Сеанс связи с околотком много времени не занял, и вскоре он высунулся наружу и махнул рукой подчинённым, перегородившим проспект залитыми водой покрышками. – Пропускайте! Сань, проводи до штаба. Сдашь там на руки кому-нибудь и пулей обратно.
– Штаб – это где? – уточнил Рустам.
– На колхозном рынке. – Водитель «Волги» захлопнул дверцу и завёл двигатель.
Где-то впереди громыхнула серия взрывов, я невольно поёжился и вдруг понял, что почти до максимума поднял мощность своих колдовских щитов. И, скорее всего, придётся так всё и оставить – уж больно неуютно здесь. Не в том плане, что погода отвратная – нет. Просто фон магической энергии для Форта очень уж неустойчивый. И слишком его перепады болезненно ощущаются. Неужели братья на полную катушку свои алхимические насосы запустили? Как бы не оказалось, что все последние выбросы именно с этим связаны. Блин, надо было промзону ехать проверять.
– Что-то стало холодать, и девчонок не видать. – Закуривший Напалм принялся застёгивать пуговицы. А то сидел, понимаешь, кум королю – пуховик нараспашку, шапка на затылок сдвинута.
– Не курил бы ты, – попросил его сморщившийся от запаха табачного дыма Второй. – У меня аллергия.
– И какие проявления? – глубоко затянулся пиромант. – Кашель, сыпь, понос?
– Повышенная агрессивность, – насупился изменённый.
– Хрен с тобой, золотая рыбка. – Напалм убрал в пачку забычкованную папиросу и опустил на лицо вязаную шапочку. – И зачем только с вами связался? Сидел бы в тепле сейчас...
– Не стони, сам напросился, – осадил его я. – И во всём есть положительные стороны: может, хоть курить бросишь.