Ирина Котова - Королевская кровь. Книга вторая
Протянул руку и повернул кран до упора на холодную воду. Да, женщина ему сейчас точно не помешает, раз он даже после болевой терапии возбуждается при одной только мысли о последнем задании. Одно тело должно вылечить память о другом. А если не получится, то пусть это будет много-много тел и много жарких ночей. Если женщина недоступна, то нужно просто забыть о ней. Может, и правда позвонить кому-то из девочек?
Новенький телефон лежал тут же, на бортике, и искушающе посверкивал гладкой панелью. Он уже потянулся было к нему, но тут же взял себя в руки. Женщины потом. Сначала дело.
Он быстро оделся — светло-голубая рубашка, темные брюки, кожаная куртка. Сегодня можно было допустить в одежде городскую небрежность, потому что Тандаджи вызвал его на встречу в тайный штаб. Может, и правда решил привлечь его к поискам невесты? В любом случае, ждать пунктуальный начальник не любит, а он не любит опаздывать, поэтому пора выдвигаться.
Но, несмотря на спешку, Кембритч все-таки остановил свой блестящий спортивный автомобиль у цветочного магазина и провел там не менее пятнадцати минут, пока цветочница составляла букет по его пожеланиям и оформляла доставку.
Тайный штаб был организован в обычном сельском хуторе в области, содержала который бодрая старушка-вдовушка, а по факту заслуженный работник спецслужб Дорофея Ивановна. Старушка для прикрытия торговала сметанкой и молочком, за которым приезжали аж из города, поэтому останавливающиеся у хутора машины внимания соседей давно не привлекали. Для прикрытия, потому что месячная зарплата у старушки была поболе, чем стоимость ее владений.
И никто и не подозревал, что в подвале у госпожи Латевой, превышающем по площади весь хутор, размещается вполне себе оборудованный штаб с хитрой системой вентиляции, связи, со столом для переговоров, столовой и несколькими спальнями. Допуск имели только избранные, и Люк в этих избранных теперь числился. Видимо, после того, как спас Рудлог.
Тандаджи сидел за столом и аккуратно, маленькой ложечкой, ел плотный деревенский творог, нарезанный ломтями, на котором красовались горки желтоватой сметаны. Все это было щедро засыпано сахарным песком, и выражение у начальника было самое медитативное. Перед тем, как впустить Люка, Дорофея Ивановна вручила ему поднос с двумя чашками чая и еще одной тарелкой «с творожком», для него, и он, спускаясь вниз по узким ступенькам лестницы и наклоняя голову, чтобы не стукнуться о потолок, чувствовал себя официантом на выходе.
— Ты уволен, — сообщил ему начальник вместо приветствия, и Люк, усевшись на жесткий стул, с удовольствием попробовал чай. На улице уже было довольно прохладно.
— И почему? — поинтересовался он, подцепляя ложечкой сладкую сметану и отправляя ее в рот.
— Потому что после того, как твои планы стать принцем-консортом разрушились, ты очень расстроился. Власть была так близко и бац-уплыла! — Тандаджи махнул ложечкой, показывая, как именно уплыла гипотетическая власть, и сорвавшаяся тяжелая молочная капля по длинной дуге улетела на пол. — Поругался с начальством, при сотрудниках, с отцом при друзьях, остался без дела и без наследства. Благо, дядя оставил тебе очень много. Слишком много.
— Ииии? — поторопил его Люк. Он уже понял, что ни о каких поисковых группах речи не идет.
— И пустился в загул, конечно. Благо, тебе не привыкать. Алкоголь, наркотики, девочки. А если точнее, то конкретная девочка, твоя давешняя любовница, она же дочь начальника таможенной службы Рудлога. Ты еще с ее братцем приятельствовал. Как ее?
Тандаджи прекрасно знал «как ее», но любил поиграть в простофилю без памяти.
— Крис, — проворчал он. — Крис Валенская.
— Вот-вот, — кивнул Майло, расправляясь со своей порцией. — Вспыхнешь любовью, но, главное, кошельком посверкать не забудь. А то с возвращением монархии папаньке кислород перекрыли, воровать стало трудно, и на детей стал куда меньше выделять.
Что интересно, они с братом вхожи в один клуб… «Колосс» называется. Аристократов там крайне мало, зато много «золотой молодежи» из тех щенков и молоденьких сучек, которые успели развратиться еще до того, как им пятнадцать стукнуло. Сыновей и дочерей крупных промышленников, банкиров, магнатов, которые слишком заняты, чтобы выбивать дурь из голов наследничков. Зато пристроили их в помощники к некоторым членам парламента, пользуясь своим влиянием, и периодически передают пожелания для законотворчества. Пожелания, которые нельзя не учитывать. А учитывать теперь тоже трудно, а иногда — из-за вассальной клятвы — и для жизни опасно.
Люк задумчиво перемешивал чай. Он прекрасно знал таких «щенков», и сам был таким, пока Тандаджи его не вытащил.
— Кстати, не забудь зайти к штатному врачу, он тебе зашьет нейтрализатор наркоты на месяц. И передатчик под лопатку. Переносной слишком опасен.
— Хорошо, — пробурчал Люк, доставая сигарету. Под творожок думалось не так хорошо, как под табачок.
— Ну, тебя, конечно, попытаются вразумить, пристроить во дворец….на какую там должность тебя папаня проталкивал?
— Советник при министре сельского хозяйства, — проворчал Люк. Эта часть плана ему активно не нравилась.
— Вот-вот. Не противься долго, чтобы не передумал. Недели полторы, не больше. А к тому времени ты уже снова вольешься в ряды щенят, загуляешь с размахом, с кристальной достоверностью. Ясно?
— Ясно, шеф, — тоскливо вздохнул Люк. — Не староват ли я для вливания в ряды молодежи?
— Для молодежи ты будешь неиссякаемым кошельком, поэтому они тебя примут, даже если ты вдвое старше был бы. Расходы возместим.
— И еще ты для них станешь находкой. Точнее, для кое-кого из их родителей, не желающих терять бизнес и подставляться самим. А вот спившегося и сторчавшегося аристократишку не жаль, как и его род. Деньги есть деньги. Ты им будешь нужен. Потому что по статусу будешь ближе всего к королевской семье, на одних совещаниях будешь просиживать штаны. Да и герой, как-никак, семья тебе доверяет.
Люк попыхивал сигаретой и молчал. В крови уже зарождалось предвкушение и азарт от нового опасного задания.
— И еще, Кембритч. Скорее всего, в этом замешан кто-то из наших. Поэтому сейчас с неделю гуляешь, а потом я тебя с треском и скандалом увольняю. Ты уж постарайся.
— Постараюсь, — пообещал виконт. — Но как это возможно? Мы все подписывали договор.
— Возможно, — невозмутимо откликнулся тидусс. — Например, если ранее был подписан другой договор. Это непроверяемо, увы. Так что придется скандалить.
— Понятно, — произнес Люк. И правда все было понятно.
— Среди них есть менталист, — сказал Тандаджи, разобравшись, наконец, с лакомством.
