Шепот, что уничтожил мир (СИ) - Осенчугов Александр

Ожидая легкой наживы, группа гобрунских налетчиков повернулась на выход, расталкивая толпу по пути. Никто не смотрел им в след, кроме одной фигуры в маске. Флекс убийственно глядел.

— На чо смотриша, засранцо? — сказал гобрун, заметив взгляд. Его трехпалая рука агрессивно толкнула Флекса. Парень сдержал свою стойку, он не сказал и слова, дыхание его углубилось. Охотница не могла на это смотреть, она поспешила к Флексу и потянула его за рукав.

— Пожалуйста… — она прошептала.

— Удачной охоты, — Флекс выдавил сквозь зубы, под взором всей толпы.

— Свали, пока я не сломатта твои коленки, сосунокка, — рявкнул дикарь. По дороге, он дал унизительный шлепок по щеке Флекса. Это взвело других дикарей в стервятничий смех, всех четырех. Флекс не сказал ни слова и стоял на месте, смотря гобрунам в след. Сжимая его наруч, Зури могла лишь гадать, какие бури ревут на его сердце.

Все это время, Джаки был тих. Он ждал, ждал сколько потребовалось, чтобы потерять дикарей из виду. И лишь эта сцена закончилась, он развернулся лицом к фигуре у доски и громко заявил, — Непрофессионально. Вы должны были сказать этим любителям, что дело устарело.

— Мы не публикуем устаревшие дела, — сухо сказала фигура.

— Еще как, ведь вы медленные. Я поймал эту Поселковую девчонку прошлой луной и пришел за своей наградой!

В очередной раз, Джаки собрал внимание толпы. Его заявление не было встречено с восхищением, скорее с забавой, смешанной с раздражением, но Зурино дыхание дрожало. Она не знала, что этот проходимец собрался провернуть, это было похоже на начало очередного безумного плана.

— Все, что ты можешь словить, это канавную лихорадку, Джаки, — сказал кто-то из толпы, подняв волну тихого хохота.

— Ты всегда был пустословом, — еще один незнакомец добавил.

— Доказательства, — потребовала фигура в капюшоне, не разделявшая радости толпы.

— Можешь оставить себе, дорогуша, — тщеславно сказал Джаки, бросив серьгу в руку фигуры. — У меня есть еще три.

Зурины глаза расширились. Это была одна из серег Флекса. Серьгу вращали и тщательно исследовали сквозь маленькую кристальную линзу. Местная публика уже не была так весела.

— Оно аутентично, — согласилась фигура после проверки. — Где сам субъект?

— В стране не вашего дела. Ты не мой клиент.

— Это доказательство недоста—

— Азмина задница, хватит тратить мое время! — театрально взорвался Джаки, схватив серьгу из руки фигуры. — Кому вообще нужен посредник для такой сочной сделки? Я встречу Джаколма лично! За мной, вышибалы.

— Озвучивать имена клиентов недопустимо для…

— Прощайте!

С руками зарытыми в карманах, проходимец триумфально ушел. Охотница не могла ничего поделать с дрожью. Она взглянула назад, на фигуру в капюшоне. Идти сквозь эту аллею было мучением. Неважно, куда они шли, они постоянно возвращались к доске, к фигурам в темноте. Два раза между балок, вокруг, поворот обратно. Эти детские движения были невыносимы, охотница хотела закричать…

Шум рынка растряс Зурино восприятие, у нее жутко звенело в ушах. Мягкие персиковые тона, глас глашатая, атмосфера занятости; все было пугающе нормальным. Охотница быстро взглянула назад, за спиральную башенку.

Там был противный угол с кислотным запахом и мусором. Там не было ни души.

Ни жуткой доски.

— Угомони свои шары, Флекс! — уже отчитывал его Джаки, проталкиваясь сквозь толпу. — Ты почти все испортил.

— Они идут за моей сестрой, разве не видно? — Флекс фыркнул в ответ. — Мы должны последовать за ними.

— Последовать за налетчиками? Что за смехотворное предложение!

— Что, если они доберутся до нее?

— Что, если они научаться отличать зад ото рта? Не глупи.

— А что нам еще делать, Джаки? — вмешалась охотница. — Мы не можем сидеть на месте. За Яну дают столько жетонов, что на них можно купить целый лес…

— У меня все под контролем, краснощечки.

— Я знаю, ты пытался, но блеф это, как бы, не твоя сильная сторона.

— Что за абсурд. Я сиял аки звезда.

— Та персона не поверила тебе…

— И все это услышали, — лукаво сказал Джаки. — Просто подожди, Зури.

— И… что теперь? — спросил Флекс.

— Давайте пообедаем, я подыхаю с голода.

— Хорошая попытка, Джаки.

— Я просто наконец-то хочу чего-то вкусного. Эти три луны с тобой были гастрономической катастрофой.

— Конееечно, и поэтому ты просил меня подстрелить и приготовить еще, чтобы продлить твои страдания.

— Быть может, я не люблю себя!

— Твое самолюбие больше этого кратера, Джаки…

Компания продолжила шествие через опасный Пламенный Дождь. Загадка жуткой доски, маленькое темное измерение, Зури не могла выкинуть их из головы. Она все смотрела в небо, и знамения не были приятными. Это не штормовые облака или кометы, что потревожили ее, это создание, что она узрела.

Среди обычных зеленых и персиковых птериксов, она увидела еще одного. Маленький, шустрый, летящий, как стрела. Этот птерикс пропал внутри туннеля, и Зури узнала его.

Алый птерикс.

***

— Почти, девочка моя, ты сможешь!

— Я пытаюсь!

Водорослевые деревья развевались на ветру, будто бы под водой. Утренняя дымка, ласкающая костер, старый ментор, обучающий молодую ученицу — ага, какая пародия. Что ж, мистер Ардис пытался, но Яна была, наверное, тупейшим учеником, что у него когда-то были, и ничего она не могла поделать! Сидя с Раскованными глазами, она яростно держала стеклянную сферу в руках.

Ее веснушчатые щеки были красными от напряжения, она кряхтела и пыхтела, но не могла достичь результата.

— Ты показала знаменательный прогресс прошлой луной, Яна, не сдавайся! Помни, что я сказал тебе — расслабь свое тело. Не дави на эссенцию, позволь ей течь свободно.

— Как жаль, что этот дурацкий шар не может просто укусить меня. Ну почему так сложно!

— Тебе не стоит передавать эссенцию сквозь кровь, Яна, — с опасением сказал Ардис. — Это заразно и может испортить твою собственную эссенцию, не говоря уже о том, как это неэффективно! Поток эссенции это фундамент контроля над арканой. Мы можем сравнить это с ходьбой. Лишь ты научишься ходить, ты можешь идти куда угодно.

Будто бы подчеркнуть, Ардис Расковал собственные отмеченные кляксами глаза. Небольшой поток эссенции прокатился от его плеча к ладони. Касание пальца об стекло, и лазурный дым вошел в сферу, танцуя внутри ее объема. Девушка смотрела на это с растущей завистливой гримасой. Ее клинковые уши распластались в стороны.

— Быть может, в этом моя сила, быть бесполезной и просто усиливать остальных, — она сказала. — Как компаньон, у которой нет собственной глории-истории, и она просто живет, чтобы дать другим прославиться.

— Это благородное призвание. — Мистер Ардис улыбнулся. — Сразу и не скажешь, какая из ролей более важная.

— Но я не хочу эту роль! Почему Ирин всегда всех спасает?

— Высоты Ирина не так-то просто достичь, девочка моя.

— Ага, то-то он хвастается, что это все тяжелый труд, но это легко говорить, когда тебе свезло-повезло родиться с сильной арканой…

— Он не неправ, однако. Быть может, ты заметила, что внешние силуэты его соколиных рун бледнее, чем внутренние?

— Чего?

— Насколько сложное у них строение? Его аркана эволюционировала, предоставив ему более внушительную силу. Сама по себе, аркана эволюционирует только к моему возрасту. И даже мой возраст это редкость в этом сломленном мире.

— И как он это сделал?

— Спирали практики, тяжелого труда и самосовершенствования, — размыслил Ардис. — Или невероятный шок, сродни тому, что испытывает тот, кто все потерял.

— Так что кому-то нужно, вроде как, умереть, чтобы пробудить мою аркану?

— Не обязательно. — Ардис посмеялся. — Обычно, она пробуждается сама по себе в районе подросткового возраста. У тебя самый чистый цвет, и, я полагаю, врожденная аномалия стойкости, также известная, как искра Халиды, что может отложить пробуждение.