Книга Трех - Александер Ллойд

Ффлевддур тем временем принялся выцарапывать на земле кончиком кинжала новые направления их похода. Дети Котла, объяснил бард, вынудили их слишком далеко углубиться в долину Истрад. Возвращение на прежнюю тропу займёт не менее двух дней тяжкого пути.

— Поскольку мы уже оказались здесь, — продолжал Ффлевддур, — разумнее будет перейти Истрад вброд и двинуться вдоль холмов, стараясь держаться подальше от Рогатого Короля. Это несколько дней пути. И если мы поспешим, то как раз вовремя прибудем в Каер Датил.

Тарен согласился с новым планом. Он понимал, что этот путь гораздо труднее, но, рассудил он, Мелингар понесёт на себе раненого Гурджи и девушку, а они с бардом разделят запас оружия и, отдохнувшие этой ночью, смогут идти быстрее. Эйлонви, позабыв, что не разговаривает с Тареном, вступила с ним в перепалку и отстояла своё право тоже идти пешком.

День пути привёл их на берега Истрад.

Тарен осторожно, крадучись, двинулся вперёд. Бросив взгляд на расстилавшуюся внизу долину, он увидел катящееся по ней длинное облако пыли. Он поспешил назад и рассказал о виденном Ффлевддуру. Тот обрадованно воскликнул:

— Мы опередили их! Это отличная новость, мой мальчик! Я боялся, что они гораздо ближе к нам, и придётся ждать наступления ночи, чтобы незамеченными перейти Истрад. Мы выиграли полдня! Теперь поспешим и будем у подножия Орлиных Гор ещё до заката!

Подняв драгоценную свою арфу над головой, Ффлевддур ступил в реку. Остальные последовали за ним. Здесь Истрад была мелководной, вода едва доходила Эйлонви до пояса. Спутники легко перешли реку вброд. Тем не менее вышли они на противоположный берег промокшими и продрогшими, а низкое нежаркое солнце так и не высушило и не согрело их.

Оставив Истрад позади, путники стали карабкаться на каменистый горный склон. Он оказался гораздо круче, чем даже скалистый холм у подножия Спирального Замка. Правда, там воздух был тяжёлым и гнетущим, и Тарен тогда задыхался. Теперь, приблизившись к Орлиным Торам, он дышал свободно, всей грудью. А вдохнув сухой и пряный запах сосны, и вовсе почувствовал, будто тяжёлая ноша потеряла свой вес. Они собирались идти, не останавливаясь, оставшуюся часть ночи. Но состояние Гурджи ухудшилось. Это заставило Тарена объявить привал. Травы помогли мало, нога Гурджи распухла ещё сильнее и ужасно воспалилась. Его била лихорадка, он дрожал и постоянно впадал в полузабытьё. Даже предложение хрумки и чавки больше не радовало его. Мелингар тоже выказывал явное беспокойство. Умная лошадь смотрела на лежащего у её ног Гурджи, на его запёкшиеся губы, на его полузакрытые глаза, тихо ржала и ласково тёрлась носом о всклокоченную шерсть несчастного больного, стараясь утешить его, как только умела.

Тарен рискнул развести костёр. Вместе с Ффлевддуром они перенесли Гурджи поближе к огню. Пока Эйлонви, поддерживая бессильную голову Гурджи, поила его из кожаной фляжки, Тарен и бард отошли в сторонку и шептались между собой.

— Я сделал всё, что знал и умел, — сказал Тарен. — Есть ли ещё какой-нибудь способ спасти беднягу? — Он печально покачал головой. — Он так похудел, что мне кажется, я могу поднять его одной рукой.

— Каер Датил недалеко, — сказал Ффлевддур, — но боюсь, что наш друг не протянет долго и не доживёт до конца пути.

Этой ночью в темноте вокруг костра жутко выли волки.

Весь следующий день их преследовали волки. Иногда тихо, крадучись и держась в тени деревьев, а большей частью открыто, воя и щёлкая зубами, будто сзывая остальных на предстоящий пир. Они всегда держались от них на расстоянии полёта стрелы. Но Тарен видел эти быстрые серые тени, тут и там скользившие среди деревьев.

— До тех пор пока они не осмелились приблизиться, нечего о них думать и тревожиться, — сказал он барду.

— О, они не нападут на нас, — спокойно ответил Ффлевддур. — Во всяком случае, не сейчас. Они чуют раненого и терпеливо будут ждать, когда он станет их лёгкой добычей. — Он повернулся и с тревогой посмотрел на Гурджи.

— Не могу сказать, что вы очень жизнерадостны, — заметила Эйлонви. — Говорите так, будто только и дожидаетесь, когда вас слопают. Или готовы откупиться жизнью Гурджи?

— Если они нападут, — спокойно сказал Тарен, — мы дадим им отпор. Гурджи готов был отдать свою жизнь за нас. Я готов сделать для него то же. И не надо падать духом, когда мы вот-вот достигнем цели нашего путешествия.

— Ффлевддур Пламенный никогда не падает духом! — провозгласил король-бард. — Подходите, эй вы, волки, или кто там ещё!

Дзин-нь! — лопнула струна на арфе.

А серые тени всё плотнее обступали их, и беспокойство путников усиливалось. Мелингар, до сих пор покорный и послушный, стал пугливым и нервно подрагивал. При каждой попытке утихомирить его Мелингар вздёргивал голову и выкатывал крупные сливы глаз. Золотая грива его взметалась над шеей.

К тому же Ффлевддур объявил, что перевалить через холмы не удастся и прямая дорога для них закрыта.

— Если мы пойдём, как и прежде, прямо на восток, — сказал бард, — то упрёмся в высокие горы. Нам, с грузом оружия и с больным на руках, не перейти через них. Но и здесь мы обнесены стеной из скал и вынуждены петлять по прихоти тропинок. Эти скалы, — он повёл рукой вдоль высящейся каменной преграды, — слишком суровы и неприступны, чтобы преодолеть их. Я думал найти тропу, ведущую сквозь них по какому-нибудь ущелью. Но теперь вижу, что нам остаётся покорно идти на север, пока не найдём другого пути.

Он закончил свою длинную невесёлую речь таким же длинным и невесёлым вздохом.

— Волки, кажется, легче нас находят дорогу, — заметила Эйлонви.

— Моя дорогая девочка, — обиделся бард, — если бы у меня было четыре ноги и нос, чующий обед на милю вперёд, не сомневаюсь, я бы тоже легко отыскал нужную дорогу.

Эйлонви хихикнула.

— Забавно было бы посмотреть на барда, скачущего на четвереньках! — сказала она.

— У нас есть тот, кто ходит на четырёх ногах, — вдруг воскликнул Тарен. — Мелингар! Если кто-нибудь и сможет как можно быстрее найти дорогу в Каер Датил, так это он!

Бард прищёлкнул пальцами.

— Ай да Тарен! — обрадовался он. — Именно так! Каждая лошадь знает дорогу к своему дому. Стоит попробовать. Хуже, чем сейчас, нам всё равно не будет.

— Для Помощника Сторожа Свиньи, — сказала Эйлонви, — ты, по-моему, до странности часто выдаёшь хорошие идеи.

Они снова двинулись в путь. Тарен при этом отпустил поводья и слегка подтолкнул Мелингара вперёд. Почуяв свободу, белый конь с привязанным к его седлу стонущим Гурджи ускорил шаг и рысью понёсся по тропе. Путники еле поспевали за ним.

К полудню Мелингар нашёл узкую расселину среди скал, которую проглядел Ффлевддур. День быстро иссякал. Мелингар вёл путников через узкую каменистую теснину. Высокие, острые хребты нависали над их головами. В какой-то момент Мелингар ускорил бег и скрылся за поворотом. Тарен поспешил следом. Он видел, как конь вдруг резко дёрнулся и замер, словно превратившись в неподвижный белый камень.

Крикнув барду и Эйлонви, чтобы они поторопились, Тарен ринулся вперёд. Внезапно он увидел на каменной плите прямо над собой огромного волка с жёлтыми глазами и вывалившимся из пасти алым влажным языком. Не успел Тарен выхватить из ножен меч, как тощее тело волка взвилось в воздух.

Глава тринадцатая

ТАЙНАЯ ДОЛИНА

Удар тела пришёлся Тарену в грудь и опрокинул его навзничь. Уже падая, он краем глаза увидел, как Ффлевддура тоже прижали к земле сильные лапы другого волка. Эйлонви застыла в стороне, а перед ней напрягся готовый к прыжку волк.

Рука Тарена рванулась к мечу, но волк тут же впился в неё. Зубы зверя сомкнулись мёртвой хваткой на запястье.

Внезапно в глубине ущелья возникла громадная фигура, закутанная в плащ. Чуть позади стоял Мелингар. Человек поднял руку и что-то повелительно крикнул. Волк, державший Тарена, моментально разжал челюсти и ослабил хватку. Он вдруг превратился в покорную собаку и трусливо отбежал в сторону. Человек крупно зашагал к Тарену, который с трудом поднялся на ноги.