Прощание - Кивижер Паскаль

– Думаю, да.

– Вот черт.

Они заняли прежние места: капитан на корточках, король – сложившись пополам на высоченном стуле, сурово наказанные за минутную слабость.

– Перед самым моим шахом… ты передвинул… Ах да. Хвалиться нечем, Тибо.

– М-да, капитан. Но ты и сам передвинул коня. Или я не прав?

– Стыд и срам.

– Погоди, я и хуже глупил…

Они старались как могли, но чем глубже продвигались назад, тем больше сомневались. Неужели нужная комбинация бесследно сгинула во мраке? Однако на этот раз им хватило внимания заметить то, что ускользнуло прежде: одни фигуры весили больше других. Тибо начал уже сомневаться в своей памяти, а Гийом – в их будущности, как вдруг Лисандр сказал:

– Готово.

– Готово?

– Точно как было.

– По твоему виду тогда я бы не сказал, что тебя занимала доска.

– По моему виду никогда ничего не скажешь, так все говорят. Ладья, капитан.

Гийом поставил ладью на намагниченную клетку.

И – чудо: раздался звук. Щелк. Вр-р-р. Шахматная доска стала медленно приподниматься одним концом, но наклон был так мал, что все фигуры остались на месте. Тибо посмотрел на Лисандра (по виду которого действительно ничего нельзя было сказать) и подумал: не иначе как провидение поставило мальчика на его пути.

Под приподнятым краем доски показалась узкая щель. Должно быть там, за ней, был вход в туннель. Они попробовали поднять доску повыше. Ни в какую. Навалились на черешневую боковину. Не шелохнулась. К чему тогда эта щель? Зачем она манит, слишком узкая даже для пальца? Или нужен еще один ключ?

Ключ… Мысленно сопоставляя размер щели с необходимым ключом, Тибо наконец вспомнил о единственном, чем владел и он, и его предок: о королевском кинжале. Мастерский ход. Клинок идеально вошел в зазор, и Тибо без малейших усилий смог опустить боковую стенку вертикально вниз.

Из открывшейся перед ними темной бездны поднимался ужасный смрад.

Гийом снова зажег фонарь, погасил свечи и настоял на том, чтобы спуститься первым. Он спрыгнул в кромешную тьму и приземлился на что-то вроде подушки, немногим ниже.

– Спускайтесь, тут невысоко. И даже довольно мягко.

Глядя снизу, они оценили находчивость создателя механизма: доска держалась за счет простого металлического зубца, который входил в выемку на боковой доске. Как только ладья становилась на нужную клетку, зубец втягивался под действием магнита, и доска наклонялась от тяжести фигур в определенную сторону – в зависимости от их расстановки.

Напрашивался странный вывод: спустившись в люк, человек уже не мог закрыть его. Для этого потребовалось бы снять с доски ладью, а она была теперь недосягаема.

– Флоран имел полный контроль над своим подземельем… – думал Тибо вслух. – Только он способен был проникнуть в него из дворца, и только он мог открыть шахматную доску, чтобы попасть во второй туннель. И, возможно, он один знал заветное расположение фигур. До чего странный человек, не находите?

– В желании побыть одному нет ничего странного, – пробурчал Лисандр.

– Самое тревожное здесь то, что мы нашли столик в закрытом состоянии, – трезво заметил Гийом.

Он был прав. Закрытый столик означал, что последний, кто воспользовался проходом, вышел не иначе как через северное крыло дворца. Он спрятал ладью и задал корму муравьям, чтобы никто другой не смог пройти этим путем, однако остальные фигуры не тронул – вероятно, чтобы не запоминать расположение. Значит, рассчитывал воспользоваться проходом снова. Похоже, Гийом порядком смешал его планы, заложив выход на следующий же день после равноденствия. Но тревожнее всего то, что это не мог быть Жакар. По оставленному сахару было ясно, что последний раз туннелем пользовались значительно позже того весеннего дня, когда принц напал на Блеза. Однако, если бы Жакар прошел по нему после, его непременно заметили бы всюду расставленные Тибо патрули. Это был кто-то другой. Кто-то, кто не привлек к себе внимания. Одним словом, из своих.

Тибо сверился с компасом. Новый туннель по-прежнему шел на запад, однако теперь их путь внезапно стал куда опаснее. До сих пор их защищала закрытая шахматная доска, хоть они того и не знали. Теперь – нет. Отныне туннель вполне мог вести прямо к волку в пасть. Но выбор у них был невелик: потягивать уксус, пока не умрут, или вернуться надрывать легкие под развалинами северного крыла. Так что лучше было идти дальше.

Что они и сделали. Но, не пройдя и десяти шагов, Тибо вдруг замер на месте:

– Рыжие! – вскричал он, как громом пораженный.

И действительно, его словно озарила молния. Он сопоставил найденные волосы, курс на запад и «Нежную голубку». Итог: Виктория Доре.

– Я знаю, куда мы идем.

– Куда?

– В усадьбу Ис. В колодец усадьбы Ис.

– О нет… – простонал Лисандр, веривший, что в колодце живет дух короля Флорана.

Тибо достал из жилетного кармана часы. Они только что прошли по прямой тот путь, который по верху занял бы, наверное, в четыре или в пять раз больше времени.

– Мы почти на месте.

16

Виктория Доре – любовница Жакара?

У Тибо вскипал мозг. Теперь он был уверен, что в промежутке между случаем с бутылкой и нападением на Блеза Жакара прятала именно Виктория – или в усадьбе Ис, или в этом туннеле, а может, и там, и там. Он собирал воедино все, что о ней знал. Она запиралась у себя, дерзко держалась во время королевских приездов; настояла не засыпать якобы «романтичный» колодец; поселилась в самой дальней части усадьбы; а ее необычайно роскошную подвеску Жакар наверняка украл во дворце. Диким зверем, напавшим на борзую господина Доре, должно быть, был Стикс. Ну а призрак в колодце оказался еще вполне живым.

Все прояснялось. Виктория, наверное, сильно всполошилась, когда в апреле Тибо по пути к адмиралу заявился к ним без предупреждения. Жакар, про которого все думали, что он в Ламотте, прятался в усадьбе, и она велела ему лезть в колодец. Когда Сигмунд стал кричать про призрака, они чуть не застали там Жакара. Какой случай упущен!

Однако оставался вопрос: Виктория Доре никак не могла незаметно появиться на развалинах северного крыла. Ее рыжую гриву непременно заметили бы при дворе – ее там никто не знает. Так что не она закрыла шахматную доску и насыпала сахар муравьям. Тогда кто же?

Кто бы это ни был, Виктория Доре, вероятно, знает ответ. Она здесь, рядом, и они застанут ее врасплох. Тибо уже предвкушал этот миг, как вдруг его настигла страшная мысль. Он ведь сам сказал госпоже Доре: «Я пошлю проверить ваш колодец и ваши погреба». В суете он не успел распорядиться на этот счет, но семейство Доре наверняка не забыло угрозы. Колодец внезапно перестал быть надежным тайником для Жакара. Плюс в том, что теперь они не наткнутся на него случайно. Минус – Виктории этот подземный ход больше не нужен. В ее интересах, чтобы никто не смог приехать и изучить его.

На месте ли еще колодец?

А если его больше нет, как они выберутся отсюда?

Проход становился все ниже и уже. Им пришлось пригнуться, потом идти вприсядку, потом снова опуститься на четвереньках. Пытаясь вдохнуть поглубже, Тибо заметил, что неприятный запах, который давно превратился в зловоние, теперь превращается в смрад, в смесь чего-то кислого и приторного, от чего мэтр Мерлин точно лишился бы чувств. Брожение, гниение, разложение: как со дна помойного ведра. Гийом с Лисандром дышали через носовые платки.

– Они завалили проход, – сказал Тибо, утыкаясь носом в сгиб локтя, – устроили мышеловку.

– Для крыс, – уточнил Лисандр.

Только что раздался писк.

– И королей, – вздохнул Тибо.

Что-то теплое коснулось их всех по очереди и убежало вперед. Гийом вытянул фонарь перед собой. Действительно, упитанная крыса отбросила на стену дрожащую тень. Она засеменила дальше и зарылась в перегородившую проход плотную массу. Крыса была не одна: там, впереди, десятки крыс разбегались в стороны, испугавшись света.