Гном 2: Орден стражей (СИ) - Выборнов Юрий Владимирович

— Недавно муж Барбосихи умер. Весь день пил настойку, а поздно вечером пошел на другой край деревни за добавкой. Продает там одна, да ты ее знаешь. Так вот не дошел, напротив моего дома и помер. Нашли утром, на лице ужас и волосы все поседели. Говорят крики слышали, но я сплю крепко, бей половником о кастрюлю перед ухом - не разбудишь. Не успели мужичка похоронить, как снова напасть. Томка, мать Исашки, уж сколько времени прошло со смерти мужа, а все забыть его никак не может. Все ночи слезы льет в подушку, пока дети спят. Прибегает ко мне на днях и рассказывает, мол ночью стук услышала в дверь. Спрашивает: - "кто?", с той стороны послышалось - "муж твой, с лесопилки пришел". Томка открыла дверь, смотрит в темноте, действительно, муж стоит. Заревела, бросилась ему на шею, потом смотрит, а вместо ног у него копыта. Испугалась, хотела отойти назад, а тот глянул на нее строго и сказал: - "Отпусти уже меня, дура!". Щелкнул по голове кулаком, что Томка до утра и пролежала на полу бессознания.

Хозяйка встала, добавила в заварочный чайник сушеных листьев мяты, душицы и еще каких-то трав. Подлила кипятку из котелка в печи и накрыла полотенцем.

— После еще один труп нашли, — продолжила женщина. — Деревня у нас проходная, народ, как стало теплеть, снова стал передвигаться по дорогам. Вот и нашли утром одного такого путника возле колодца. Тоже седой, волосы дыбом, на лице ужасная гримаса. Попить водички, видимо, захотел ночью.

— На кладбище похоронили? Или забрал кто из родственников? — спросил Тахон.

— Не было никого, закопали на местном кладбище.

— Ты не проводишь нас туда? Пока светло, хочется сходить на могилку тетки Клавьеты. Раньше часто к ней в гости забегал, а уж сколько ее пирогов переел и не сосчитать. Надо хоть цветочков принести.

— А вот и цветочки, — хозяйка вынула небольшой букетик полевых цветов, только-только распустившихся, из вазочки на столике в спальне. — Как раз нарвала сегодня утром. Только похоронили ее не на кладбище.

— Где же? — удивился командор.

— С краю деревни. Все же в снегу было, не пройти. Хоть и потепление началось, но тело уже нельзя было так оставлять. Мужики целый день долбили замершую землю лопатами.

Тахон с Вирой поблагодарили женщину за вкусные угощения, взяли цветы и направились в конец деревни. Дети выбежали из дворов. Блестящий доспех командора и большой двуручный топор за спиной вызывал у ребят восторг. Именно так они себе представляли героя из сказок, которые им рассказывали родители. Эльфийка тоже выглядела в легких кожаных доспехах, с луком и колчаном на плече, как элитный боевой стрелок. О таких детям рассказывали уже дедушки с бабушками. О том как сильно лучники из Черного леса помогли в Великой битве. Эльфов в Скалозубке никто никогда не видел, поэтому интерес был большой. Мальчишки и девчонки подбегали к Вире, дотрагивались до нее пальцем, хихикали и убегали.

Дойдя до крайнего дома Тахон спросил у веселого мужичка, высунувшего голову из-за забора, где находится захоронение. Тот улыбнулся всеми двумя своими зубами и показал рукой. Немного пройдя дальше, друзья увидели просевшую от воды могилу. Командор попросил у мужичка лопату и быстренько накидал земляной холмик. Вира воткнула цветы, потом взяла лопату, выкопала рядом в поле еще несколько цветочков и пересадила на могилку Клавьеты. Тахон насобирал камешков в округе и выложил вокруг. Получилась своего рода очень даже симпатичная клумбочка.

— Исашка почему-то нам ничего не сказал про смерти, — произнесла вдруг Вира.

— Ну, он с детства был не таким как все, — ответил Тахон. — Замечали за ним странности, все считали его глуповатым. Но любили, он добрый и всем готов помогать.

— Все равно странно, — вздохнула эльфийка и произнесла что-то на своем языке.

— Ладно, идем в наш с дедушкой дом, переночуем в нем, — сказал Тахон.

Друзья пошли обратно, навстречу к ним выбежала соседка покойной Клавьеты. Позвала их ночевать к себе, мол в доме Архида не топлено, дров все равно нет, еды там тоже нет и вообще она боится ночевать одна и вместе ей будет спокойней. Тахон вежливо согласился и стражи прошли к ней в дом.

***

Вечер. Стемнело. Хозяйка подкинула дров в подтопок печи и зажгла большую сальную свечу, которая немного коптила и время от времени приходилось поправлять фитилек. В печи над подтопком стояла кастрюля в ней кипела гречка. После поездки Гурда, лорд закупил в столице крупу, велел выделить по мешку гречки в каждую деревню и заставил стражников развозить на колымаге. Все окна были занавешены, а массивная дверь закрыта на кованый крючок. Тахон и Вира сидели за столом, слушали, как потрескивают угольки в очаге и ждали ужина.

— А правда, что ночью по деревне что-то передвигается? — спросила вдруг Вира.

— Я не хотела говорить, да и никто не говорит об этом, боятся, — ответила женщина. — Вы сами все увидите скоро, — хозяйка поплевала на свои пальцы и потушила свечу, — В темноте посидим, так безопасней.

В доме не было на самом деле темно, при свете огня из приоткрытого подтопка можно было запросто разглядеть все в комнате. Занавески закрывали только нижнюю часть окон, через верх в спальню проникал свет полной луны. Друзья отужинали и легли отдыхать. Хозяйка постелила им на пол матрасы из толстой и грубой ткани, наполненные соломой.

Тахон проснулся среди ночи от того, что эльфийка заткнула ему пальцами нос и он не мог дышать. Гном встрепенулся и хотел было что-то сказать, но Вира заткнула ему ладонью рот.

— Тише, — прошептала Вира. — Это я. Вставай потихоньку, кое-что покажу.

Тахон медленно встал и подошел вслед за эльфийкой к окну.

— Смотри, возле колодца, — прошептала Вира.

Гном прищурился, почти на против их дома, возле деревянного колодца, стояла старуха в белом ночном платье и растрепанными волосами. Фигура казалась прозрачной и бледно белой. Рядом с ней стояла еще одна женщина, махала руками и что-то говорила.

— Похоже на призрак, — тихим голосом проговорила эльфийка. — Я о них читала, но никогда не видела. Возможно полуночница, это такой подвид. Раз она только ночью появляется.

— А рядом кто с ней? Не могу разглядеть, — спросил Тахон. — Надо хозяйку спросить.

Командор вышел из спальни на кухню и обнаружил, что женщины нет в доме и крючок на двери открыт. Тахон позвал Виру и они потихоньку вышли из дома, стараясь идти на цыпочках, дабы старые доски под ногами не скрипели. Друзья подошли к калитке и стали прислушиваться, о чем говорят возле колодца.

— Хватит, ты больше никого не убьешь, — сказала женщина. — Убей меня, если хочешь и успокойся. Я сделала, как ты просила, подмешала отраву в еду, когда Овна накладывала кашу для тебя на ужин. Ты же сама хотела наконец-то умереть, говорила, что слишком стара, устала и сил нет больше терпеть ужасные боли по ночам. Я хотела тебе помочь.

Призрак похожий на Клавьету стоял и молча смотрел на женщину. Вдруг к ним подбегает молодой гном.

— Исашка? — удивленно спросила женщина.

— Прости, баба Клавьета, прости меня, — упал на колени перед призраком Исашка. — Это я виноват в твоей смерти. Вечером, после того как тетка Овна тебя покормила и ушла, я пришел подкинуть дров на ночь в печь, моя очередь была. Дурак резко зашел в дом и с порогу крикнул что-то. Ты испугалась, поменялась в лице и потеряла сознание. Я тоже испугался, закинул дрова и убежал, никому ничего не сказав. Прости, надо было позвать на помощь, я струсил.

Эльфийка велела оставаться Тахону на месте, а сама спокойными, уверенными шагами подошла к колодцу и тихо сказала:

— Отходим потихоньку... Это все бесполезно, призраки видят, но не слышат живых. Идем в дом, пока не поздно. Она не помнит, кем была.

Исашка встал с колен, взял за руку соседку и потянул к ее двору. Все благополучно заперлись в доме.

— Значит это призрак Клавьеты, — сказал Тахон, посмотрел в окно и тут же отскочил от него.