Стивен Дональдсон - Зеркало ее сновидений
— Нет, — голос короля звучал печально, но отвечал он без тени гнева. — Меня волнует лишь чтобы мне не было стыдно за ее поступки.
Словно эхо, Теризе послышались слова Смотрителя Леббика, сказанные принцу Крагену в качестве ответа короля Джойса: "И куда бы она ни направилась, с ней пребывает моя гордость. Ради нее и ради себя я надеюсь, что добрые побуждения принесут добрые плоды".
Ей хотелось завыть: "Но ведь это не имеет никакого смысла! Элега предала вас! Мисте скорее всего мертва!" Но слова застряли у нее в горле: слова здесь были бессильны. Мысль о том, что она не сможет поддержать Джерадина, вызвала новую волну страха, заставляя ее ощутить тошноту.
Тор наполнил кубок короля и свой, затем снова плюхнулся в кресло.
— Леди Териза не знает, что и думать, — прокомментировал он отстраненно. — Было бы благородно с вашей стороны, мой владыка король, если бы вы немного успокоили ее.
Король Джойс снова поднял голову и нахмурился, словно хотел сказать Тору нечто желчное.
Но такого не произошло. Вместо этого он хрипло произнес:
— Ну хорошо.
И через плечо обратился к Теризе:
— Причина, по которой я приказал Джерадину ничего не рассказывать вам, когда вы впервые появились здесь, была та же, по которой я не стал вмешиваться, когда Мастера решили воплотить своего Воина. Та же, по которой я не собираюсь вмешиваться и сейчас. Я пытаюсь спасти вас. Вас обоих.
— Спасти нас! — Териза была слишком возмущена, чтобы сдержаться. — Неужели можно спасти меня, полностью меня игнорируя? Неужели именно ради нашего спасения было допущено воплощение этого Воина? Мы ведь оказались заживо погребены. — Я чуть не сошла с ума. — Неужели можно спасти Джерадина, позволяя Мастеру Эремису уничтожить его? Все это кажется мне по меньшей мере глупым.
Король отвернулся от нее и в бессилии развел руками.
— Ну, видишь? — заметил он Тору. — Она не хочет делать никаких выводов. — Затем его тон стал горьким. — Вы ведь до сих пор живы, не так ли? А вам не приходило в голову, насколько ничтожны были ваши шансы в самом начале, когда вы только попали сюда? Лучшие умы здесь считали, что вы оба не протянете и трех дней. Некоторая глупость — не слишком большая цена за ваши жизни.
Териза уставилась на его затылок с открытым ртом, словно он внезапно убрал из комнаты весь воздух.
— "Лучшие умы!" — воскликнул Знаток Хэвелок, словно выступая перед толпой поклонников. — Это он обо мне. Обо мне.
— Если бы я принял вас с распростертыми объятиями, — продолжал король Джойс, — мои враги могли бы понять, насколько вы опасны. И приложили бы куда больше усилий, чтобы убить вас. — Его голос звучал по-старчески глухо, и было невероятно трудно поверить, что он способен на вещи, о которых говорит. — И пока они считали, будто я не интересуюсь вами — из-за того, что слишком туп, или потому, что впал в старческий маразм, — они могли позволить себе выжидать. Посмотреть, что получится. В первую ночь Гарт совершил нападение на вас исключительно потому, что мои враги не успели узнать, что я принял вас не слишком приветливо. Но как только разошелся слух, что я не считаю вас своей союзницей, нападения Гарта на какое-то время прекратились.
Того, что я уже рассказал, вам достаточно?
Его вопрос застал ее врасплох. Преодолевая нерешительность, она заставила себя задать встречный:
— Вы хотите сказать, что причина, по которой вы не хотите помогать Джерадину, состоит в том, что при этом враги узнают, что он вам друг, и приложат больше усилий для его убийства?
— Я хотел сказать гораздо больше, — буркнул король. — Я хотел сказать, что если бы я позволил ему рассказать вам все, что он знает, то обрек бы вас обоих на смерть. Мои враги восприняли бы это как знак, что вы — на моей стороне. Теперь вы удовлетворены?
— Но что?.. — Это было выше ее понимания, его объяснения лишь увеличивали смятение Теризы. Какая-то удивительно запутанная шарада. — Кто ваши враги? Почему вы не можете защитить любого, кого вам нужно, в вашем же замке? — в ее воображении мелькнули Джерадин и Мисте, Элега и королева Мадин, Мастер Барсонаж и даже Смотритель Леббик, все растерянные и опечаленные. — Почему вы вынуждаете всех преданных вам людей считать, что все происходящее вас не заботит?
— Миледи. — Его тон был уже не снисходительным, слова казались холодными и острыми, как лед. — Если бы в мои намерения входило отвечать на эти вопросы, я сделал бы это уже давно. Из чистой вежливости я и так уже рассказал вам гораздо больше, чем считаю разумным. — Подобно Джерадину, он стал обращаться к ней более официально, чтобы дать лучше почувствовать свой авторитет. Несмотря на годы, его голос до сих пор сохранил способность хлестать. — Я советую вам делать выводы и молчать, миледи. Вы не удлините себе жизнь, если начнете рассказывать всем подряд о том, что сейчас услышали.
Затем, не глядя в ее сторону, он дал понять, что аудиенция закончена:
— Вы можете идти.
— Но?.. Но?.. — Она знала, что ей следовало быть сильнее. Ей следовало потребовать более удовлетворительного объяснения. Но то, что она хотела спросить, не могло пробиться через заслонки в ее сознании. У нее не было причин оставаться здесь. Король Джойс знал, что он делает, — и делал это совершенно намеренно. Он был пассивным и не реагирующим ни на что, потому что преследовал какую-то цель. Обижал людей, которые любили его, с этой же целью. Но с какой? Это было невозможно представить. Он…
— Миледи, — сказал король и повторил: — Вы можете идти.
Тоном глубокой печали Тор произнес:
— Миледи, очень неумно не подчиняться воле короля. — Он говорил так, словно знал об этом по собственному опыту.
Решительным усилием Териза подавила в себе упорное непонимание. От этого в ней пробудилась ярость и злость, но она сохранила контроль над собой.
— Благодарю вас, милорд Тор, — сказала она жестко. — Мой владыка король, прошу простить меня. Я лгала вам о Мисте потому, что она доверилась мне. Она боялась, что кто-то сможет остановить ее. Она просила у меня защиты. Я лгала вам, потому что не знала, что вы позволите ей уйти.
Ни один из трех мужчин не смотрел на нее. Они уставились на огонь, словно полностью исчерпали на сегодня свой запас слов. Позволив ей дойти до двери, король Джойс тихо выдохнул:
— Спасибо вам, миледи.
Она вышла, словно спасаясь бегством.
Джерадин пришел в ее комнаты составить компанию для ужина.
На его лице застыла странная смесь облегчения и ужаса. От беседы с Артагелем его дух приподнялся; но предстоящее собрание Гильдии лежало на нем свинцовым грузом. Хорошая новость, по его словам, заключались в том, что Артагель поправлялся после своего ранения. И продолжал оставаться его другом. Плохая новость была такова, что он недостаточно выздоровел, чтобы появиться перед Мастерами для защиты своего брата.
