John Tolkien - Властелин Колец (Перевод В. С. Муравьева, А. А. Кистяковского)
– Хорош, нечего сказать! Вот недотепа! – пробурчал он и бегом припустил назад, но вдруг остановился и насторожил уши. Свистнули – или почудилось? Может, какая здешняя птица? А если свист, то не со стороны, где Фродо. Тут раздался ответный свист, совсем уж с другой стороны. Сэм помчался опрометью.
Оказалось, головешка подпалила кучку папоротника возле костра и затлелась подсохшая трава. Он, поспешно затоптал огонь, разбросал золу и завалил очажок дерном. И пополз к Фродо.
– Слышали свист и потом ответный? – спросил он. – С минуту-другую назад? Хорошо бы это были птицы, да что-то не похоже: скорее перекликаются по-птичьи. А тут еще мой костерок дымить вздумал! Стрясется из-за меня беда – никогда себе этого не прощу, ежели нас сразу не укокошат!
– Чшшш! – шепнул Фродо. – Кажется, голоса.
Хоббиты мигом увязали и навьючили котомки, отползли подальше в заросли и притаились.
Теперь уж не стало сомнений, что это голоса: негромкие, осторожные, но близкие, все ближе и ближе. Внезапно кто-то сказал совсем рядом:
– Вот след костра! Дым отсюда шел. Далеко он убежать не мог: должно быть, засел в папоротниках. Сейчас мы его словим, как кролика, и разберемся, что это за птица!
– И вытянем из него всю подноготную! – отозвался другой голос.
Четыре человека вошли в заросли с разных сторон. Бежать было некуда, прятаться поздно: Фродо и Сэм вскочили на ноги и стали спина к спине, выхватив мечи.
Но ловчие были изумлены куда больше, чем дичь. Четыре рослых воина остановились как вкопанные. Двое держали в руках копья с широкими светлыми жалами. У других двоих были луки в человеческий рост и колчаны с длинными зеленоперыми стрелами. Мечи на бедре у каждого. Пятнистое буро-зеленое облачение, видимо, служило для маскировки, затем же зеленые рукавицы, зеленые капюшоны и повязки на лицах. Видны были одни глаза, ясные и яркие. Фродо сразу припомнился Боромир: эти люди походили на него ростом, статью и речью.
– Кого искали, того не нашли, – сказал один. – А кого мы нашли?
– Это не орки, – сказал другой, отпустив рукоять меча, за которую взялся при виде Терна в руке Фродо.
– Может, эльфы? – неуверенно вымолвил третий.
– Нет! Это не эльфы, – заметил четвертый, самый высокий и, судя по осанке, их предводитель. – Эльфы больше в Итилию не заходят. К тому же, как известно, эльфы – народ дивной красоты.
– Видать, мы вас своей красотой не удивили, – сказал Сэм. – Спасибо на добром слове. А вы, может, перестанете нас обсуждать, представитесь сами и объясните, зачем помешали отдыху двух усталых странников?
Высокий воин в зеленом угрюмо рассмеялся.
– Я Фарамир, военачальник Гондора, – сказал он. – Странников в здешних местах не бывает: либо вы служите Черным Силам, либо Светлым.
– Однако же ни то, ни другое не верно, – сказал Фродо. – При всем уважении к военачальнику Фарамиру мы тем не менее странники.
– Тогда немедля объявите, кто вы такие и куда путь держите, – сказал Фарамир. – Нам некогда разгадывать загадки или обмениваться любезностями. Да! И где третий ваш спутник?
– Третий?
– Да, такой вороватый молодчик: он мочил нос в пруду, вон там. Довольно гнусного вида существо. Верно, из породы орков-соглядатаев или их подручный. Но он каким-то чудом исхитрился от нас улизнуть.
– Не знаю, где он, – сказал Фродо. – Он наш случайный спутник, и я заднего не в ответе. Но если он вам еще попадется, пощадите его: приведите или отошлите к нам. Это жалкая, заблудшая тварь, меня свела с ним судьба. Что же до нас, то мы – хоббиты из Хоббитании, северо-западного края за многими реками. Меня зовут Фродо, сын Дрого, а это Сэммиум, сын Хэмбриджа, достойный хоббит, взятый мною в услуженье. Мы пришли издалека – из Раздола, или Имладриса, как он иначе зовется. – Тут Фарамир насторожился и стал слушать очень внимательно. – С нами было еще семеро; один погиб в Мории, с другими мы расстались в Парт-Галене за Рэросом: двое из них нашей породы, а еще – гном, эльф и два человека, Арагорн и Боромир из южного града Минас-Тирита.
– Боромир! – воскликнули все четверо.
– Боромир, сын наместника Денэтора? – сказал Фарамир, и лицо его странно посуровело. – Вы шли с ним? Это поистине новости, если это правда. Знайте же, малютки-странники, что Боромир, сын Денэтора, был Верховным Стражем Белой Крепости и нашим воеводою – худо приходится нам без него. Так почему же вы оказались в одном отряде с Боромиром? Отвечайте скорее, солнце уже высоко!
– Тебе ведомы слова, за разгадкой которых Боромир отправился в Раздол? – отвечал вопросом Фродо.
Но в Имладрисе скуют опять
Сломанный меч вождя..
– Слова эти мне ведомы, – с удивлением сказал Фарамир. – И то, что они ведомы вам, говорит в вашу пользу.
– Так вот, Арагорн, о котором я упоминал, – владелец Сломанного Меча, – сказал Фродо – А мы – невысоклики, о нас там тоже шла речь.
– Вижу, – задумчиво сказал Фарамир. – Вернее, вижу, что может быть и так. А Проклятие, которое добыл в бою Исилдур, – это что?
– Это пока сокрыто, – ответствовал Фродо. – Со временем, вероятно, разъяснится.
– Придется вас толком допросить, – сказал Фарамир, – а то все же непонятно, как вы забрели так далеко на восток и блуждаете в тени… – Он указал рукой и не стал называть горы. – Но это все потом, сейчас нам недосуг. Вам грозила гибель, недалеко прошли бы вы по этой дороге или окрестными холмами. Сегодня здесь будет большая сеча, и либо мы из нее не выйдем живыми, либо разгромим неприятеля и быстро отступим к Андуину. Я оставлю с вами двоих, для вашей охраны и ради моего спокойствия. Безрассудно доверять случайным встречным на здешних дорогах. Если я вернусь, поговорим подробнее.
– Прощай же! – сказал Фродо, низко поклонившись. – Думай обо мне как знаешь, но я в дружбе со всеми, кто воюет против общего врага. Мы пошли бы на бой, если бы столь могучие и доблестные мужи, как вы, не побрезговали нашей помощью, а я бы мог пренебречь своим поручением. Да воссияют ваши мечи!
– Что ни говори, а невысоклики – народ учтивый, – усмехнулся Фарамир. – Прощай!
Хоббиты снова уселись, но поверять друг другу мысли и сомнения не стали: рядом, в рассеянной тени лавров, стояли двое стражей. Они то и дело снимали повязки с лица – уж очень парило, – и Фродо видел светлокожих, темноволосых и сероглазых мужчин, полных достоинства и суровой печали. Разговаривали они вполголоса, сперва на всеобщем языке, но как-то по-старинному; потом зазвучало иное наречие. Фродо ушам не поверил, услышав эльфийский язык, правда, немного измененный, и принялся удивленно разглядывать воинов, ибо понял, что они – южные дунаданцы, потомки властителей Заокраинного Запада.
