Дженни Вурц - Проклятие Деш-Тира
Стрела ударила дозорную прямо в живот. Отчаянно замахав руками, женщина рухнула вниз. Эхо буквально зашлось, повторяя ее предсмертные крики.
— Вперед! — скомандовал Пескиль. — Поживей! Рассыпаться цепью и внимательно следить за скалами.
Арбалетчик готовил еще одну стрелу. Женщина продолжала кричать, и возникла опасность, что ее крики будут услышаны.
Лизаэр задыхался от жары. У него под кольчугой была теплая стеганая рубашка, пропотевшая и сбившаяся складками. Пытаясь не отвлекаться на собственные мелкие проблемы, он молча следил за людьми Пескиля и за самим командиром. В нем сильно было отвращение к подобному способу войны, воспитанное иной жизнью и иными условиями, но еще сильнее оказались ответственность и чувство долга. Он поклялся уничтожить Аритона Фаленского и потому был готов оправдать действия Пескиля против варваров. Какими бы ужасными они ему ни показались, он должен все видеть собственными глазами.
Арбалетчик выстрелил. Крики прекратились. И вновь слышалось только журчание реки, стиснутой скалами. Пескиль крутил в руках прутик, выслушивая донесения.
Присутствие варваров было замечено сразу в трех местах. Пескиль передвинулся почти к самому берегу. Здесь деревья нависали над водой и смотрелись в переливы своего отражения. Командир распластался на земле, скрываясь в густом низкорослом кустарнике. Дозорные сообщали ему о характере и особенностях местности. Соединив мысленно результаты их донесений, Пескиль обломил ветку и прямо на земле торопливо начертил схему наступления.
— Теперь смотрите, как мы будем действовать.
Слушая распоряжения, которые он отдавал командирам, Лизаэр все более убеждался: этот человек не лебезил перед итарранской знатью, чтобы получить свой пост.
С немыслимой для Лизаэра скоростью из низовьев Талькворина были подтянуты основные силы наемников. Их отряды незаметно разместились по обоим берегам реки. Весь каньон оказался под прицелом арбалетчиков. Замысел Пескиля воплощался с точностью хорошо отлаженного механизма. Первый удар по варварам будет отвлекающим. Лизаэр попробовал осторожно возразить, что в пещерах могут скрываться лишь женщины и малолетние дети. Их разговор с Пескилем происходил, когда они стояли возле веревочной переправы, натянутой над Талькворином, и собирались перейти на другой берег. Пескиль презрительно сощурился и процедил:
— Принц, не ждите легкой победы. Эти девки из кланов умеют сражаться не хуже мужей.
Переправившись, наемники разбились на небольшие группы и стали взбираться на скалы. Чтобы пощадить раненую руку Лизаэра, Пескиль велел своим людям отыскать более удобный подъем. Но даже он давался принцу нелегко: сказывались утомление и раны, которые болели все нестерпимее. Стиснув зубы, с посеревшим от напряжения лицом, Лизаэр упрямо карабкался вверх, не желая задерживать бойцов Пескиля. На склоне росли чахлые деревца дикой вишни с пока еще зелеными ягодами. Кустарники здесь тоже отличались не высотой, а упрямством, ибо росли чуть ли не на голых скалах. На пути Лизаэра попадались ложбинки, усеянные скользкими камешками. Он спотыкался, и каждый неверный шаг отзывался болью во всем теле и перебивал дыхание. Солдаты, которых Пескиль отрядил сопровождать принца, едва скрывали недовольство. Их вполне можно было понять: где-то неподалеку шла увлекательная охота. Но к тому времени, как они достигли вершины, мужество и упорство Лизаэра вызвали у них искреннее уважение.
Однако к моменту их появления охота в верхней долине уже почти закончилась. Благодаря поддержке арбалетчиков, заранее расположившихся в нужных местах, атака прошла более чем успешно. Теперь они разыскивали последние живые мишени, которым все равно было не убежать: долину со всех сторон сдавливали скалы. Среди низкорослых папоротников, между кустами, густо увитыми плющом, Лизаэр увидел валявшиеся трупы. Трупы врагов. Одни были растерзаны и обезображены, словно наемные головорезы старались превратить их в бесполое кровавое месиво. Другие, наоборот, оставались нетронутыми. Если бы не оперение стрел, торчавших из спин, можно было бы подумать, что люди просто спят. Лизаэр едва переставлял ноги; острая боль притупила в нем чувства. Желание безжалостно расправляться с врагами сменилось подавленностью и какой-то всеохватной печалью. Впервые в жизни он понял, какое состояние испытывал его отец после очередной расправы с пособниками Фаленитов. Королю Амрота приходилось наносить сокрушительные удары, которые не приносили ему ничего, кроме постоянной подавленности. Нет, он не позволит себе быть слабым. Возможно, среди убитых были и матери тех мальчишек. Лизаэр заставил себя просто смотреть и не вздрагивать, когда ему попадались трупы беременных.
Один из младших командиров тронул его за плечо.
— Идемте. Всех взрослых мы перебили. Их шатры окружены.
«Теперь они будут искать спрятавшихся», — подумал Лизаэр.
Зажимая рукой больной бок, он двинулся дальше.
Лизаэр не помнил, как они поднимались наверх. Поскольку это был западный склон, вечернее солнце било ему прямо в глаза. Голова кружилась, и он едва не терял сознание.
Пескиль же пребывал в отличном настроении и был полон энергии. Он смачно выплевывал изо рта куски жевательной коры и забавлялся метанием кинжала с костяной рукояткой и кривым обоюдоострым лезвием. Все, кого необходимо было застичь врасплох, были уже мертвы, и необходимость соблюдать тишину отпала. Пескиль громко хохотал и сыпал солеными шутками, подбадривая ребят.
Впрочем, они и сами испытывали такой же душевный подъем. Лизаэр не стал тратить силы и прислушиваться к их разговорам. Он обвел глазами местность, в которой очутился. Солнце клонилось к горизонту, и весь каньон был залит красно-оранжевым светом, предвестником сумерек. У скал, под прикрытием деревьев и кустов, стояли шатры варварского клана, выкрашенные в защитный цвет.
Заметив старый раскидистый клен, Лизаэр с облегчением привалился к его широкому стволу и сразу погрузился в полудрему. Он видел и слышал происходящее вокруг, но не мог шевельнуться. Люди Пескиля смеялись, насвистывали и разжигали костры. Их работа еще не закончилась. Они оборачивали наконечники стрел кусками ветоши и окунали их в масло.
— Отлично, ребята, — то и дело восклицал Пескиль. Он стоял, уперев руки в бока, и на фоне струй дыма его профиль высвечивался колеблющимся пламенем костра.
— Сжечь дотла, — отдал приказ Пескиль. Бросили жребий. Проигравшие с ворчанием потянулись к своим лукам. Лизаэру казалось, что все это уже выше его сил. Он не слышал свиста пущенных стрел, не видел, как занялись подожженные шатры, пока оттуда не донесся удушливый запах горящих оленьих шкур. Вскоре оранжевый огонь заплясал над скалами. Зелень, скрывавшая вход в пещеру, мгновенно почернела. Лизаэр закрыл глаза, страдая от нестерпимо яркого света. Кажется, со стороны пещеры слышались крики. Или у него уже начинается бред?
