Геннадий Ищенко - Приемыш
— Адрес я подготовлю, а вот насчет денег не уверен: слишком мало времени. Две тысячи просто так никто не даст, значит, мне придется для ускорения их получения обратиться или к Громыко, или к Андропову, а вам подписать кучу бумажек.
— Надо — подпишу. У вас все, или есть еще что-нибудь?
— Желательно, чтобы вы приняли у себя нашу съемочную группу.
— Только дня через три, не раньше. Раньше я просто не успею освободиться.
— Через три, так через три. Пойду, может быть, еще посплю часов пять. Есть в министерстве место, где могут отдохнуть полуночники вроде меня.
— Алин, — позвала Ира шевалье после ухода Воронцова. — Я освободилась. Люди с координатами привязки еще у тебя? Значит, я сейчас приду. Сколько еще на сегодня городов? Три? Может быть, все-таки успеем пять?
Пять городов они обойти не успели, но в четырех стража приняла клятву почти в полном составе. Оружие им сегодня из-за позднего времени не завезли, но Иру это не волновало. Свое дело она сделала.
— Ну и сколько за сегодня? — спросил за ужином муж.
— Семнадцать, — вздохнула Ира. — Это из-за того, что пришлось идти в замок.
— С Сергом разговаривала?
— Ты знаешь, забыла! Совсем из головы вылетело. А где он?
— Поужинал так быстро, что, по-моему, пищу не жевал и куда-то умчался. Наверное, взял что-нибудь читать сюда.
— Давай, я с ним поговорю, когда закончим со стражей. Сейчас просто нет времени. Через час придется идти на Землю.
— А зачем на ночь глядя?
— Это здесь ночь, а там будет утро. Мою мать освободили, и мне нужно с ней повидаться и помочь.
— Хочешь забрать ее сюда?
— Нет, подлечу и передам деньги, которые для меня должны приготовить. Мы с ней сейчас почти чужие люди, но она меня все-таки родила, и помочь ей — мой долг.
— Ты говорила, там зима. Что наденешь?
— У меня есть соболиная шуба, которую я покупала в Зарте, ее и надену.
— Она тебе, наверное, коротка, все же два года прошло.
— Я ее покупала на вырост, а у нас носят шубы гораздо короче, чем здесь. Так что там она будет в самый раз.
— Надолго идешь?
— Не знаю. Планирую часа на три-четыре, а там как получится. Поэтому не вздумай маяться дурью и не спать. Опасности для меня там нет никакой. А то мало того, что я завтра буду сонная, так еще и ты мне в пару. И что подумают люди?
— Будут завидовать.
— Было бы чему. Я уже стала забывать, каково это — быть замужней женщиной.
— У тебя еще час? Тогда я постараюсь сейчас освежить тебе память.
Вблизи африканские маски оказались еще уродливее, чем на фотографии. Воронцова еще не было на месте, и кабинет был заперт. Часы на массивном столе показывали почти девять часов.
— Немного поторопилась, — подумала Ира, садясь в глубокое хозяйское кресло. — Павел, наверное, еще занимается деньгами. А я тогда пока немного подремлю.
Ее разбудил звук отпираемого замка. Посмотрев на часы, Ира увидела, что проспала чуть больше полчаса.
— Вставайте, соня, кассир пришел! — улыбнулся ей Воронцов. — И освобождайте мое кресло. Оно вам не по чину маленькое. Деньги будете считать, или поверите так?
— Дали?
— А куда они денутся? Вообще-то, иностранные представительства получают деньги в банке. Делают это специально выделенные люди с соблюдением кучи формальностей. Но вы у нас выбиваетесь из всех правил. У вас здесь пока еще ничего нет. Даже вы сами, пока не подписан договор, находитесь здесь незаконно. Поэтому не только в банке, вам даже в кассе министерства появляться нежелательно. Законность вашего пребывания оформят уже сегодня специальным протоколом, под которым вам потом надо будет подписаться. Вот две пачки по сто десяток в каждой. А вот в этих двух бумагах нужно расписаться. Это оформление доверенности на мое имя, чтобы я мог получать за вас деньги. Доверяете — расписывайтесь, нет — возвращайте деньги назад.
— Я вам все могу доверить, кроме своего хранилища золота, — пошутила Ира, подписывая бумаги. — Таким идейным, как вы, золото доверять нельзя: мигом всего лишусь, а вы сдадите экспроприированное в казну государства.
— Я не такой уж бессовестный, — отшутился Воронцов. — Я не все возьму, что-нибудь вам оставлю.
— Давайте адрес, — протянула руку девушка. — Хочется все быстрее сделать. Может быть, хоть немного получится поспать.
— Держите, — протянул ей сложенную вдвое бумагу Воронцов. — Шикарная на вас шуба, но расцветка у соболя какая-то странная. Оттуда?
— Да, сангарский соболь. Ну я пошла. Спасибо вам за все.
Сначала Ира создала окно на свою любимую аллею, представив знакомые деревья слегка припорошенными снегом. Как она и думала, на аллее никого не было. Не создавая врат, девушка шагнула в городской парк и, вздрогнув от резкого холодного порыва ветра, поспешно натянула на голову капюшон.
— Отвыкла я от холода, — думала она, засунув руки в прорези шубы. — А ведь не так уж и холодно, наверное, всего каких-то градуса три-четыре. И снег за ночь выпал, хоть и немного. Интересно, что могут подумать, если увидят, что следы начинаются посреди нетронутого снега? Наверное, подумают, что какая-то дура обратно пятилась задом по своим следам. Пора ехать к матери, но как же не хочется!
Холодный воздух прогнал сонливость, а начавшие мерзнуть ноги заставили ими быстрее шевелить. Брюки были из тонкой шерсти, а теплого белья она не надела, поэтому несильный ветер продувал ткань и морозил отвыкшее от холода тело. Первых посетителей парка она повстречала уже только неподалеку от центрального входа. Немного пробежавшись до центральной аллеи, Ира согрелась и пошла уже медленнее. У входа ее ожидал сюрприз.
— Волкова? — нерешительно окликнула ее невысокая девушка, гулявшая в компании с парнем. — Ирина?
Парня она не знала, а девушка оказалась ее бывшей одноклассницей и тоже Ириной.
— Здравствуй, Баскова, — поздоровалась она. — Почему не в школе? Сачкуем?
— Нет, я болею! — ответила тезка, глядя на Ирину во все глаза. — Точнее уже почти выздоровела, поэтому меня и вывели подышать свежим воздухом. А ты куда пропала?
— Туда, откуда появилась, — засмеялась Ирина.
Увидеть одну из девчонок, с которой она вместе училась с первого класса и неплохо общалась, оказалось неожиданно приятно. А ведь до ухода с Райной она из-за матери и своего вида как огня боялась встречи с одноклассниками.
— А почему ты поменяла школу? Вы переехали? Ходили слухи, что с твоей матерью что-то случилось. Борька Халеев даже говорил, что она кого-то убила, но ты же знаешь это трепло. Конечно, ему никто не поверил.
— Мать живет в этом городе, а я уехала. Я, вообще-то, Ирочка, уже не учусь, а работаю.
— Как такое может быть? — удивилась Баскова. — Ну бросила школу, это я понимаю, но работать… Тебе же еще, по-моему, нет семнадцати. И кем ты работаешь?
