Пола Вольски - Наваждение
Умер. Умер? Нет! Узкая грудь Кинца продолжала слабо подниматься и опускаться. Элистэ перевела дыхание.
– Увы, он не может его поддерживать, – произнес невыразительный голос с ярко выраженным ворвским акцентом.
Элистэ очнулась и посмотрела на говорившую.
– Наваждение. Оно исчезло. А жаль – у него дивно получилось.
Флозина. Элистэ о ней напрочь забыла. Почему-то полноватую сестрицу Уисса Валёра с ее грустным взглядом она выпустила из виду – и напрасно: ведь та обладала чародейным даром.
– Вы способны его восстановить? Или хотя бы наши мундиры? – с надеждой в голосе спросила Элистэ.
– Ну… м-м-м… думаю… приблизительно… не так совершенно… но нечто похожее… полагаю… вероятно…
– А вы сами сможете вырядиться под народогвардейца?
– Ну… м-м-м… вырядиться? Вы имеете в виду обман восприятия окружающими по методу Абсолютного Знания во Нескьерра? Что ж… вероятно… полагаю… у меня должно получиться…
– Сколько времени вам потребуется?
– Ну… немного… минут двадцать… быть может, даже шестнадцать…
– Слишком долго!
Флозина виновато потупилась.
– Простите. – Элистэ постаралась взять себя в руки. – Но послушайте, Флозина Валёр, мой дядюшка пришел вас освободить, а теперь ему самому нужна помощь. Если его арестуют, он погиб. Вы сделаете все возможное, чтобы вывести нас из Садов?
– Ну, еще бы… я постараюсь… надеюсь… то есть…
– Раз вы согласны, давайте до возвращения народогвардейцев унесем дядю с этого открытого места и где-нибудь спрячем.
Флозина робко кивнула. Элистэ не знала, дошли ли ее слова до сознания чародейки, но, вероятно, та была гораздо умнее, чем выглядела.
Дядюшка Кинц оказался почти невесомым, и они легко поставили его на ноги. Больше того, в нем еще тлело какое-то сознание и он мог переступать. Женщинам удалось увести его с прогалины, поддерживая под руки с обеих сторон. Они провели его по узкой кривой дорожке и через несколько ярдов свернули, углубившись в тень под деревьями. Шли они медленно, часто спотыкались о корни и камни, но этот участок садов Авиллака выглядел относительно тихим; под сенью старых деревьев народогвардейцев слышно не было. Добравшись до густых кустов, обещающих надежное укрытие, женщины решили остановиться.
Кинца уложили на землю, Флозина тяжело осела рядом. Свет луны едва пробивался сквозь заросли. Опустившись на колени, Элистэ с трудом различала бледное дядюшкино лицо и хрупкие белые руки на черной земле. От Флозины остался всего лишь бесформенный силуэт и едва очерченный смутный профиль. Она нервно переплетала свои короткие пальцы, изготовившись, судя по всему, напустить чары. Элистэ знала, что когда она приступит, прерывать ее нельзя, а ей еще нужно было сказать одну вещь.
– Флозина, прежде чем начинать, послушайте… Флозина, вы меня слышите?
Та слабо кивнула.
– Если случится непредвиденное… если мы потеряем друг друга и вы останетесь с дядюшкой одни, доставьте его в дом номер сто шесть, тупик Слепого Кармана, что в Крысином квартале. А там – в квартиру мастера Ренуа на четвертом этаже. Ренуа наш друг, он о вас позаботится. Запомнили?
Еще один кивок. Теперь оставалось лишь положиться на сестру Уисса Валёра. Элистэ затихла и принялась наблюдать. Флозина съежилась, уйдя в себя. Она опустила голову, так что даже профиля ее не было видно, и стала что-то бормотать.
Элистэ ждала. Поначалу она пыталась прислушиваться, но это было бессмысленно: речь Флозины казалась ей сплошной тарабарщиной. Тогда она стала глядеть на хрупкое лицо дядюшки, застывшее в жуткой неподвижности, и ловить посторонние звуки. В садах Авиллака царил мрак, но слышались голоса народогвардейцев – и слышались близко.
А Флозина все бормотала – очень тихо, себе под нос, но Элистэ казалось, что бродящие по Садам народогвардейцы могли услышать ее. И как же долго она бормочет! Если у нее что-то и получалось, то пока этого не было видно.
«Похоже, она не торопится, а между тем солдаты уже рядом». Элистэ встала, осторожно огляделась и различила между деревьями мелькание приближающихся фонарей.
«Ну скорей же!» Она не решилась произнести это вслух, побоявшись нарушить сосредоточенность Флозины. Но у той что-то явно не клеилось – сколько можно тянуть?! Секунды убегали, а народогвардейцы были уже в двух шагах. Теперь они, конечно, сообразили, что подпали под влияние чар Возвышенных, а самые умные догадались, для чего все это было разыграно; сейчас они прочесывали сады Авиллака в поисках Флозины Валёр. И вот-вот схватят ее, а в придачу – неожиданная удача – еще и покалеченного чародея-Возвышенного, который пытался ее вызволить.
Флозине требовалось время, и нужно было что-то срочно предпринять, чтобы дать ей возможность закончить.
Элистэ бесшумно вышла из кустов. Флозина, скорее всего, не обратила на нее внимания, потому что продолжала сосредоточенно бормотать. Элистэ остановилась – ее так и подмывало нырнуть обратно в кусты. Она глубоко вздохнула и заставила себя двинуться вперед, навстречу свету и голосам, скользя, как призрак, и прячась за деревьями. Солдаты должны заметить ее лишь тогда, когда она достаточно удалится от Флозины и Кинца.
Народогвардейцы, однако, оказались сноровистей и бдительней, чем она ожидала. При всей осторожности она смогла отойти от кустов лишь на три или четыре дюжины ярдов, когда фонарь, которым размахивали во все стороны, выхватил из темноты ее белое фишу, лицо и золотистые волосы. Элистэ знала, что это случится, но не думала, что так скоро. Она развернулась и побежала, мелькнув во мраке белой нижней юбкой. Народогвардейцы – их было четверо – с улюлюканьем пустились в погоню, продираясь сквозь заросли с таким треском, будто это стадо овец или волчья стая. Элистэ бежала легко. Она была молода, быстронога, и ей совсем не хотелось умирать. Она пустилась на опасную, но отнюдь не безнадежную хитрость: у нее оставался шанс исчезнуть под покровом тьмы. Оторвавшись от преследователей, девушка на секунду остановилась и сбросила фишу вместе с нижней юбкой. Ночной ветерок погладил ее обнаженную шею легким дыханием весны, что в других обстоятельствах доставило бы ей наслаждение. Теперь на ней не осталось ничего белого. Она нырнула в заросли и пригнулась, услышав пронзительную трель свистка, каким преследователи подзывали друг друга. Элистэ стало страшно, но она хотя бы увела врагов подальше от дядюшки Кинца.
Первым ее желанием было затаиться. Зарыться в валежник, спрятаться, застыть, как загнанный кролик, доверившись мраку, тишине и безмолвию – они-то спасут! Нет, она должна действовать. Ей нужно еще до рассвета бежать из садов Авиллака, и не просто бежать, но при этом привлечь к себе внимание народогвардейцев.
