Град разбитых надежд (СИ) - "Сумеречный Эльф / Сумеречный_Эльф"

Вместо него посреди укутанной дымом Айгрежи предстал… Страж Вселенной. Не Каменный Ворон, а израненный молодой мужчина. Впрочем, кровь лишь запеклась на его кольчуге, поверх которой была надета дополнительная защита из шкуры ящера. Или дракона. Колесная лира преобразилась в меч. Он предстал ныне не избитым бродягой, не старым пьяницей, а рыцарем из древних легенд. Он пришел на зов и на короткие мгновения подарил новый проблеск надежды.

— Ты? В реальности? — прошептал Джоэл, встряхивая головой.

— Я. И я уже появлялся среди вас, вы зашивали мои раны от когтей Змея, — ответил Страж Вселенной, медленно, печально. Он все еще стоял в дверях и не смел глядеть на тела Джолин, Ли и своего верного жреца, который так и не дождался явления божества. Только почему он не пришел раньше, если все это время слонялся по Вермело в образе пьянчуги Бифа? Джоэл не представлял, и от того робкое восхищение и всепоглощающая вера покинули его, подернулись сомнениями разума. Факты, всюду факты — они сопоставлялись и свивались стальными узлами.

— Значит, культ Стража не лгал? — не то с восхищением, не то с разочарованием спросил Джоэл. Страж Вселенной опустил голову, его крупные обветренные губы исказила гримаса боли и сожаления, но ему хватило смелости поднять глаза и посмотреть на вопрошающего, вопиющего, на уцелевшего с Королевской Улицы. Он ответил:

— Лгал. Я не бог.

— Значит, ты не сможешь воскресить Джолин и Ли? И Гарфа! Гарфа, который верил в тебя, как в бога, — спросил Джоэл, но предчувствовал беспощадный ответ:

— Нет. Я не могу менять ход времени и воскрешать мертвых — немногие ограничения моей силы. Но фатальные. Зато я могу победить Змея. Вместе с тобой.

И так опали нити робкой надежды. Джоэл обессиленно опустился на колени, застывая бессмысленным памятником, горгульей на рушащемся фасаде сгорающего собора. Огонь полз из подвала на крышу, уже капал свинец, стягивающий кровлю, трещали тлеющие балки перекрытий. Разговор не обещал затянуться. Время пустых слов отмеряла прочность измученного временем некогда прекрасного строения. Вместе с Айгрежей сгорала вера ложного культа. Явился сам их бог и объявил, что он просто обманщик, мастер иллюзий и перевоплощений, не способный на чудеса.

— Но ты… ты мог предотвратить их смерти! Неужели не мог?! — вдруг с ненавистью воскликнул Джоэл, вскочив с места и обнажив меч. Ноги напружинились новой силой, он больше не чувствовал голода или усталости — только горечь бессмысленной ярости, только ненависть к тому единственному, кто все знал наперед в этом проклятом граде, знал, в ком скрывался Вестник Змея, но не предупредил, не сказал. Ничего не сделал.

— Не мог. Есть события, которые нельзя менять. Я не мог, чтобы не разрушилось то, что еще можно спасти. Не только твой мир, но и другие миры. Это как узор. Из линий мира, — объяснил Страж Вселенной глухим ровным голосом, отражая удар, ловя его на плоскую часть прямого тонкого клинка, как на щит.

— Мне наплевать. Я лишился всего! Всего, Страж! Так где твоя высшая справедливость? — прорычал Джоэл, откатываясь в сторону и нанося новый удар.

Страж неторопливо отступил на шаг, как будто выводя за собой за пределы задымленного собора. На него обрушился град ударов уцелевшего безумца с Королевской Улицы. Но Страж, держа оружие в левой руке, отразил каждый их них, отвел, отбил прямые и диагональные. И даже не запыхался, потому что он… вообще не дышал. Но этого следовало ожидать: твари из снов и легенд не пристало во всем походить на живых. Твари, которая не сотворила чуда, твари, которая не предупредила.

Джоэл наступал, вкладывая всю свою ярость, рубил, вращаясь вокруг себя, меч вел его центробежной силой металлической тяжести. Он держал его двумя руками, направляя движение от крестовины, чтобы вернее попасть по существу, которое посмело явиться на зов. Он так ждал ответов, но получил их тогда, когда уже никакие знания не требовались.

Мощный косой удар ничего не дал, противник отклонился, исчезнув легкой черной дымкой. Джоэл пролетел несколько шагов вперед, неловко споткнувшись. Противник появился за спиной, заставляя немедленно развернуться всем телом в обратном направлении.

— Подлец! Я знал, что ты подлец! — рычал Джоэл, вновь кидаясь в атаку, на этот раз рубя снизу вверх.

— Я пытался предупредить! Змей каждый раз хватал меня за горло, душил, мешал, выкидывал из твоих снов, отрезал от Вермело. Я мог появиться только в маскировке в виде Бифа или других… Только так мог намекнуть без упоминания имен. Змей выбрасывал меня из своих миров, а я лез снова. Раз за разом, опять и опять повторял бессмысленные действия. Только когда Вестник Змея был повержен, я смог воплотиться в Вермело в своем истинном облике, — оправдывался Страж Вселенной, отскакивая, нанося в ответ засечный удар сверху вниз. Ему еще хватало воздуха спокойно говорить, вернее, он ведь вообще не дышал, а Джоэлу лишь оставалось рычать и хрипеть:

— Вестник Змея… Джолин! Ты ничего не сделал!

Мечи скрещивались, и Страж Вселенной не стремился только обороняться — он наступал, теснил в дым собора, потом отскакивал на порог снесенных с петель ворот, уходил на ступени.

— Я не мог! Те раны… это все правда! — жалко оправдывался он. Возможно, и правда не мог, если Легендарный Сомн связывал черные линии внутри города с теми, что таились в самом Хаосе вокруг Змея.

— Но ты не предупредил!

— И что бы ты сделал? Убил бы Джолин раньше?! — воскликнул Страж Вселенной с тайной обидой, и Джоэл замер, опуская меч. Он не убил бы. Ее следовало спасать еще в детстве, еще двенадцать лет назад, до начала издевательств Бифомета Ленца. Но тогда ни он, ни она не знали друг друга.

— Я ее простил… я не могу… не могу ее обвинять, — прошептал Джоэл самому себе. — Джолин… Ли…

И вновь разум его заволокла дымка горя, алый цвет ярости сменился на серый дым скорби. Сражение с ложным богом не имело смысла, как и шанса на победу. Собственное цепляние за край прежнего мира, нормальности и самой жизни — тоже. Смысл иссяк в пекарне, остался там, у сожженной качалки, укутанный черной шалью, как саваном всех проклятых.

— Если ты ничего не имел права менять, тогда убей и меня. Убей, — поднял глаза на Стража Вселенной Джоэл. Вкус соли невыплаканных слез застревал в горле, пальцы мозолистых рук дрожали. Раньше он заставил бы себя собраться, заставил бы победить даже ложное божество, даже Змея, если бы это стало условием счастья и покоя для них с Ли и Джолин. Но зачем он сражался теперь? Верный пес Цитадели потерял своих хозяев, бросил их, и все же не стал свободным волком. Свобода ото всех не давала никакой силы, только все глубже погружала в бездну отчаяния.

— Нет, для тебя уготована иная участь. И если бы я не знал, если бы видел только пробел, я бы мог что-то изменить. Но я знаю твою судьбу от начала до конца. Значит, я не могу в нее вмешиваться. И значит, у тебя есть сила, которой не потребуется моя помощь.

Страж Вселенной не собирался его убивать, еще не домучил, еще не все видения послал. Еще что-то требовал исполнить, похоже, ложный бог воспринимал его как своего верного раба, как орудие, обоюдоострый меч. Не более того.

— Почему? Что мешает? Равнодушие? Расчет? — оскалился Джоэл.

— Знание. Я знаю судьбы всех в прошлом и будущем, кроме своей собственной. Пробел в знании — это вкрапление частицы моей неведомой судьбы в чью-то другую. Тогда я радуюсь, потому что могу действовать, — ответил Страж Вселенной и все еще не осмеливался поднять темные печальные глаза. Он сознавал свою неправоту как человек, но как высшая сущность — нет.

— И в Вермело ты видел все от начала до конца? — поморщился Джоэл. Цинизм Стража Вселенной поражал, заставляя вновь хвататься за рукоять меча, безвольно скребущего ступени Айгрежи. Он уже вышли на улицу, напоенный кровью воздух очищал сдавленные дымом легкие, но не приносил успокоения.

— Практически все, — вздохнул Страж Вселенной.

— Неужели смерть Ли и Джолин что-то меняет? Неужели боль что-то может поменять в лучшую сторону? — обернулся на собор Джоэл.