Джордж Мартин - Пир для Воронов (пер. Цитадель Детей Света)
Бриенна слышала лай Собаки, крики людей, а между ударами грома ей слышался звон стали. — «Сир Хайл», — решила она. — «Сир Хайл присоединился к схватке». — Но все это казалось далеким и неважным. Ее мир сузился до рук на ее шее и нависающего над ней лица. Когда он наклонился ниже, с облепившего его голову капюшона на нее стали стекать струи дождя. У него изо рта воняло, словно от тухлого сыра.
В груди Бриенны жгло огнем, дождь, ослепляя, заливал глаза. Все кости внутри смялись в кучу. Пасть Кусаки невероятно широко распахнулась. Она увидела его желтые, кривые зубы в черных точках. Когда они впились в мягкую плоть на ее щеке, она едва это почувствовала. Она чувствовала, что неумолимо проваливается во тьму. — «Но я не могу умереть», — сказала она про себя. — «Мне нужно еще кое-что сделать».
Кусака отнял от нее пасть, полную окровавленной плоти. Он сплюнул, осклабился, и вновь впился в нее зубами. На этот раз он принялся жевать и глотать. — «Он меня ест», — поняла она, но у нее больше не было сил с ним сражаться. Ей казалось, что она летает где-то неподалеку от собственного тела, наблюдая за творящимся ужасом, словно лежащая внизу женщина была чужой, глупой девочкой, мечтавшей стать рыцарем. — «Скоро я умру», — сказала она себе. — «А после этого уже будет неважно, что он меня ест». — Кусака поднял голову и снова открыл пасть, и высунул ей навстречу свой язык. Он был острый, истекающий кровью, и невероятно длинный для человеческого языка. Он высовывался из его пасти все дальше и дальше, красный, влажный, блестящий. Это было отвратительное, непристойное зрелище. — «У него язык длиной в целый фут», — промелькнула у Бриенны мысль, как раз перед тем, как вокруг нее сомкнулась тьма. — «Но почему он так сильно похож на меч?»
Джейме
Застежка в виде черной рыбы, которой был застегнут плащ Бриндена Талли, была сделана из черного янтаря и золота. На нем была вороненая кольчуга. Поверх нее были надеты поножи, горжет, оплечья, наколенники и перчатки из вороненой стали. Но его доспехи и вполовину не были так черны, как взгляд, которым он наградил Джейме Ланнистера, в одиночестве поджидая его на другой стороне подъемного моста верхом на гнедом жеребце в красно-голубой попоне.
«Он меня не любит».
У Талли было угловатое, обветренное лицо, с глубокими морщинами под копной седых волос, но Джейме все равно видел великого рыцаря, который когда-то развлекал оруженосца рассказами о войне Девятипенсовых Королей. Подковы Чести процокали по доскам подъемного моста. Джейме долго и напряженно обдумывал, надевать ли ему на эту встречу золоченые доспехи или белые. В конце-концов, он выбрал кожаный камзол и алый плащ.
Он остановился в ярде от сира Бриндена и склонил голову пред пожилым воином.
— Цареубийца, — Произнес Талли.
То, что он выбрал это имя для начала беседы, говорило о многом, но Джейме сумел сдержать гнев.
— Черная Рыба, — ответил он. — Спасибо, что пришел.
— Полагаю, ты вернулся, чтобы исполнить клятвы, данные моей племяннице. — Продолжил сир Бринден. — Как я припоминаю, в обмен на свободу ты обещал Кейтлин вернуть дочерей. — Его рот сжался. — Но я не вижу девочек. И где же они?
«Неужели он вынуждает меня это сказать?»
— Со мной их нет.
— Очень жаль. Хочешь вернуться в темницу? Твоя камера до сих пор свободна. Мы постелили на пол новой соломки.
«И, не сомневаюсь, прекрасное новое ведро для моего дерьма».
— С вашей стороны это было весьма заботливо, но, боюсь, мне придется отклонить ваше предложение. Я предпочитаю жить в своем уютном шатре.
— А Кейтлин наслаждается уютной могилой.
Он мог сказать: «Я не виноват в смерти леди Кейтлин. А ее дочери исчезли из Королевской гавани до моего возвращения». — И уже почти собирался рассказать про Бриенну и преподнесенный ей меч, но Черная Рыба глядел на него совсем как Эддард Старк, когда застал его, сидящем на троне с кровью безумного короля на мече.
— Я приехал беседовать о живых, а не о мертвых. О тех, кто не должен умирать, но могут…
…если я не отдам тебе Риверран. Ты снова хочешь напугать меня тем, что повесишь Эдмура? — Под кустистыми бровями Талли сверкнули каменные глаза. — Мой племянник и так отмечен смертью, что бы я ни предпринял. Так повесь его, и делу конец. Думаю, Эдмур уже устал стоять на той виселице, насколько мне отсюда видно.
«Риман Фрей — проклятый идиот», — было очевидно, что его фарс с виселицей только укрепил Черную Рыбу.
— Ты держишь у себя леди Сибелл Вестерлинг и трех ее детей. В обмен на них, я верну тебе твоего племянника.
— Так же, как ты вернул Кейтлин ее дочерей?
Джейме не дал себя спровоцировать.
— Пожилая дама с тремя детьми в обмен на сюзерена. Это лучшая сделка, чем ты можешь надеяться.
Сир Бринден улыбнулся жесткой улыбкой.
— А ты нагл, Цареубийца. Но договариваться с клятвопреступниками все равно, что строить на песке. Кэт нужно было подумать получше, чем доверяться тебе подобным.
«Она доверилась Тириону», — едва не вырвалось у Джейме. — «Но Бес ее тоже обманул».
— Обещания леди Кейтлин были вырваны у меня силой с мечом у горла.
— А клятва, принесенная Эйерису?
Он почувствовал, как сжались пальцы его призрачной руки.
— Эйерис к этому не имеет отношения. Ты будешь менять Вестерлингов на Эдмура?
— Нет. Мой король доверил мне свою королеву, и я поклялся ее беречь. Я не отдам ее Фреям в петлю.
— Девушка была прощена. Ей не сделают ничего дурного. Даю слово.
— Даешь слово чести? — Сир Бринден приподнял бровь. — А ты знаешь, что такое честь?
«Как, что? Моя лошадь».
— Я поклянусь любой клятвой, которой пожелаешь.
— Пощади, Цареубийца.
— Это и собираюсь сделать. Сорви знамена, открой ворота, и я подарю твоим людям жизнь. Те, кто пожелает остаться в Риверране на службе лорда Эммона смогут это сделать. Остальные свободны идти, куда пожелают, но я требую, чтобы они сложили оружие.
— Интересно, как далеко они смогут уйти безоружные прежде, чем их настигнут какие-нибудь «разбойные люди»? Ты же не позволишь им присоединиться к лорду Берику, и мы оба это знаем. А что со мной? Меня протащат через всю Королевскую Гавань как Эддарда Старка?
— Я разрешу тебе надеть черное. Бастард Неда Старка стал Командующим на Стене.
Черная Рыба прищурил глаза.
— Не твой ли отец это устроил? Насколько я помню, Кейтлин никогда не доверяла этому парню, как, впрочем, и Теону Грейджою. Думаю, она оказалась права насчет обоих. Нет уж, не думаю. Если ты не против, лучше я умру в тепле, с мечом в руке, по которой стекает красная львиная кровь.
