Надежда Попова - Инквизитор. И аз воздам
– Перейдя Ройс, Каспар наверняка направился бы «отсидеться» в Унтервальден, – хмуро произнес Фридрих, – а стало быть, и ландамтманн Унтервальдена был готов его принять… Это мне стоит учесть.
– Над ним тоже будут «установлены ваши порядки», когда вы победите в войне? – тихо спросила Нессель; наследник непонимающе нахмурился еще больше, и Курт махнул рукой:
– Не обращайте внимания… Но когда Каспар нахлебался крови – кое-что пошло не так: как я и сказал ему при встрече – «эта штука неплохо штырит». Судя по всему, дело в том, что к охотнику Вотан подселялся постепенно, мало-помалу (да и то в итоге не выдержали ни тело, ни разум), а в Каспара все это хлынуло скопом, а это – как… Как взять бутыль вина и залить ее в себя залпом. Кто-то устоит, кто-то свалится, кого-то вытошнит, а кто-то пойдет буянить.
– Как Каспар.
– Да. Отсюда и эти руны, которые он начал резать на себе в преддверии возможной схватки, и спонтанные действия, и… Какая ирония, – хмыкнул Курт. – Ненавидящий и презирающий слабых людей язычник в самый ответственный момент проявил самые что ни на есть человеческие слабости тела и разума…
– И это была судьба, и время пришло, – тихо сказала Нессель, пояснив, когда к ней вопросительно обратились три пары глаз: – Все сложилось так, что Курт его нашел.
– Вот давай о Господнем благоволении мы как-нибудь в другой раз, – попросил он. – Помогли мне человек и человеческое сострадание и великодушие.
– Мне как-то неуютно, когда я слышу от тебя эти слова не в пренебрежительном тоне, – заметил Бруно, показательно поежившись. – Вернемся к допросу. Что-то еще?
– Да, – кивнул Курт, отвернувшись от Нессель, но чувствуя на себе ее взгляд. – Мельхиор. Я выяснил, как и чем они были связаны в этом деле. Отступим для начала назад; помнишь историю семейства Ван Аленов? Напомню, если что. Их отец еще не был охотником, когда ему в руки попала книга, которую жаждали получить некие стриги – два птенца, судя по всему, без мастера. Книга та была о некой «магии крови» и полезна была исключительно для стригов. Папаша Ван Ален, осознав, что за штука ему попалась, уперся, и тогда стрижата убили его жену, взяли в заложники детей – и книгу пришлось отдать… Так вот, те птенцы работали на Мельхиора. Книга у него. Все эти годы.
– Гос-споди, – зло выговорил Бруно, и Курт невольно улыбнулся, припомнив, кого обычно поминал сгоряча нынешний ректор академии еще лет десять назад.
– Это, Бруно, была новость плохая, – продолжил он, – но есть и хорошая. Книг две. Вторая предназначена для людей. Ах да, и написали их обе – падшие ангелы. Кто-то один или несколько, этого не знает даже Мельхиор.
– Это – хорошая новость?!
– Ну, вторая-то книга все еще не у него; стало быть, да, хорошая.
– Но, – нерешительно уточнила Нессель, – что Вотану было здесь нужно? Я имею в виду, если Мельхиор, Каспар и этот бог связаны с тем, что мы видели в Бамберге, почему он явился здесь, а не там?
– Очередной мудрый план Мельхиора, – поморщился Курт. – Вотан появился в Гельвеции, что называется, по своим делам; ему было нужно… что-то. Что-то свое. Что-то он искал здесь; что именно – не сказал, а Каспар, что понятно, слишком назойливым быть опасался и с вопросами не лез. О его появлении первым узнал Мельхиор. Как – неизвестно. Каспар ему был нужен как посредник, ибо при его оккультных предпочтениях общение с бывшими ангелами как-то не складывается; старик рассчитывал, что Каспар сумеет вытянуть из Вотана местоположение книги.
– А почему Мельхиор был так уверен, что ему это местоположение известно?
– Потому что то, на поиски чего явился Вотан, осталось в этих землях от народа альбов, – ответил Курт и кивнул, слыша вокруг недоверчивую тишину: – Звучит безумно, понимаю. По версии Мельхиора (не поручусь за ее достоверность, но именно в свете бамбергского инцидента, если поразмыслить, в этом есть смысл), альбы – это нефилим или рефаим. Когда-то они жили здесь, а потом… Потом то ли вымерли, то ли ушли; Вотан был среди первых падших, он на земле с незапамятных времен – с тех самых, когда потомки людей и ангелов еще жили здесь, он видел их, знал их… и будто даже периодически сражался с ними.
– Боже, – тускло проговорил Фридрих. – это похоже на чудовищные, бредовые басни еретиков…
– Боюсь, что басни вполне правдоподобные, – вздохнул Курт, – однако, разумеется, решать это не мне. А ересь ли это – пусть Совет разбирается. В любом случае, того, что искал, Вотан найти не сумел – и ушел. О книге он также ничего не сказал, и Каспар сам не может утверждать с уверенностью, потому ли это, что не знал, потому ли, что не смог узнать, или просто потому, что узнавать или рассказывать не захотел. В любом случае, книга неизвестно где, и мы с Мельхиором сейчас примерно на одной дистанции. Мы не знаем, где она, и у нас на примете нет ни одного падшего ангела, чтобы его как-то допросить, но и старикан в том же положении. Я считаю – новость неплохая.
– Просто отличная, – кисло согласился Бруно, устало отирая лоб. – Это все?
– Пока да. Но как я уже сказал – я еще не подошел к основному этапу, только прояснил ситуацию. Задал пару вопросов для порядка и дал ему время с этим свыкнуться; переведу дух, продумаю остальные вопросы – и снова к нему наведаюсь. Постараюсь вытащить как можно больше информации за раз, и если удастся – будем закрывать лавочку.
– Чем ты его взял? – прямо спросил Бруно, и Курт пожал плечами:
– Пообещал ему костер. Дал слово. Он все еще мечтает вознестись в пламени к Вотану… ну, или еще к кому; может, какую богиньку себе там присмотрел.
– Ты… пообещал ему что?
– Только когда все закончится, – уточнил Курт. – Не раньше.
* * *Каспар шагал ровно, безмятежно, не глядя по сторонам, смотря лишь прямо перед собой. Курт сопровождал приговоренного от самого шатра – с той самой минуты, как снятые кандалы на крестовине заменили на веревку, связавшую его руки за спиной; идти под прицелом дюжины арбалетов было несколько неуютно, но выпустить пленника из виду и из-под личного контроля он опасался – несмотря на все «но», «не сумеет» и «не может быть». Вероятно, логики в этом не было, но в этой ситуации Курт был готов пойти против собственных принципов.
Позади арбалетчиков он видел людей – рыцарей, солдат, обозный люд – и, судя по выражению этих лиц, большинство из них знали, чей последний путь наблюдают сейчас. Где-то в этой пестрой толпе совершенно точно должны быть и участники того самого пражского турнира, своими глазами видевшие дела его рук…
Здесь трибун не возводилось. Фридрих просто стоял напротив помоста, с ожиданием глядя на приближающуюся процессию, за его плечом застыл безмолвная тень Хельмут, справа – Бруно и Нессель, слева хмуро взглядывал на помост неотлучный адъютор фон Тирфельдер. Место казни не ограждали оцеплением, но вперед никто не лез, оставив свободным пространство вокруг помоста и широкий коридор, по которому Курт все так же под прицелом арбалетчиков провел все так же размеренно и бесстрастно шагающего человека со связанными руками. У помоста он взял Каспара за локоть, молча развернув и направив к короткой лестнице, передал exsecutor’у в буквальном смысле из рук в руки и лишь тогда отошел, встав рядом с Фридрихом.
