Андрей Трегубов - Могло быть и так, или Эльфы тоже люди
Моя дочь умеет жить. Пусть живёт. Пусть становится новой богиней нового государства серых. Я помогу ей. Я сделаю единственный материнский подарок. Я ей поддамся», — размышляла Эстелиель, поднимаясь на утёс к замершей дочери…
Анриель тихо вышел из пещеры, набросил на плечо сумку и направился в сторону предгорий, к лесу.
Глава 101. Рейд в «Карфаген»
Как только Тель с серым исчезли, Сайлас тут же провалился в свою пустыню. Он стоял на коленях, за спиной гнилыми зубами торчали руины, а вокруг простиралась песчаная страна. Сухой, обгладывающий ветер выжимал из земли последние капли жизни, солнце властвовало в желании жечь. Здесь хозяйничали все стихии, кроме воды.
Свобода. Абсолютная, вольная, без обязательств и последствий. Хотелось просто раскинуть руки и выматериться. Никто не указ, и нет пределов власти и силы. Можно убивать и миловать, рушить старый и созидать свой новый мир, полный страха и подчинения.
Искушение оказалось слишком велико.
— Смотри, смертный, что мы можем! — проревел Паридиэн, уже ленясь представлять видимый Сайласу образ. — Весь мир ляжет к нашим ногам! Целый мир песка и рабской любви! Ты же хочешь этого?
Как же не хотеть! Всё — его! Нет Оберега, нет границ! Нет воли сопротивляться и представлять последствия для планеты — глобальные катастрофы и геноциды. Хотелось только властвовать! Воспользоваться «подарком судьбы» — стать марионеткой у всевластного господина и позволить управлять собой.
— Ты думаешь, я — зло?
— Ты — смерть, значит, зло.
— Смерть — не всегда зло.
— Зло для тех, кто не хочет умирать.
— Да, верно. Они и не хотят — ни эльфы, ни люди. Поэтому я стал злом для них. Неблагодарные!
— За что им тебя благодарить?
— Я позволил им жить у себя. В нашем мире два хозяина — я и Саулей'ра, повелитель океана, водной стихии. Мы мирно жили, пока не пришли эльфы. Изгнанные из своего мира, они просили место для жизни. Мы смилостивились и общими усилиями создали им оазис. Заселили растениями и животными, опоясали горами. Эльфы благодарили и поклонялись нам, внеся в собственные пантеоны. Но через несколько сотен лет начали уничтожать хищников ради своей безопасности. Я выразил недовольство и пригрозил им. А они — создали Оберег земли и возомнили себя хозяевами. Вырезали почти всё живое.
— Бедняжка, квартиранты обнаглели! — передразнил Сайлас, за что получил плевок пыли в лицо.
— К тому моменту Саулей'ра отозвал своих подводных обитателей от их берегов. И больше не лез в наши склоки с эльфами.
В ту пору серые уже вовсю шастали туда. Просились к ушастым жить, как сами эльфы ко мне когда-то. Серые думали, что безбожные эльфы там хозяева, и те их не разубеждали…
Сайлас слушал Паридиэна, а сам исследовал руины. Замечал скрытые под слоем песка сущности, готовые по первому слову исполнять приказы и желания. У магистра приятно щекотало в животе от предвкушения и осознания своего могущества. Нет, не своего, но подаренного.
— Восемьсот лет назад Оберег унесли в твой мир. Я приготовился нападать, эльфы собирались бежать. Но меня удержала сила серых. Ушастые поняли это и позволили людям жить рядом. И до того, как ты вызвал меня, я в бессильной ярости смотрел, как эльфы разрушают подаренный им оазис и мечтают расширить границы.
— Но здесь ты тоже наткнулся на Оберег, — продолжил Сайлас.
— Которого теперь нет здесь! И я не хочу уходить!
— А как же ответственность за свой мир?
Паридиэн засмеялся.
— Зачем? Если я могу сделать пустыню из этого мира и стать новым богом тут! Впрочем, я думаю, во многих ваших религиях найдётся упоминание пустыни…
— Пастафарианам ты не понравишься, — веселился Сайлас.
Юмором он пытался не дать подчинить себя совсем этому маньяку, подыгрывал, понимая, что находится целиком в его власти. Но как же заманчиво звучала идея мирового господства!
Магистр обшаривал руины, очень смахивающие на собор или храм. Когда-то здесь были огромные, величественные залы и роспись на стенах, каменные статуи и много, очень много золота. Сайлас без усилий выдернул застрявший между камнями меч. Единым движением воли выровнял и отшлифовал его, как тогда, создавая копию меча де Моле.
— Ты не сердишься, что я отдал им меч?
— Нет, — зашелестел смехом демон. — Этот Генрих, я помню его. Надеется сделать меня своим союзником против эльфов. Пусть надеется. На любую надежду смешно смотреть.
— Так это же твой шанс избавиться от эльфов! — попробовал Сайлас, начиная нервничать, почему демон так спокойно сидит и болтает за жизнь.
— Это мой шанс снова оказаться связанным Оберегом! — взревел Паридиэн. — Не вернусь! Даже если ты убьёшь себя, или тебя прикончат друзья! Даже если меня вызывают там! Я не вернусь! Не хочу! Я дам тебе власть! Неограниченную! Подумай! Безотказные женщины, чистейшее золото, отменные яства, безмолвные рабы, вышколенные армии под твоим подчинением! Неужели, не хочешь?..
И демон принялся показывать миражи над пустыней: сцены возвышения Сайласа, его правления и удовольствий. Очертания расплывались в лучах горячего воздуха, а магистр представал абсолютным властителем над запуганными и покорными людьми. Демон засмеялся вновь, и картины сменились кадрами прежней жизни Сайласа: школа, призыв, контракт, спецназ, горы, горцы, перестрелки, патрули; смерть родителей, ушедшая сожительница. Стиснув зубы, Сайлас понимал, что безоблачное будущее, показанное Паридиэном — вполне реально, и платить за него больше отданного уже не придётся. Надо только согласиться и протянуть руку.
* * *Последние несколько часов комы Сайласа замок если не «ходил ходуном» в прямом смысле, то был очень близок к этому.
После ухода Тель Сайлас некоторое время пребывал в полубреду, потом попросил Грима с Наваном запереть его в одном из тренировочных залов. Просьбу маги выполнили на совесть, и магистр ещё пару часов каким-то образом крушил обстановку, не имея возможности выбраться за пределы защиты. Когда же со стен посыпалась штукатурка, обитатели замка собрались на кухне для экстренного совета.
— Ну и? — злобно глянул на них Грим. — Идеи есть?
Вместо ответа замок сотряс очередной удар, из «изолятора» вырвался клуб пламени и покатился по коридору, погаснув уже у самой кухни.
