Дмитрий Щербинин - Центр
Рядом с Анней лежал свёрток, а в свёртке — радужный молот.
Вот двигатели были включены, и Эван повёл аэроцикл вверх, из расположенного подле стен "Столпа Аркополиса" ангара. В тёмном небе туда и сюда, в беспорядочном вихре проносились другие аэроциклы — малые и большие. А особенно много там было выкрашенных в багровый цвет аэроциклов законников. Большинство водителей аэроциклов включили электрическое освещение, но попадались и такие, которые от растерянности и страха забыли сделать это, так что их плохо было видно, присутствовала вероятность столкновения с ними; законники пытались остановить такие опасные аэроциклы, и иногда им это удавалось…
Эван поднял аэроцикл уже над крышей "Столпа Аркополиса", и проговорил:
— Вот ведь безумцы — мечутся, куда-то летят, паникуют, и ещё, может, думают, что своей суетой могут что-нибудь исправить.
Он включил бортовой компьютер, быстро ввёл секретный код, и ещё быстрее забегал пальцами по клавишам, ища новый код. При этом улыбался, и говорил:
— Кажется, сейчас кровь раза в два быстрее бежит по ему телу, нежели сегодня утром. Я уж и не думал, что можно так волноваться. Всё же это затемнение оказалось хорошим пинком для меня. Я действительно хочу разобраться, в чём дело…
Тут Аннэя вскрикнула:
— Осторожно!.. Эван!..
Эван вскинул глаза от монитора, и увидел, что один из неосвещённых аэроциклов мчится прямо на них. Метрах в трёхстах за ним багровыми пятнами выделялись аэроциклы законников.
И Эван проговорил:
— Да ведь не безумец он. Зачем ему…
Он был уверен, что тёмный аэроцикл завернёт, и сам не двигался потому, что опасался, что их движения могут совпасть. А в самое последнее мгновенье увидел пилота того, другого аэроцикла. Он уже не управлял — он закрыл своими широкими, полными ладонями лицо и плакал. Наверное, затемнение неба произвело сокрушительное воздействие на его, привыкшую к неизменности психику. А когда за его тёмным, опасным аэроциклом ещё и законники погнались, это окончательно его доканало. Безумная мысль о том, что это он каким-то образом виноват в том, что небо стало чёрным, и теперь его ждёт страшная казнь, лишила его возможности предпринимать какие-либо действия. Он только жаждал вырваться из этой невозможной реальности, но не знал, как это сделать, и поэтому просто закрыл лицо ладонями, и рыдал.
Только те навыки, которые он приобрёл в юности, спасли Эвана от столкновенья. В самое последнее мгновенье он рванул-таки свой аэроцикл. И всё-равно через чур громозкий аэроцикл боком задел аэроцикл безумца, отчего и Эвана и Аннэю основательно тряхнула.
Радужный молот повалился на пол, но Аннэя быстро подняла его, покрепче прижала к себе.
Эван, потирая ушибленный лоб, проговорил:
— Ну вот — это хорошее напоминание мне, что затемнение, это не столько встряска для меня, а трагедия — и для Нокта, и для иных миров. Как хочется верить, что не во всём мирозданье — такая тьма…
Включилось устройство связи. Егорр Кзад глядел на Эвана сосредоточенным, злым лицом. Спросил, едва не срываясь на крик:
— Что это за самоуправство? Ведь поступил приказ — перейти на автопилот.
В Эване взыграло вольнолюбие, не желание подчиняться Ноктским законам, которые он не без основания считал тоталитарными. И Эван ответил:
— Я прилечу на базу 3-а и без ваших подсказок.
— А ты знаешь, что по законам военного времени, за невыполнение приказа, мы тебя…
Эван ответил намеренно холодным, спокойным голосом:
— Ещё не поступало никаких указаний, о том, что наступило военное время. Это во-первых. А во-вторых, я вообще не военный, меня от военных тошнит, так что под ваши законы я не попадаю… Ладно, лечу к вам. Через десять минут ждите.
Дальнейший полёт к базе N3-а проходил без особых приключений. Конечно, попадались не управляемые (ну или почти не управляемые аэроциклы), но их Эван облетал без проблем, и только Аннэя, которая подобные крутые виражи прежде видела разве что в кино, вздрагивала и вскрикивала:
— Осторожно!.. Пожалуйста, перейди на автопилот…
На что Эван отвечал:
— Автопилот рассчитан на обычное движение, и я не уверен, что он сможет спасти нас от такого неуправляемого аэроцикла. Но ты положись на меня. Я же уже не такой, каким был недавно…
Так они долетели до той стороны Нокта, которая прежде заслуженно называлась тёмной, и на которой располагались различные секретные базы.
В воздухе над базой их уже поджидали несколько грозного вида аэроциклов. Вновь включилось устройство видеосвязи и Егорр Кзад потребовал, чтобы они следовали за этими аэроциклами. На этот раз Эван не стал возражать.
Ещё одна заминка произошла уже внутри базы N3-а; точнее — в её приёмной части. Стоявшие за непробиваемым стеклом законники, увидели, что Аннэя несёт радужный молот, и через динамик хриплым голосом потребовали:
— Вы обязаны сдать артефактное оружие в камеру хранения.
Эван взял молот у Аннэи, покрепче сжал его, и, глядя на бледные лица законников (там были как мужчины, так и женщины), спросил:
— И зачем же мы должны сдавать этот молот, который и оружием-то не является в камеру хранения?
На что последовал ответ:
— Будет решение о его исследование в нашей лаборатории.
— Ну уж нет. Не согласен. Очередь до его исследования дойдёт только через несколько лет. А этот молот мне нужен прямо сейчас. С его помощью мы можем добыть свет…
Скажи это кто-нибудь другой, и его слова были бы расценены, как явное, злонамеренное неподчинение, и законники скрутили бы такого человека (или ещё легче — выпустили бы из стены усыпляющую ампулу), но они видели не простого человека, а Эвана, которого привыкли воспринимать через призму кино и комиксов.
Кое-кто из них, впрочем, знал, что в последние годы Эван пьянствовал, деградировал, и ничего героического не совершал. Но даже и такие сведущие полагали, что в эти страшные для Нокта и для других миров часы вернулся прежний Эван, который уже бывал у «скорлупы» мирозданья, и совершил там нечто такое героическое, о чём в разных источниках сообщалось с некоторыми расхождениями.
Поэтому они уже собирались соединиться с Егорром Кзадом, который был главным на этой базе. Однако, Егорр Кзад и сам, через видеосвязь наблюдал за этой сценой. И вот на стене, рядом с перегораживающей дальнейший путь дверью загорелся экран, а с него глянуло лицо этого генерала законников, который, что вполне естественно, был напряжён и зол, и на которого Эвану глядеть совсем не хотелось.
Егорр Кзад рявкнул:
— И как понимать ваше неподчинение?! Есть закон: нельзя проносить на нашу базу предметы без особой проверки! Кто знает, что вы там такое несёте? Может, какую-нибудь инфекционную заразу! Немедленно сдать!..
![Тамара Малышева - Будь моим одиночесвтом [СИ]](/uploads/posts/books/5239/5239.jpg)