Виктор Исьемини - Дыхание Осени
И что же вышло? Проклятия лишь насмешили мерзкую девку! Священник готовился к мученической кончине, к казни - а вышла обидная мистерия. И вот нынче - снова! Священник не собирался вовсе приходить на площадь, но парни Риспа приволокли его силком, да еще напялили мерзкое ожерелье из живых лягушек. И что же, оставалось принять это как казнь и сохранять твердость. Правда, трудно держаться с достоинством, когда тебя хватают и волокут...
Глоада с любопытством уставилась на попа сверху вниз. Тот молчал и только морщился, когда лягушки возились у него на груди.
- Ну? - каркнула болотница. - Долго мне жать? Эй, любезный, где твоя прыть? Вчера такой бодрый был! Давай, проклинай, я заждалась.
Священник молчал. Тогда один из державших его парней отвесил клирику подзатыльник.
- Дама ждет, - поощрил священника солдат. - Не кобенься, скажи, чего там у тебя.
- Не стану, - выдохнул клирик, старательно воротя лицо от живого ожерелья, - не буду потакать мерзостям.
- Скучный ты, - объявила Глоада. - А ну, погодите, я сейчас.
Принцесса отошла от окна, отшвырнула покрывало и стала рыться в груде доспехов и одежды, сваленной у кровати. Выдернула серое мешковатое платье - свой привычный наряд - и стала натягивать. Потом оглянулась на Кевгара, который по-прежнему лежал в кровати.
- Милый, а ты не собираешься выйти к людям? Если ты правитель, то хоть изредка должен показываться народу. Так полагается.
Кевгар глядел на неугомонную подругу и кривил рот - улыбался. Он вспоминал давешние слова Глоады о том, что пестро украшенные люди и твари должны быть ядовиты. Некромант думал о серых платьях Глоады. Теперь он, кажется, знал, почему она так неряшлива в одежде.
***Болотница в одном платье, даже не обувшись, побежала на крыльцо. Когда она возникла в дверном проеме, толпа на площади дружно вздохнула и качнулась - горожане непроизвольно сделали шаг назад. Девушка подскочила к священнику и уставилась на него, тот бы и рад был отшатнуться, наверное, он бы даже побежал прочь, но его крепко держали воины в сером.
Глоада оглядела клирика с ног до головы.
- Ну? - хмуро осведомилась она. - Почему не проклинаешь? Может, скажешь, я не заслужила десятка-другого глупых слов? Отвечай!
Клирик шумно задышал и повертел шеей, от чего лягушки снова зашевелились. Отвернувшись, священник сипло прошептал:
- Да.
Большего он из себя не сумел выдавить.
- Отпустите его.
Серые отступили.
- Ну, так что "да"?
- Проклятий... заслуживаешь.
- А! - Глада усмехнулась. - Уж я старалась. Раз заслуживаю, валяй, проклинай меня. Или - марш в храм и возноси молитвы за мое здравие. Это мой город, понял? Все, что здесь находится, исполняет мою волю. А тебе, братец, я даю право выбора. Или проклинай, или превозноси, в стороне не останешься, и не надейся.
- Я... не хочу...
- Нет уж, красавчик, сам напросился.
Клирик, наверное, только теперь осознал, что его больше не держат. Дрожащими руками стянул ожерелье и швырнул на мостовую. Потом вдруг сорвался, завизжал, стал топтать ни в чем не повинных лягушек сандалиями и визжать:
- Вот! Вот!
- Смотри-ка, - заметила Глоада, - а в этой гнилой колоде еще есть немного сухого дерева, годного для растопки.
Горожане попятились. Те, кто был в задних рядах, не могли видеть, что происходит у входа в палас, однако когда их начали отталкивать - с готовностью отступали.
- Вот!
- Ну, хватит, хватит. Что-то ты больно разошелся... Конечно, лягушка не может сделать тебе ничего дурного, поэтому ты и убиваешь ее. Попробовал бы ты так обойтись с кем-то, кто способен ударить в ответ.
- Вот! - вскричал священник. - Гляди, как я попираю создания Гангмара! Гляди, мерзкая девка! Вот так поступит с тобой Гилфинг Светлый! Вот! И вот!
Болотница сделал шаг, и клирик тут же скис. Отодвинулся от раздавленного ожерелья и втянул голову в плечи.
- Гилфинг, говоришь? - Глоада прищурилась. - А сам ты, конечно, не осмелишься. Тебе нужен кто-то большой, чтобы спрятаться за его спиной. Все вы, здешние таковы. Рады ударить беззащитного, но боитесь того, кто глядит вам в глаза. Чего взгляд отводишь? А?
- Я в твоих руках, можешь убить меня! Я не боюсь!
- Врешь, боишься. Только и способен, что лягушек топтать да визжать, как баба. Вы все боитесь... но боитесь так скучно, неумело... и постоянно врете - себе и мне.
На крыльце показался Кевгар, брат маршал не мог явиться босиком и в одной рубахе перед толпой, это только Глоаде были безразличны условности. Кевгар был в черном наряде, в тяжелых сапогах и со здоровенным кинжалом на поясе.
- Ты слышал, дорогой? - обернулась к нему Глоада. - А здесь вовсе не так забавно. Может, плюнуть на этот сброд и вернуться в Вейтрель? Там, по крайней мере, никто не строит из себя храбрецов. Я думала, что хоть этот детина окажется способен на поступок, но и он - такой же трус, как и прочие. Уедем отсюда?
Улыбка замерла на лице Риспа. Рука скользнула в карман и скомкала письмо - нет, нет, не пора. Не пора еще рвать с гевским королем, эти двое безумцев в любой день могут оставить его, Риспа, и прощай тогда не только графство, но и жизнь... О, судьба!..
- Уедем отсюда? - повторила Глоада. - Или сперва научим их бояться, как следует?
Кевгар подал плечами - он был согласен на все, что предложит драгоценная принцесса.
А Глоада уже утратила интерес к горожанам, забава оказалась вовсе не такой уж увлекательной. Парочка возвратилась в спальню. Принцесса завалилась в кровать, а Кевгар достал из ларца толленорн. Почему-то вдруг вспомнилось...
Под ладонями брата маршала оконце прибора стало темнеть, в нем проступили смутные очертания. Потом краски сгустились, в тусклом диске проявилось лицо брата мистика.
- Брат! Брат! - сипел архивариус. - Ты здесь? Ты меня слышишь? Брат, мы ждем тебя, вернись! Ты нужен Черному Кругу!
- У вас что-то стряслось? - Кевгар поймал себя на том, что дела Могнака Забытого стали ему безразличны.
- Люди! Дикари! Они подступают из пустыни! Брат, вернись! Этих чужаков много! Ты слышишь?
- Я слышу. Ты же назначил нового маршала? Пусть он заботится о пришлых.
- Нет, нет! Их много, этих людей! Вернись, ты не можешь нас бросить!
Глоада села в кровати и поглядела на любовника. Ей все было слышно. Кевгар покосился на девушку и снова повернулся к толленорну.
- Нет, брат, слишком поздно. Теперь я не хочу вас спасать, у меня другая игра.
Часть 2 ЛЮДИ ИЗ ПРОШЛОГО
ГЛАВА 13 Вейвер в Сантлаке
Хромой с Мясником глядели друг на друга и не шевелились среди суеты, царящей у ворот. Рыдающего ок-Рейселя уволокли...Люди сновали туда и сюда, проходили между этими двумя, многие кричали, звенело оружие, ржали кони, которым передалось волнение седоков. Рядом надрывался Коклос - хвастал красивыми печатями и требовал, чтобы ему подчинялись. Карлик приплясывал среди окружающих его здоровяков в тяжелых латах, его было едва слышно.
