Елена Усачева - Откровение
Может, меня неудачно назвали? Что за имя — Мария, кому с ним повезло… С таким именем хорошо было жить в девятнадцатом веке. Цветочки, веночки, лужки…
Девятнадцатый век. Я силой отогнала от себя воспоминания о Максе — в девятнадцатом веке он родился.
Весь вчерашний вечер болтала по телефону с Леркой Маркеловой, читала книги (они и сейчас валяются около кровати) с одной целью — не думать. Книгу с приметами спрятала подальше, потому что после чтения главы о влюбленных поняла, что мы все делали неправильно. И, главное, теперь надо сообразить, где тут у нас север. Выходя из дома, мне непременно следует смотреть на север, чтобы у нас с Максом все было хорошо…
Спас телевизор — попался фильм, где ни слова не было сказано о любви. К часу ночи я настолько устала, что уснула без помощи шоколадки. И мне ничего не снилось. Бывает же такое!
Мария. Маша.
Мария Миронова. Мария Шарапова. Мария Машкова. Маша Распутина… Негусто. Недавно читала в каком-то журнале, что все Марии бескомпромиссные, обидчивые и своенравные. Внешне Мария может выглядеть спокойно, но в экстренных ситуациях становится «взрывоопасной». Как-то так. И еше там было о том, что все Марии могут постоять за себя. В сказке «Гуси-лебеди» не зря главную героиню зовут Марией.
Ковролин, тапочки, книги, закрытый ноутбук, штора, фотография класса за стеклом… Мне надо было собраться с силами и выйти из комнаты. Надо было продержаться еще этот день. День, который неизвестно что мне готовил.
Если я сейчас встану, и тапочки будут стоять ровно, то все будет хорошо.
Первая удача: тапочки аккуратно пристроились около ножки кровати.
Я выйду в коридор, и мама мне ничего не скажет.
Дверь, до ванны пять шагов. Мама молчит.
Если на улице около куста меня не будет сторожить могучая троица, день пройдет спокойно.
Не всякий загад удается. Мама не сказала мне ни слова, что было хорошо, а вот двор подвел. Около куста затоптанной сирени меня ждали. Я одернула пальто, подумав, что зря нарядилась в короткую юбку. Первый мороз щипал за коленки, хватал за руки. Удобней перехватила рюкзак. Что-то он у меня сегодня легкий, наверное, половину учебников дома оставила. Ну и ладно. Конверт с приглашением взяла, и достаточно.
Если бы я вчера позвонила Стешке, сегодняшней встречи не было бы. А так — придется отчитываться о каникулах. Надо же, всего неделя, а я обо всех забыла. Забыла, что обычно по утрам во дворе меня ждут.
Стешка Малинина изящно затягивается сигаретой, осторожно выпускает дым. Она все делает с изяществом, в этом ей не откажешь. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не постоянная злая ухмылка на губах. Рядом маленькая Галка Репина, которой я звонила из Египта, когда пыталась понять, что произошло в городе. Третья в компании Катька Семенова, равнодушная ко всему, она ходит с девчонками в силу непонятной инерции. По большому счету ей с ними скучно. Как, впрочем, скучно в любом другом месте. Но сейчас она грустная — сдохли ее любимые ящерицы. Прямо не класс, а зоопарк какой-то: у Маркеловой крыса, у Семеновой ящерицы (были), у Синицына, кажется, кот. А у меня вампир. Все правильно.
Я попыталась представить, что может встряхнуть троицу. Что может заставить девчонок поступать по-другому. Не торчать каждый день здесь, не изнывать от скуки. И ответ был один — ничего. Они сами себе придумали свой мир и неплохо в нем живут. Вот сейчас они стоят, ждут от меня новостей. Сегодня для них я — главное развлечение.
— Привет африканцам! — хрипло выдавила из себя Стешка, отводя руку с сигаретой в сторону. — Как отдохнула?
— Нормально. — Мир состоит из таких вот кусочков, из могучих троиц, совершающих одни и те же поступки. И это надо как-то соединить с происходящим у меня. — А что у вас? Ждете снега?
— Да все больше тебя ждем, хотим узнать, какие новости.
Ну да, конечно.
— Вы расстались? — не утерпела Репина. Невысокая, худая, она была похожа на шуструю мышку.
— Нет, не расстались, просто у него дела, — улыбнулась я Галке. Уверенней, чем сейчас, я себя никогда не чувствовала.
— Что-то не верится, — растянула губы в довольной ухмылке Стешка.
Не расстраивайся, Малинина, мне последнее время никто не верит. Но я все же не создатель МХАТа, мне не надо твердить заветные слова, сама себе я могу и соврать. Так что постарайся поверить. Других вариантов у тебя нет.
— Скорее всего дела у него с другой, — гнула свое Стешка. — Такая высокая. Красивая. Катрин, кажется?
Я еле сдержала смешок. Катрин и Макс. Шикарная пара. Когда-то мне тоже казалось, что они вместе. Но это было давно. А вот сама Катрин, похоже, где-то близко. Я чувствовала, как мое сердце начинает тревожно биться.
— Красивая, — согласилась я.
Желания оправдываться или что-то доказывать у меня не было. Я с удивлением поймала себя на мысли, что мне все равно, что думает Малинина, что будут говорить в классе. Странно, раньше мнение других меня задевало. Теперь я смотрела на девчонок и понимала, как мы далеки друг от друга. Как две вселенные. И я им не завидовала. Просто… так получилось.
«Маша!»
Знакомый голос. Вроде он уже звал меня. Тогда, на море…
Я чуть ли не бегом бросилась к школе. Катрин, тот парень? Куда они направляются? Туда, где много людей? Вдруг вспомнилось: маньяк убивает девушек… Не знаю, кто из них маньяк, но их надо опередить, надо сделать так, чтобы они никому не причинили вреда.
— Эй, малахольная, ты куда?
— Гурьева, чего случилось-то? Обиделась, что ли?
«Маша!»
Быстрее!
Я схватилась рукой за железный столб школьной калитки, останавливаясь. В дальнем углу забора на школьной площадке кто-то стоял. Я бы не узнала его на таком расстоянии, но футболка и джинсы напомнили мне о вчерашнем спутнике Катрин. Я сделала несколько шагов навстречу. Тонкое мраморное лицо, идеально правильные черты. Узкий нос, ровно переходящий в лоб, изящно очерченные скулы, чуть приоткрытый рот. Он смотрел на меня исподлобья, словно собирался накинуться. Я подошла ближе, сунула руку в карман. Спичек нет. Ключи в рюкзаке. Есть только платок. Платки нельзя дарить, это к слезам. Вот сейчас как подойду, как подарю ему платок… Хоть бы гвоздь какой нашелся!
И тут я действительно нащупала гвоздь. Где же он был раньше? Завалился под подкладку? Брошу под ноги, пусть наступит на него и поранится.
Незнакомец не шевелился.
«На седьмом шаге он отвернется!»
Пять, шесть, семь.
Он исчез стремительно, словно его и не было. Я машинально еще пробежала вперед и только сейчас услышала звонок. Предупредительный. Через пять минут начнется урок.
Я попятилась, не отводя взгляда от того места, где стоял вампир. Никого. Будем считать, что цифра семь в сочетании с гвоздем помогла. У меня получилось. Не знаю, как, но получилось.
