Брент Уикс - Путь тени
— Первые убийства самые тяжелые, — сказал он. Его голос прозвучал будто издалека. — Быть может, на этой неделе ты не раз поплачешь. Но лей слезы, лишь когда меня не будет рядом. Понял?
— Я не стану плакать.
— Конечно. А теперь ложись и поспи.
— Жизнь бессмысленна. Когда мы у кого-нибудь ее отнимаем, мы не берем ничего ценного. Мы убийцы. Вот в чем наша задача. Вот кто мы такие. Поэзии в нашем горьком деле нет ни капли, — сказал Блинт.
Очевидно, пока Азот спал, Блинт куда-то уходил, потому что сейчас он вручил ученику небольшой меч, которого среди оружия не было, — вполне подходящий размерами для одиннадцатилетнего мальчика. Азоту сделалось не по себе.
— Напади на меня, — велел Блинт.
— Что?
Мастер ударил Азота по голове плоской стороной клинка.
— Я приказываю, ты подчиняешься. Без промедлений. Ясно?
— Да, сэр.
Азот встал на ноги и, потирая висок, поднял с пола меч.
— Нападай, — распорядился Блинт.
Азот яростно рванул вперед. Но всякий раз, когда он бросался на Блинта, тот ловко отражал удары или увертывался, и Азот падал, ибо атаковал противника изо всех сил. Блинт все это время давал указания:
— Мы не красуемся, мы убиваем. — Он блокировал удар, и меч Азота с грохотом полетел на пол. — Поднимай. — Блинт снова приблизился к Азоту, и бой продолжился. — Не играй в глупые игры. Не стремись убивать красиво, единственным ударом. Нанеси жертве двадцать ранений, пусть она ослабнет и упадет от кровопотери. Тогда прикончи ее. Не думай о красоте. Наше дело — не выставляться, а умерщвлять.
Так началось обучение. На каждом уроке мастер и ученик сражались, занятия сопровождались бесконечными монологами, а в самом конце подводились итоги.
В кабинете Блинт говорил о другом:
— Никогда не пробуй смерть на вкус. В каждом здешнем кувшине, в каждой склянке — погибель. Если работаешь со смертью, значит, можешь выпачкаться порошком или мазью. Никогда не облизывай пальцы. Никогда не подноси их к глазам. Мой руки этой жидкостью, а потом этой водой, всякий раз над этим тазом. Выливать его содержимое следует в одном и том же месте, я покажу где. Никогда не пробуй смерть на вкус.
На улице Блинт учил:
— Полюби тени… Дыши тишиной… Не привлекай к себе внимания, будь почти невидимкой… Следи за жертвой… Изучай все входы и выходы…
Когда Азот совершал ошибки, Блинт на него не кричал. За неверно отраженный удар ученик получал наказание в виде удара по голени деревянным мечом. А если не мог слово в слово повторить то, что надлежало выучить, зарабатывал шлепок по голове.
Все было по справедливости. Но Азот не мог расслабиться ни на минутку. Допусти он слишком много ошибок, и мастер Блинт, пусть и в своей манере бесстрастно, просто-напросто прикончит ученика. Все, что от него потребуется, — лишь посильнее ударить. Азот не успеет сообразить, что сплоховал, как поймет, что умирает.
Ему не раз приходило в голову остановиться. Однако пути назад не было. Он не единожды подумывал сам убить Блинта. Однако любая попытка грозила смертью. Случалось, Азоту хотелось поплакать. Но он поклялся, что не будет лить слез, и был верен слову.
— Мамочка К., а кто такая Вонда? — спросил Азот.
После урока чтения и перед занятиями по политике, истории и придворному этикету Мамочка К. сделала перерыв и распорядилась принести им по чашечке оотая. Азот целое утро тренировался с Блинтом, а теперь битый час постигал науки. От усталости у него непрестанно ныло все тело, но за ночь измождение как рукой снимало, и он просыпался бодрым, забыв о вчерашней дрожи. Подрывающий силы и изводящий говорок голода теперь был для него лишь дурным воспоминанием.
Роптать Азот не смел. Он знал, что его тотчас отправят обратно.
Мамочка К. ответила не сразу.
— Вопрос этот очень деликатный.
— Значит, вы ничего мне не расскажете?
— Не хотела бы. Тем не менее расскажу, поскольку думаю, что ты должен знать, а тот, кто обязан открыть тебе секрет, никогда этого не сделает. — Она помолчала, прикрыла глаза и продолжала ровным голосом: — Вонда была возлюбленной Дарзо. Дарзо обладал настоящим сокровищем, но оно понадобилось королю-богу Халидора. Помнишь, что я тебе рассказывала о Халидоре?
Азот кивнул.
Мамочка К. широко раскрыла глаза и приподняла брови. Азот скривился и заговорил:
— Халидорцы — наши северные соседи. Они всегда считали, что Сенария и большая часть Мидсайру принадлежит им, однако присвоить эти земли не могут, потому что отец Логана на Воющих ветрах.
— Перевал там прекрасно защищен, — подсказала Мамочка К. — Как же смотрят на положение дел северяне?
Азот взглянул на нее растерянно, и она продолжила:
— Халидорцы могли бы обойти горы, но не делают этого, потому что…
— Потому что мы того не стоим. У нас всем заправляют Са'каге.
— Сенария продажна, наша главная казна пуста, с юга на нас постоянно нападают кьюрцы, нашими восточными землями владеет Лэ'нот, а они ненавидят халидорцев больше, чем волшебников. Одним словом, да, мы того не стоим.
— По-моему, я так и сказал?
— Да, ты ответил верно, но не полно. — Мамочка К. сделала еще глоток оотая. Азот решил, что про его первый вопрос она забыла или же надеется, что забыл он. — Чтобы заполучить сокровище Дарзо, король-бог похитил Вонду и предложил сделку: сокровище или жизнь Вонды. Дарзо решил, что сокровище важнее, и его возлюбленная погибла. Но произошло еще кое-что, и Дарзо лишился сокровища. Получилось, что Вонда умерла просто так.
— Вы на него злитесь? — спросил Азот.
Лицо Мамочки К. потемнело, голос зазвучал глухо:
— Это сокровище и впрямь было бесценным, Азот. Будь я на месте Дарзо, быть может, поступила бы точно так же. Только вот… — Она отвернулась. — Вонда была моей младшей сестрой.
13
Солон блокировал алебарду длинным мечом, шагнул вперед и пнул Логанова воина в живот. Несколько лет назад он доставал ногой до головы противника. Наверное, следовало радоваться, что ему вообще удалось одержать победу над стражником Джайров, но это лишь благодаря тому, что он дружил с предсказателем и мастером клинка второго эшелона. «Фир затянул бы длинную песню о том, как я разжирел, — подумалось ему. — И о том, каким стал неповоротливым».
— Милорд, — сказал Уэндель Норт, приближаясь к сражающимся.
Логан прекратил борьбу, в которой проигрывал. К нему подошел Солон. Мажордом окинул гостя настороженным взглядом, но ничего ему не сказал и повернулся к Логану.
— Милорд, ваша матушка только что вернулась.
