Александр Гуров - Ученик некроманта. Мир без боли
Человек в черной хламиде беспрепятственно прошел на третий этаж, на котором разместились апартаменты высших сановников, и без ключа проник в одну из комнат.
— Здравствуй, Назарин, — встретил его знакомый голос. — Мог бы и днем придти, никого не убивая.
В комнате царил полумрак, лишь лучина призрачно освещала дальний угол, где у стола, в просторном кресле, кутаясь, словно старушка, в плед, сидела Вёльва.
— Мог, — откинув капюшон и взглянув на наставницу, сознался молодой прорицатель. — Но будущее требовало от меня такого решения.
— Чье будущее?
— Не твое, Вёльва, не твое… — Назарин принюхался и уловил едва различимый запах ладана и муарима:[2] — Знала, что я приду. Так почему осталась?
— Ответь сам.
— Вёльва, Вёльва, я так устал от твоих шарад. Слава Симионе, для меня они остались в прошлом. — Назарин прошел к кровати и, расправив покрывало, уселся. Глубоко вздохнул и на несколько мгновений замер. Очнувшись после мимолетного сна-видения, посмотрел на наставницу мутным, осоловевшим взглядом и сказал: — Теперь для меня нет загадок, Вёльва. Я знаю, почему ты осталась: боишься, что Немой убьет тебя, если попытаешься сбежать.
— Боюсь, но осталась по другой причине.
— Да? — наиграно удивился Назарин. — Неужели, передумала убивать моего брата?
— Передумала…
— С чего бы это?
— Муарим подсказал, — подтянув сползший плед, ответила Вёльва.
— Спасибо ему. Для меня не найдется?
Вёльва взяла со стола небольшой, с таллийский орех, мешочек и швырнула его позднему гостю. Назарин поднял упавший у ног подарок, развязал крепкий узел. Удостоверившись, что его не обманули, снова завязал и спрятал за пазуху.
— Благодарю.
— Ты, вижу, уже не боишься Дара и смотришь в далекое будущее?
— Как видишь, — пожал он плечами.
— Зачем только врешь? Ведь боишься все так же…
— Неважно! — гаркнул Назарин. — К чему философствовать? Перейдем к делу. Ты же знаешь, зачем я здесь, знаешь, что мне нужно…
— Эликсир?
Он не ответил, поймав себя на мысли, что в беседе с Вёльвой слова потеряли смысл, а разговор превратился в неинтересную, наполненную фальшью игру, исход которой обоим игрокам заведомо известен. Назарином овладела скука.
— Что ж, эликсир у меня. — Прорицательница взяла со стола стеклянную бутылочку с белым, как молоко, и густым, как патока, зельем. — Но тебе он не достанется…
Она швырнула флакон на пол. Стекло разбилось вдребезги, а бесценное вещество расплылось по цветному ковру мутно-белым пятном.
— Твою мать! — возопил Назарин, сорвался с места и на ходу оголил сталь меча. Он выбросил руку в колющем ударе, но остановил острие клинка за миг до смертоносного касания. От неожиданности глаза прорицателя наполнились азартом и заблестели. Он ошибся: Всевидящая — интересный соперник. Отойдя на шаг, Назарин провел рукой по густым волосам и улыбнулся. — Хитрая старуха. Я почти поверил в твою игру. Тебе никогда не говорили, что ты — непревзойденная актриса?
Вёльва оставила вопрос без ответа.
— Признаюсь, не ожидал, что ты решишь пожертвовать собой.
— Ради будущего мира я готова пожертвовать многим…
— И моим братом? Не выйдет!
— Ты меня не слушал, мой мальчик. Я копнула глубже и поняла, что его смерть ничего не решит. Ты уже сделал те шаги, которые опасностью делают не его, а тебя.
— Я балансирую на грани, Вёльва, но никогда ее не переступлю, — заверил Назарин и, вдруг почувствовав себя неловко, спрятал меч в ножны.
— Проблема не только в тебе, — после короткой паузы заговорила Видящая. — Когда-то ты сказал, что полумертвый мальчик станет погибелью мира. Я не послушала тебя. Была уверена в своих расчетах, но ошиблась. Как и предсказывали мои видения, Сандро не смог спасти возлюбленную от перевоплощения в лича, но Агнэс, сжалившись над его горем, обратила время вспять, и ток вещей переменился — будущее стало другим. Теперь Сандро окунулся в воды контрамоции и, узнав свое прошлое, снова спутал все карты.
— Он не так плох, — усмехнулся Назарин. — Ты и во мне ошибочно видишь плохого прорицателя. Может, ты слишком стара, Вёльва? И тебе пора на покой?
— Может, — меланхолично отозвалась Видящая, — но не тебе это решать. Ты пришел за эликсиром? Он твой, — откинув плед, она сняла с пояса флягу и протянула ее гостю. Назарин принял подношение и на мгновение закрыл глаза.
— Хорошо, Вёльва, хорошо. Этот яд сослужит Валлии добрую службу. Но зачем было разбивать эликсир Овена? Ведь я пришел не за ним.
— К чему вопросы? Ведь для тебя уже нет загадок…
— Бесы с тобой! — отмахнулся Назарин. — Я и так потратил на тебя слишком много времени. До встречи! — отсалютовал он и без промедлений покинул чужую обитель.
— Прощай, мой мальчик. Прощай…
Человек в черной хламиде и накинутом на голову капюшоне пробирался к западным воротам, ловко прячась от патрулей. По городу с факелами носились стражи, перекрывали дороги, искали убийцу сержанта и сбежавшего с поста гвардейца.
Серга найдут вдрызг пьяным в Заблудшем квартале, славившемся преступностью и развратом. Спустя три дня магистрат осудит его за дезертирство и с позором выгонит из города. Ничего. Обживется у родителей в деревне Оскорки, станет неплохим, как и отец, кузнецом, а через положенный срок Изабет порадует мужа наследником…
— Куда? — вырвал Назарина из череды мыслей голос привратника.
— Прочь из этого города…
— Рано еще, подъем не пробили, — охладил пыл путника караульный и взялся за рукоять меча: от одного вида пришельца по коже пробежал мороз, а сердце сковало дурное предчувствие. — Позже, говорю, приходи: пока не время.
— Самое время…
В тот же миг забил колокол на городской ратуше, ознаменовав начало нового дня. Караульный недоуменно покосился на незнакомца, но не решился его задерживать и пропустил. Покинув Фиор, оставив за своей спиной первого убитого, Назарин вновь подумал о начатой им игре, которая для многих фигур закончится по ту сторону Смерти, и хитро улыбнулся своим опасным мыслям.
Игра началась.
Глава 4. Ночные тени
Я вызываю и заклинаю вас, о духи бездны, и вооруженный властью, данной мне Высочайшим Величеством, строго приказываю вам именем Beralanensis и именами Могущественнейших Принцев, Джинов, Liachidee и Genio Liachidi.
Я вызываю и заклинаю вас, о духи бездны, Тем, Кто произнес Слово и было сделано, Тем, Кому послушны все существа; днем Страшного Суда; четырьмя зверями с глазами спереди и сзади.
