Neil Gaiman - Сыновья Ананси
Зазвонил мобильный телефон, и он стал ощупывать куртку, которая лежала на полу у кровати, пока не нашел аппарат и щелчком не отбросил крышку. Потом он, насколько возможно маскируя голос, в него хмыкнул – на случай, если это кто-нибудь из «Агентства Грэхема Хорикса» пытается определить его местонахождение.
– Это я, – произнес голос Паука. – Все в норме.
– Ты сказал, что я умер?
– Еще лучше. Я сказал, что я это ты.
– Но… – Толстый Чарли постарался собраться с мыслями. – Но ты же не я!
– Ха, я-то это знаю! Я им так сказал.
– Ты даже не похож на меня.
– Не создавай лишних проблем. Все под контролем. Ох! Пора бежать. Большой босс хочет меня видеть.
– Грэхем Хорикс? Послушай, Паук…
Но Паук уже отключился, экранчик мобильного погас.
В дверь вошел халат Толстого Чарли. В халате была девушка, и на ней он смотрелся гораздо лучше, чем на самом Толстом Чарли. В руках она несла поднос со стаканом воды, в которой шипел «алка-зельтцер», и кружкой с еще чем-то.
– Выпей и то и другое, – велела она. – Сначала из кружки. Залпом.
– Что в ней?
– Яичный желток, острый вустерский соус, табаско, соль, чуточка водки и так далее. Исцелит или прикончит. Давай! – сказала она не допускавшим возражений тоном. – Пей!
Толстый Чарли влил в себя жидкость.
– О Господи! – выдохнул он.
– Ага, – согласилась девушка. – Но ты все еще жив.
В этом он был не уверен, но все равно выпил «алка-зельтцер». Тут ему кое-что пришло в голову.
– М-м-м… – сказал Толстый Чарли. – Э-э-э… Послушай. Вчера ночью. Мы. Э-э-э…
«Отвертка» недоуменно расширила глаза.
– Мы – что?
– Ну, мы… Сама знаешь. Делали?
– Ты хочешь сказать, что не помнишь? – Ее лицо упало. – Ты сказал, такого у тебя никогда не было, словно ты раньше никогда не занимался любовью с женщиной. Ты был на одну треть – бог, на одну треть – животное и еще на одну – неостановимая секс-машина.
Толстый Чарли не знал, куда девать глаза. «Отвертка» захихикала.
– Шучу. Я помогла твоему брату доставить тебя домой, мы тебя почистили, а после сам знаешь…
– Нет, – отозвался он. – Не знаю.
– Ты был в отключке, а кровать у тебя большая. Не знаю, где спал твой брат. У него, наверное, здоровье, как у быка. Встал с рассветом ясный, как солнышко.
– Он пошел на работу, – пробормотал Толстый Чарли, – Выдал себя за меня.
– А они не заметят разницы? Я хочу сказать, на близнецов вы не похожи.
– По всей видимости, пока не заметили.
Он покачал головой, потом посмотрел надевушку, которая показала ему маленький, исключительно розовый язычок.
– Как тебя зовут?
– Ты что, забыл? Я-то твое имя помню. Ты Толстый Чарли.
– Чарльз, – сказал он. – Просто Чарльз сойдет.
– Я Дейзи. – Она протянула руку. – Приятно познакомиться.
Они серьезно пожали друг другу руки.
– Мне чуть лучше, – неожиданно заключил Толстый Чарли.
– Как я и сказала, прикончит или исцелит.
А в «Агентстве Грэхема Хорикса» Паук великолепно проводил время. Он никогда не работал в офисах. Он вообще никогда не работал. Все было новым, все было чудесным и странным – начиная с крохотного лифта, который рывками поднял его на пятый этаж в «муравейник» «Агентства Грэхема Хорикса». Он с изумлением постоял у стеклянной витрины с пыльными грамотами в прихожей. Он побродил по офисам, а когда его спрашивали, кто он такой, отвечал «Толстый Чарли Нанси» и произносил эти слова «божественным» голосом – тогда все, что он говорил, становилось правдой.
Он нашел комнату отдыха и приготовил себе несколько чашек чая. Потом отнес их на стол Толстого Чарли и расставил в художественном беспорядке. Потом решил поиграть с компьютерной сетью. Сеть спросила у него пароль. «Я Толстый Чарли Нанси», – сказал он компьютеру, но все равно оставались места, куда его не пускали, поэтому он сказал: «Я Грэхем Хорикс», – и директории раскрылись перед ним как лепестки цветка.
Он покопался в компьютере, открывал то один, то другой файл, пока ему не наскучило. Разобрался с входящими документами и папками. Разобрался с незаконченными делами. Тут ему пришло в голову, что Толстый Чарли, наверное, уже проснулся, поэтому он позвонил ему домой успокоить. Он как раз счел, что неплохо потрудился за одно утро, когда в дверь просунул голову Грэхем Хорикс, который, проведя пальцем по губам, как у хорька, поманил его к себе.
– Пора бежать, – сказал Паук брату. – Большой босс хочет со мной поговорить.
Он разорвал связь.
– Опять личные разговоры в рабочее время, Нанси? – сказал Грэхем Хорикс.
– Абсо-хрен-лютно, – согласился Паук.
– Это меня вы назвали «большим боссом»? – поинтересовался Грэхем Хорикс, когда, пройдя по коридору, они переступили порог его офиса.
– Так вы и есть самый большой, – ответил Паук. – И самый боссовый.
Грэхем Хорикс поглядел на него озадаченно: он подозревал, что над ним смеются, но не знал наверняка, и это сбивало его с толку.
– Присаживайтесь, хе-хе, присаживайтесь.
Паук присел.
В обычае Грэхема Хорикса было поддерживать постоянную текучку кадров в своем агентстве. Одни сотрудники приходили и уходили. Другие приходили и задерживались ровно до того момента, когда их работа вот-вот начнет давать хоть какие-нибудь права на защиту рабочего места. Толстый Чарли протянул дольше всех: год и одиннадцать месяцев. Еще месяц, и он получит право на выплаты по сокращению штатов или же арбитражные суды станут частью его жизни.
Была одна речь, которую Грэхем Хорикс всегда произносил перед тем, как кого-то уволить. Он очень ею гордился.
– В жизни каждого из нас, – начал он, – иногда случаются дожди. Но среди туч всегда светит лучик надежды.
– Нет худа без добра, – любезно вставил Паук.
– Э-э-э… Да. Воистину. Э-э-э… И когда мы идем сей юдолью слез, нам нужно думать, что…
– Первая рана всегда больнее.
– Что? А… – Грэхем Хорикс порылся в памяти, что же там дальше. – Счастье, – провозгласил он, – подобно бабочке.
– Или синей птице, – согласился Паук.
– Воистину. Позволите закончить?
– Конечно. Не стесняйтесь, – весело предложил Паук.
– Душевное счастье каждого сотрудника «Агентства Грэхема Хорикса» для меня не менее важно, чем мое собственное.
– Вы даже себе представить не можете, – вставил Паук, – как этим меня порадовали.
– Да, – сказал Грэхем Хорикс.
– Что ж, наверное, мне лучше вернуться к работе, – отозвался Паук. – Но речь мне понравилась. Когда в следующий раз захотите поделиться своими мыслями, только позовите. Вы знаете, где меня искать.
– Счастье… – повторил Грэхем Хорикс, чей голос прозвучал несколько сдавленно. – И вот о чем я подумал, Нанси… Чарльз… Вы у нас счастливы? Разве вы не согласитесь, что, возможно, были бы счастливее где-то еще?
