Александр Меньшов - Бледное солнце Сиверии
Тур поднялся и посмотрел на безмятежное розоватое небо. Потом снова повернулся ко мне и пробормотал:
— Что-то не заметно бурана.
Сотник довольно усмехнулся, но больше ничего не добавил…
Но Стояна оказалась права: уже через пару часов налетел сильный ветер. Небо заволокло тяжёлыми тёмными тучами, не оставившими и намёка на прекрасноликое утро. А ещё через полчаса снег просто застилал глаза, а ледяной ветер обжигал лицо.
Буран усиливался с каждой минутой. Даже лошадям было тяжело идти. Они стали часто проваливаться в глубокий снег, натужно похрапывая, пытаясь вытянуть себя и всадника.
— Стой, братцы! — проорал Тур.
Его залепленное снегом лицо походило на какую-то колдовскую маску.
Я продрог до мозга костей. Думаю, что и остальным было не очень жарко.
— Стой! — снова крикнул сотник, призывая всех подойти к нему. — Делай, как я.
Никто не возражал. Тур был типичным сиверийцем, потому точно знал, что надо делать в такие трудные минуты.
Он присвистнул, и его конь послушно опустился на брюхо. Тур отстегнул от седла шкуры и приказал нам образовывать группки по четыре человека.
Мы положили коней в своеобразные кружки, и Тур показал, как следует делать намет. Он довольно ловко соорудил первый, а потом кинулся помогать остальным. У нас вышло три намета.
— Залазь каждый в свой и жмись к лошади, — перекрикивая пургу проорал Тур.
При этом сгрёб Егорку в охапку и закинул во внутрь. Мне тоже выпало быть в одном намете с ним. Следом заползли собаки, хотя по ним не было видно, что они замерзли: густой подшерсток согревал их даже в трескучий мороз.
Под пологом было темно, но я довольно быстро определился и подполз к своей лошади. От неё, прямо-таки, парило, словно от маленькой печки.
— Как только начнёт придавливать снегом, — проговорил Тур, — приподнимитесь и поворочайтесь, а то совсем придавит и околеете.
Вдруг в его руках появился слабенький голубой огонёк.
— Слава Тенсесу! — говорил Тур. — Получилось.
— Что это? — спросил Холодок.
— Свет, — хитро улыбнулся Тур, так и не пояснив природы этого странного огонька. — Укутайтесь в шкуры и периодически ворочайтесь. А то к следующему утру…
Он не закончил и прижал к себе Егорку, уже запеленованного в теплую медвежью шкуру.
Собаки легли с обоих сторон своего хозяина. Мы снова встретились с ними взглядами, и я вдруг вспомнил того волкодава с зуреньского хутора. Ему ведь я тоже не очень нравился.
Возможно, собаки видят мою «природу». А если так, то…
— Держите, — протянул Тур деревянную флягу. — И только по глоточку. Полугар — вещь коварная. Ложно греет тело. Некоторые так набирались, что через час превращались в мороженое мясо.
Полугаром в Сиверии прозывали хлебное вино, или проще говоря — водку.
Мы пустили флягу по кругу и сделали по паре глубоких глотков. И вскоре я почувствовал, как к рукам и ногам побежало тепло.
— Старайтесь не засыпать, — слышал сквозь смежовывающиеся веки голос Тура. — Ворочайтесь, а то…
Но усталость навалилась на разум, унося его в тёмную страну снов.
8
Утром мы с трудом повыползали из-под снега. Слава Сарну, никто не замёрз, никто не задохнулся, да и вообще не пострадал.
Тур не дал возможности нормально поесть, приказывая пробираться к Косой скале.
— Там разобьем лагерь и уж потом и наедитесь, — проговорил он. — С этим бураном, мы и так целый день потеряли.
При этом сотник глядел на меня так, словно это я наколдовал такую погоду.
Снега сегодня намело немало. Мы достали припасённые снегоступы и пошли вперёд. Лошади грузли до живота, брыкались, порой отказывались идти, и мы провозились с ними до обеда.
У Косой скалы снега было меньше. После того, как расчистили площадку, Тур приказал строить лагерь.
Мы соорудили навес, подобный тому, что делали у порогов. Напротив навеса установили костёр по типу «бром-ме», но с большим числом стволов.
Часть ратников во главе с охотником Семёном ушла в лес на разведку. Вернулись они лишь к началу вечера.
— Ну как? — сухо спросил Тур.
— Есть следы. Не мало… Наставили несколько петель на тропках…
Семён облизал губы и странно посмотрел на сотника.
— Что ещё? Говори.
Охотник подал знак уединится и они вдвоём отошли в сторону. Дальнейший их разговор я не слышал, но наблюдая за эмоциями, отразившимися на лице сотника, понял, что случилось нечто серьёзное.
По губам Тура я прочитал вопрос: «Далеко?» Охотник стоял почти спиной, но судя по всему ответил, что не очень.
Сотник резко развернулся и направился к лагерю.
— Игорь, Холодок, Добрыня и… и…
Взгляд Тура пробежался по ратникам несколько раз.
— И ты, Сверр, — вдруг он остановился именно на мне. — Собирайтесь.
— Тятя…
— Нет, Егор, останешься в лагере! И вообще, ты обтёр лошадей?
— Обтёр…
— Смотри, чтоб не простыли, а то шкуру спущу.
Я прицепил к поясу оружие и стал догонять Тура.
Наш отрядик пошел к окраине небольшого ельника, а оттуда резко влево и вверх по заснеженной круче. Через полчаса очутились на просторной площадке, где высился разбитый обоз из трёх телег. Рядом виднелись почерневшие на морозе тела, которые уже начинали поклёвывать птицы.
Сотник присел подле убитых и по его лицу я понял, что никого из них он не узнаёт.
— Показывай, — приказал Тур.
Семён подошёл к средней телеге и вытянул из-под колеса запрятанный им небольшой сундучок. Открыв крышку охотник показал нам его содержимое:
— Что это? — спросил Холодок, поглядывая на какие-то камни.
— Это же… — Добрыня аж губы закусил.
— Золото, — закончил Семён.
Тур вытянул из сундучка камешки и с маской отвращения на лице поглядывал на них.
— А теперь взгляни-ка сюда, — охотник подошёл к третьей телеге и скинул лежащую сверху шкуру.
Под ней лежали несколько медвежьих голов, а рядом — небольшая золотая фигурка, походившая на какого-то зверя, стоящего на задних лапах.
Внешне всегда благочинный Тур вдруг страшно выругался. Улыбка радости от того, что он, Семён, это всё добро нашёл, мгновенно сползла с лица охотника. Он чуть отступил назад от сотника и даже немного вжал голову в плечи.
— Ах, ты ж, Демьянушка! Ах, ты ж, сволочь! — Тур с силой ударил кулаком по деревянному борту телеги. — Соль ему возить… помочь сопроводить мимо гоблинских земель… Сволочь!
Мы с Добрыней и Игорем переглянулись друг с другом, всё ещё не понимая, что происходит.
Несколько минут Тур стоял в раздумьях. Потом, повернувшись к нам, вдруг сказал:
