Александр Тув - Ходок VIIl
Поэтому Денис принял волевое решение считать, что на все про все, ушла ровно одна секунда. Одна секунда и точка! – ему виднее! А кто не верит, пусть забирается на трехметровую высоту – примерно второй этаж панельной пятиэтажки, прыгает оттуда с секундомером в руках и засекает время. А вообще, такой подход, когда директивно округляются всякие мутные константы – самый верный. Вон, в одном американском штате законодательно приняли, что число пи равняется не то трем, не то четырем – не важно, чему конкретно, а важно, что целому числу, чтобы было удобнее считать, и это правильно! – нечего народу мозги пудрить! Как говорится: будь проще и народ к тебе потянется – а что еще нужно конгрессмену, или мэру перед выборами? Ни-че-го! Конечно, если стремиться к абсолюту, правда недостижимому в нашем грубом, жестоком и плотном мире, то лучше всего иметь правильно считающий избирком, но не у всех есть такое счастье. А вообще-то жалко, что они до числа Авогадро не добрались – не слыхали видимо про такое. Было бы интересно ознакомиться с результатами их законотворчества.
Так вот, рассуждая дальше, Денис пришел к твердому выводу, что в обычном состоянии сознания, он хорошо если бы сумел за время полета вытащить «рулетку» из кармана, и в наилучшем случае – после длительных тренировок, пульнуть в одного из бандитов, да и то, неизвестно, попал бы, или нет. Так что можно было смело предположить, что он в кадате двигался в пять раз быстрее, чем в обычном состоянии сознания. А Шэф и Змей, кстати, двигались еще быстрее, потому что Денис, сам будучи в кадате, не успевал следить за всеми перипетиями их сражения!
Но, честно говоря, все эти размышления: и о близняшках, и о группе поддержки, и о скорости в кадате, и о прочих важных и неважных вещах, были только средством заглушить тревогу. Первый раз Денис ехал на рандеву с магом, рандеву, которое могло закончиться неизвестно чем, голым – без любимой шкиры. В интересах истины, а по большому счету, даже – в интересах правды, надо признать, что никакой радости от этого факта, он не испытывал, а скорее, даже – наоборот. Что характерно, мудрый руководитель никакой моральной поддержки не оказывал. Сидел насупившись, как сыч, и о чем-то напряженно размышлял. Сразу было видно, что лезть к нему с разговорами – себе дороже. Вот и оставался Денис со своими тревогами один на один – без союзников.
«Ну, что, очко-то, играет? – как-то недобро поинтересовался внутренний голос. – В танке привык с дикарями воевать! А без танка-то, страшно!»
«Ничего себе дикари! – возмутился Денис, – которые файерболами пуляют! Дикари – они с луком, стрелами и копьями… Так что, не перебарщивай!»
«Так ты же – уртаху! – пристыдил его голос и добавил: – Истребитель магов, блин!» – Последний довод крыть было нечем, поэтому Денис мрачно нахмурился и замолчал. Голос тоже замолчал. Однако свято место пусто не бывает и на смену внутреннему собеседнику пришел внешний.
– Видишь что-нибудь? – поинтересовался главком у старшего помощника, когда карета остановилась около дома колдуна. Денису потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Шэфа интересует не визуальная картинка, а магические ловушки. Осознав, что от него требуется, Денис быстренько скользнул в кадат, пробыл там секунд пятнадцать, вынырнул обратно и помотал головой:
– Нет.
– И я нет… – задумчиво пробормотал командор. – Думаешь он настолько беспечен? – прищурился главком.
– Думаю, что ему нельзя светиться, раз он без лицензии, – без промедления отозвался Денис, успевший, за время поездки, подумать еще и над этим вопросом, и даже прийти к определенным выводам, – поэтому снаружи ничего нет, но, сдается мне, что внутри дом нафарширован всякими неприятными гаджетами, как рождественский гусь яблоками.
Видимо Шэф рассуждал сходным образом, потому что пришел к аналогичному заключению:
– И я так думаю. Так что на рожон не лезем, – веско предупредил он.
– Зачем на рожон? – удивился Денис. – На рожон не надо. Как только покажется, я ему звездочку в глаз положу, как белке, чтобы шкурку не попортить. Можно будет чучело набить,– ухмыльнулся старший помощник. – И никакого рожна, – наконец повеселел он. Однако командор его веселья не разделял.
– Ну-ну… – хмыкнул Шэф. – Может ты позабыл, так я тебе напомню – мы голые. У нас нет ни шкир, ни дыроколов, ни «светлячков». У нас ничего нет. Голые руки и ноги.
– Но, у тебя же не с рожденья была шкира, – рассудительно заметил Денис, – да и «Черные когти» у нас остались … – привел дополнительный аргумент старший помощник, однако мудрый руководитель слушать его доводы не стал:
– Конечно, мне доводилось убивать магов и голыми руками, но всегда это была тщательно разработанная операция. И всегда из засады. А сейчас мы идем к нему в открытую, не имея ни малейшего плана. И не забывай, какую хитрую штуку он соорудил – значит артефактор он не просто хороший, а – выдающийся. Кроме того, он – нелегал. Ему есть чего опасаться. Думается, в плане обеспечения собственной безопасности он тем более не халтурил – душу вкладывал в свои военные побрякушки. Согласен?
– Да.
Когда ответ уже прозвучал, Денис отчетливо вспомнил «приятные» ощущения, когда его парализовал другой артефактор – Алфеос Хармах, после дуэли с Титом Арденом, и поежился.
«Артефакторы – суки еще те…» – подумал он мельком, в то время, как Шэф продолжил инструктаж:
– А уж о защите от летающего хладного железа. – Командор скептически хмыкнул. – От этого защищаются в первую очередь. И вообще – от механических воздействий. Это самые востребованные артефакты на рынке. Будем считать, что для себя он сделал нечто особенное. Если он конечно не полный дурак. А это вряд ли. Так что, не кипятись. Кровожадный, ты наш. Будем договариваться. Побольше толерантности.
– Толерантность это болезнь! – не раздумывая отчеканил Денис.
Он по прежнему твердо полагал, что все причастные к нападению на «Арлекин» должны понести заслуженную кару. И вердикт может быть только один – смертная казнь. И не он это придумал – еще в Библии сказано: око за око. А кто Денис такой, чтобы спорить с Книгой!?Старший помощник был убежден, что наказание должно быть не только неотвратимым, но и максимально жестоким. Чтобы впредь было неповадно. И хотя вся прогрессивная общественность (имеется в виду конечно же земная, потому что на Сете таковой в принципе не имелось) была убеждена, что насилием победить насилие невозможно, что нужно идти другим путем, у Дениса сформировалась своя, особая, точка зрения на этот счет.
Кстати говоря, окончательно она выкристаллизовалась в процессе тесного общения с любимым руководителем. До их судьбоносной встречи, Денис был не то, чтобы ярым приверженцем либерально-демократических взглядов, но сочувствующим – однозначно. Раньше его мировоззрение было рыхлым и расплывчатым, оно допускало непротивление злу насилием, веру в эволюционный путь развития и необходимость запрета смертной казни. Теперь же, жесткостью и прямолинейностью, оно напоминало асфальтовый каток.
