Светлана Крушина - Северный пес
Так что, за опоздание можно было смело благодарить Рональда.
На собрании субординация почти не соблюдалась, младшие офицеры и рядовые сидели вперемежку, и только старшие помнили о различии в званиях. Джулия нашла свободное место и села, потянув за собой Пса. Поймала взгляд Хагена. Тот смотрел на наинца так, словно тот на его глазах убил его мать. Странно. Что это с ним?
Тан Локе, чуть склонившись к стоявшему рядом парню в медейских цветах, негромко сказал что-то. Тот, слегка поклонившись, вышел.
Пока было время, Джулия пошла поговорить с ребятами, которые были с ней во время вылазки. Почти все они были здесь, за исключением тех, кто так и не вернулся из лагеря касотцев, и неизвестно было, погибли они или попали в плен. Хаген жутко нервничал, и хотя он старался не показывать виду, Джулия видела мелькающую в серых глазах тревогу. Оставалось утешаться лишь тем, что медейцы понесли гораздо большие потери: у них не вернулось шесть человек, и о четверых из них точно было известно, что они мертвы.
Пока Джулия беседовала, по зале всколыхнулась волна оживления — привели пленника. Молодой человек, назвавший себя Марком, по-прежнему красовался в роскошных доспехах, и, несмотря на связанные руки, выглядел так, словно зашел к приятелям на чашку чаю. Полное спокойствие и невозмутимость, и только легкое любопытство в золотистых глазах.
Касотца усадили на стул в центре комнаты так, чтобы его могли видеть все собравшиеся; по обеим сторонам от него встали двое парней из числа медейцев, в доспехах и при оружии. Пленник мельком окинул их взглядом и лишь тонко улыбнулся.
— Приступим, — заговорил тан Локе, не вставая. Распоряжается всеми медейцами именно он, и хотя он был всего лишь сотником, земляки прислушивались к его словам. Он и сиденье себе выбрал соответствующее роли — стул, более всего походящий на трон — черный, массивный, вырезанный, кажется, из одного куска дерева. — Начнем, пожалуй, с нашего пленника. Очень мне хотелось бы знать, зачем он нам вообще тут нужен…
Судя по кивкам присутствующих, этот вопрос интересовал не только тана, а и всех остальных.
— Господин Изола, кажется, пленного привел кто-то из ваших людей?
Не дожидаясь ответа Изолы, поднялся Пес.
— Я его привел, — проговорил он негромко.
С минуту тан Локе внимательно его разглядывал, приподняв тонкую аристократическую бровь. Изола сидел с каменным лицом, делая вид, что не заметил той вопиющей дерзости, что позволил себе его подчиненный.
— Можно поинтересоваться, чем вы руководствовались? — сухо спросил тан Локе, наглядевшись. — Приказа брать пленных не было, если я не ошибаюсь.
— Не было, — подтвердил Пес. — Но этот человек будет нам полезен.
— Чем же?
— Спросите его, кто он такой.
Наинец зарывался. И если свои уже привыкли к его ядовитости, то медейцы смотрели крайне озадаченно и неодобрительно. Солдаты из регулярных войск не слишком часто общались с наемниками, и потому, видимо, не попадали под руку Псу. Или, точнее, к нему на язык. С их точки зрения, Пес вел себя более чем дерзко, не отвечая на прямые вопросы старшего по званию. Впрочем, не только им так казалось. Хаген смотрел на него так, будто хотел просверлить в нем дырку взглядом, Изола кривил губы и хмурился неодобрительно. Потом Джулия посмотрела на пленника и жутко удивилась: тот смотрел на наинца с таким напряжением, будто изо всех сил пытался что-то вспомнить, но не мог.
Тан Локе заломил бровь еще выше и повернулся к касотцу, спросил отрывисто:
— Ваше имя?
— Марк Сантос, — не моргнув и глазом, отозвался тот. — И, не знаю что там вообразил себе ваш человек, я всего лишь адъютант дюка Антресса.
— Ложь, — резко сказал Пес. — Ты врешь. Твое имя — не Сантос, и даже если ты и впрямь адъютант, в чем я сильно сомневаюсь, то ты не говоришь всего.
Касотец только улыбнулся и пожал плечами. Зато Изола, опережая тана Локе, поинтересовался неприятным голосом, не глядя на Пса:
— И на каких же основаниях ты делаешь подобные заявления, а, парень? Может быть, ты знаешь настоящее имя этого человека?
— Знаю. Его имя — Марк Данис, и он — сын касотского императора, наследник империи.
В зале на несколько минут стало очень шумно. Кажется, заговорили разом все полсотни присутствующих здесь человек. Молчали только Пес и касотец. У первого губы кривились в обычной презрительно-злой гримасе, второй странно улыбался без малейших признаков беспокойства. Джулия мысленно почесала затылок. Кажется, Пес знал много того, чего знать, по идее, не должен был. Или он просто выдумывал. Или в голове у него мутилось, и ему что-то казалось…
Шум прекратил тан Локе, повелительно подняв руку.
— Это так? — обернулся он к пленнику.
Тот снова пожал плечами.
— У ваших людей богатая фантазия, — ответил он кротко. — Они видят то, что хотят видеть.
— Чем ты подтвердишь свои слова, наемник? — это уже Псу.
— Доказательств у вас должно быть достаточно в сумке, что я принес из лагеря. Где она? Дитрих?
— Она у меня, — медленно сказал Изола. — Я просмотрел ее содержимое. Она может принадлежать любому офицеру. Ничто не доказывает твои слова, Пес.
— Как это — любому? Вы видели карты? Депеши?
— Если этот человек — адъютант командующего, при нем вполне могла оказаться сумка с подобными документами.
— Вы не верите мне? — очень тихо, но так, что услышали все, проговорил Пес. Его нервно подергивающееся лицо заливала смертельная бледность. — Так выведите этого человека на стену, и предложите касотцам сделку. И тогда вы увидите, что будет.
— А что будет? — заговорил Хаген. — Касотские собаки осмеют нас, если мы будем похваляться тем, что взяли в заложники какого-то мальчишку, адъютанта. Верить тебе, Пес, все равно что верить осеннему ветру — никогда нельзя быть уверенным, что взбредет в твою больную башку.
— Кроме того, — добавил Изола. — Неясно, откуда тебе может быть известно имя и положение твоего пленника.
С минуту Пес молчал, смотрел на касотца. А Джулия смотрела на него, и быстро поняла, что он не врет и не выдумывает, он и впрямь знает пленника, и то, что он сказал — чистой воды правда, вот только доказать свои слова он не хочет. Или просто не знает, как их доказать. Лицо его отражало крайнюю степень напряжения, и пленник тоже позабыл про свою показную безмятежность и хмурился теперь недоуменно.
— У тебя горячка, наинец, — вдруг проговорил он. — Ты и впрямь видишь то, чего нет.
— Отправляйтесь вы все к Борону! — вскинулся Пес, оскалившись. — Делайте, что хотите. Что, я буду убеждать вас?!
Он развернулся и быстро пошел к выходу из залы. Изола рявкнул ему вслед: "Стоять!" — но он не отреагировал, как будто не слышал. Хлопнула дверь.
