Юлия Панченко - Аннотация
Потом я узнал, что душа делится на четыре части. И ею можно расплачиваться.
Покупатель же - древний как миры, Пожиратель душ, что вечность не может утолить свой голод. Он питается сделками, давая взамен все, что угодно. Он всемогущ. Почему он не бог, я не знал - ясно было, что в те дебри лезть не стоит. Боги гневались, когда кто-то задавал не те вопросы.
Я получил то, что хотел. За первый осколок Пожиратель дал мне бессмертие.
Много позже вторым я расплатился за знания и полную власть над магией.
Остальные два - отдал за Наами.
Пожиратель - древний и мудрый, хитрый, голодный, не растерялся - понял, что я в отчаянии и отдам ему все, что осталось, только бы получить желаемое.
Так и случилось. Я не жалел. Даже мысль не проскочила, что продешевил.
А сейчас я пожинал плоды. Ведь за все нужно платить.
Без души тягостно. Сложно передать ощущение, что не покидает теперь меня ни на миг.
Словно в ботинок попал мелкий камушек и невозможно вытряхнуть его. Он постоянно мешает, не дает свободно двигаться, отвлекает. Сравнение дрянное, но лучшего я не придумал.
Ощущение дискомфорта не покидало даже когда я колдовал, когда говорил, когда занимался сексом. Оно текло вместе с кровью по венам. Он него я чувствовал себя гадко - видел, что изменился, знал, что это непоправимо, но ничего сделать не мог.
Никакое мастерство, никакое колдовство не вернет мне душу. Сгусток энергии, с которым мы приходим в этот мир, который помогает нам чувствовать, быть людьми, а не зверьми - когда он был во мне, я не знал чем он так ценен. Истина - все познается в сравнении.
Я не перестал чувствовать, нет, просто мне на все было плевать - все, что меня тяготило - это ощущение дискомфорта. Оно раздражало, мешало, злило. Я помнил, что испытывал к Наами - нежность, привязанность, я и сейчас ощущал какую-то жадную потребность в ней. Но мне было плевать на это желание. Парадоксально, да. Я хотел ее постоянно - до боли, но это желание, вместе со всеми остальными, было на периферии сознания - маячило, мелькало, ощутимо, но блекло по сравнению с раздражающим камушком в ботинке.
Все осталось, все, кем я был, все, что я знал и испытывал - все было во мне. Но я не мог больше использовать это, не мог быть старым добрым Мастером.
Я остался один на один с долбанным камнем - пустой и злой на весь мир.
После того, как вернул ее, после того, что увидел в ее воспоминаниях - не мог сдерживать ярость. Не мог и не хотел. Бесился от того, что она показала. Видел и чувствовал все. И тогда, в тот миг, когда меня прошивало ее болью и страхом, ее унижением - эти эмоции на долгий миг взяли верх над пустотой, что охватила разум сразу после сделки. Только боги знают, как я сдержался и не сжег яростью замок дотла. Мне хотелось орать и крушить, хотелось убивать. Все равно кого - руки чесались.
После того, как я вышел от нее, дал волю ярости - раскинул руки и выпустил энергию, что не давала мне покоя.
Тогда тяжелые, густые волны вырвались из ладоней. Прозрачные, они неслись по замку, проникая сквозь стены. А я лениво подумал, что стоило бы хоть выйти на улицу. Потому что люди - прислуга и конюхи - ни в чем не виноваты. Но мысль мелькнула и исчезла.
Волны моего гнева перебили тогда почти весь штат. А новый я нанимать не стал.
Мне было плевать на все.
Только одна идея эхом билась в голове - найти эльфа.
Найти этого маленького уродца и мучить его. Долго, со вкусом.
Пытать. Веками. Если повезет, то и тысячелетиями.
Я не прощал никого, кто посягал на мое. Кто шел против меня.
А мелкого пакостника - Вельмира, не просто не хотел прощать. Дождаться не мог, когда найду старого "друга" - эльфа, кто так неосторожно взял мое. Намеренно причинив боль моей девочке.
И я нашел.
Вошел к Наами - взмахнул рукой, защитная магия пропустила в ее комнаты. Она сидела в кабинете, откинувшись на высокую спинку мягкого кресла и читала книгу о магии стихий. Так увлеклась, что не заметила моего появления. Как и всегда впрочем. Я любил появляться бесшумно - нравился ее серьезный, сосредоточенный взгляд, когда она думала, что одна в комнате. Нравилась растерянность в глазах, когда она понимала, что уже не сама. Так вышло и сейчас. Наами почесала лоб, скривилась, когда не смогла произнести вслух заклинание недвижимости, а потом в досаде отшвырнула книгу от себя. Та проскользила по гладкой поверхности стола и упала на ковер. Когда Наами подняла взгляд, в нем все еще была злость, но увидев меня, глаза ее расширились. Она тряхнула головой, от чего волосы золотыми волнами рассыпались по плечам, поднялась, потянулась с хрустом, а потом уселась на стол.
- Давно наблюдаешь? - скривилась и уставилась куда-то в центр моего лба.
- Нет, - голос - сухой, пустой, не выражал никаких эмоций. Просто мне было не до них. Мне нравилось как она выглядит - хрупкая, маленькая девчонка, красивая, я бы сказал совершенная - тонкие черты лица, большие глаза, манящий рот, меня тянуло к ней, хотел обнять ее, почувствовать тепло ее тела. Но досадный камушек мешал мне сосредоточиться.
- Пришел заниматься со мной? - уперлась руками в стол, выпятив грудь, а я почувствовал прилив крови к паху.
- Да, - на этот раз голос хриплый. Откашлялся.
Вспомнил, как недавно она ласкала меня на берегу моря и это воспоминание затмило гнев от ее выходок. Боги, как зол я был, когда она сиганула из окна. Знал ведь, что она теперь бессмертная, но ничего с собой поделать не мог. Я не говорил этого ей, а она взяла и прыгнула из чертового окна! Могла разбиться!
Но сейчас - гнев отступил. Я пялился на ее грудь и вспоминал ее рот на своей коже. Это было до невозможного приятно.
После всех событий - ее смерти, моей сделки, наш секс стал жестким.
Мои чувства к Наами никуда не исчезли - и я уже говорил об этом. Но теперь мне хотелось ее всю - без остатка, до боли, грубо, на грани садизма.
Понимал, что девочка не понимает меня, но как всегда - просто делал и ничего не анализировал. Не хотел ничего объяснять. Она пыталась вести себя как раньше - проявлять инициативу, но я не мог дать ей желаемое.
Казалось, дай ей хоть грамм воли и на тут же исчезнет - просто испарится и все. Что это за мания, сам не понимал, но мне хотелось все контролировать. Даже в постели. Для меня такое состояние было новым, диким.
Словно четкое руководство - не давать ей воли. Запереть. Не подпускать к ней никого.
Только пару раз она все равно забирала у меня власть - настойчиво, требовательно. Тогда на берегу - один из моментов. И хоть я боялся, что стоит мне дать ей вести - она тут же сбежит, это было приятно - она выглядела счастливой, а я и подавно. Хоть вряд ли по моей вечно каменной морде можно было это понять.
