Эльфарран - Записки неординарной эльфийки
Но с каждым часом все меньше верю ей. Положительно, в моей родне кто-то погулял с орком, или какая-нибудь отдаленная прабабушка была не кристально чистокровной.
Еще более корявые и сальные строчки
Бежим четыре дня. Самовнушение не действует. В открытую радуюсь скорому замужеству. Какая я все-таки удачливая оркиха, подцепила начальника колонны.
Домик под земляной крышей, и солнышко в единственном окне. Одно тревожит, понравлюсь ли я его маме.
Совсем корявые наборы слов и большое сальное пятно
Бежим шестые сутки, кушаем на ходу, многие умудряются и переобуваться тоже на бегу.
Мы с Матой докончили бутылку ещё два дня назад. К вечеру Углук командует: "Привал!" Мелкие мордорские ирчи вырубаются стоя, зато красавцы изенгарцы по джентельменски возводят временный лагерь с женским отделением. Мата спит, измученная долгим переходом, десяток корешков – плохая замена мозговой косточке. Глядя на небо подмечаю, что то звездное очарование, что было так явно в Лориене, здесь совсем померкло. Но мне не до звезд, надо узнать как свежевать барашка, ещё опозорюсь перед будущей свекровью.
Записки на полях
Пробег закончился, сидим в засаде.
Еще день сидим в засаде, ноги затекли с непривычки.
Далее следуют оборванные, но аккуратно склеенные листки.
Дождались. Утром напали на двух маленьких существ. Нас больше двухсот, но ловили этих двоих почти до обеда. Хохот и крепкие высказывания сыпались с обоих сторон, но недорослики были значительно изощреннее, наши больше повторялись. Потеха была в самом разгаре, когда из-за деревьев выскочил неумытый человек и тоже полез в свалку. Звук его рога создавал приятное музыкальное сопровождение. Ирчи, впрочем, мелодия не понравилась, пять стрел оборвали мотив. Мы с Матой к веселью не были допущены, нас привязали к елке, и мы лишь изредка выражали солидарность торжествующими визгами.
Дни возвращения
Я узнала, узнала их почти сразу, они меня, хвала Эльберет, нет. Вообще-то, за главным Лориенским столом они выглядели гораздо крупнее, и их было четверо, а теперь только двое. Как стемнеет, попробую узнать, что случилось с остальными. Выдать они меня не смогут – по оркски ни шиша не понимают, Углук на пальцах объяснял им правила поведения.
Еще пять дней на бегу
Опять бежим, но уже в Изенгард. Интересно посмотреть будет. Перепавшие дважды бутерброды с соленой кониной поддерживают во мне желание не отставать, а вот Мата определенно плоха. Споткнувшись падает и, закатив глаза, отдает приказания по организации собственных похорон. Углук взваливает её на дюжего гоблина. Я вижу как мотается её голова, и волосы, не знавшие шампуня, в беспорядке метут пыльную степь.
– Не бойтесь, я друг, – стараюсь промурлыкать охрипшим голосом, подсаживаясь к хоббиттам на привале. – Их начальник ко мне не равнодушен, значит, спасемся. Вот только дочапаем до того леса, что за тридцать лиг виднеется, – боюсь что смысл моих слов до них не дошел, или я разучилась говорить на синдарине.
Шестой день
Развязка наступила гораздо раньше, во второй половине дня, когда мы пересекали мустагримскую равнину. Всадники с развевающимися плюмажами на шлемах налетели на нас как орлы на стаю странствующих леммингов. Хотя их действия были не очень корректны, все же не могу не отметить, что их удаль пришлась мне по сердцу. К вечеру нас осталось вдвое меньше. Углук упрямо гнал к Изенгарду, добивая раненых и пиная отстающих. Нет, я не выйду за него, слишком неопрятен, кровь даже не отряхивает. К ночи заняли круговую оборону в ожидании нового налета. Мата, подняв меч дезертировавшего орка, тоже приготовилась к бою. Я перехватила лук, решив дорого продать свою честь. Для меня это главнее жизни. Первая атака захлебнулась. Мы издав победный вой сомкнули ряды. Вторая атака была ужасна, и только ночной сумрак скрывал истинный размер трагедии. Меня оттолкнули на дальний край к нашему тылу, где дрожали пленные недорослики. Те от переживаний совсем потеряли способность двигаться, и горбатый орк тащил их к лесу плотоядно облизываясь.
– Лимба лапсе . Оставь детей, извращенец, – крикнула я.
Тот от изумления остановился и обернувшись переспросил:
– Чего ты орешь, сейчас дотащим их до леса и съедим, я поделюсь, я не жадный.
– Брось малюток, пристрелю!
Тут до него дошло что я говорю на примитивном эльфийском.
– Эльфийка?
Больше он уже ничего не сказал, с мягким щелчком стрела вошла в маленькую ямочку у него на горле. Разжавшиеся руки упали и выпустили пленников. Малышня, рухнув, драпанула к лесу, оставив меня в состоянии сильнейшего стресса. Я попала. Первый раз попала в цель. От радости захлопав в ладони и подпрыгивая от избытка чувств, я пропустила предательский удар в затылок. Ошарашено покидая зримый мир, думала, что подобный финал жизни вообще-то совсем не плох.
Седьмой день
Стук копыт, свист ветра, листья хлещут по щекам, да где я? Кто-то большой и теплый уносит меня. Куда и зачем? Нащупав гриву, понимаю что сижу, а вернее лежу на лошади. Бешеный карьер мягко покачивает.
Хорошо что я не ужинала.
Занимается заря, проснувшиеся запахи приятно щекочут нос. Чихнув несколько раз, окончательно прихожу в себя. Да, действительно, лошадь, белая. Через спину лежит небольшая котомочка. Осмотр на ходу прояснил некоторые сомнения. Дернув за гриву я дала понять что спасение закончено. Резкая остановка, перелет прямиком в придорожную грязь.
Привет.
Обнимая такую родную шею, вымазала своего единорога как трубочиста. Но мы ничего не замечали, только собственные мысли и невысказанные переживания, сердца бились с удвоенной скоростью, всхлипывания разносились по всему лугу.
Успокоившись, Изик вкратце изложил череду своих подвигов в ходе розыска наших следов, обстоятельно перечислил спасенные сокровища, в число которых входил и меч Маты. Закончил он хвалебным гимном собственной храбрости.
Всё время он держался на расстоянии двух-трех лиг, выжидая момент для похищения, и прошедшей ночью этот миг настал. Сбив меня с ног от избытка чувств, он забросил затем мое тело себе на спину и спешно покинул поле битвы, короче, финал той заварушки остался для нас загадкой. По оркскому обычаю повыв до вечера, я посыпала себе голову трухой из гнилого пня, а затем отправилась на поиски мухоморов для напитка забвения.
Единорог безуспешно взывал к моей сущности, потрясая косметичкой. Нет, я решительно не понимала его взглядов, жестов, и только внушительный пинок слегка прояснил ситуацию. Пытаясь выбрать колючки из необъятной гривы, я вспомнила, что существует приспособление для приглаживания волос. Вот только как оно называется? Вроде как, прическа, нет – расческа, нет – гребешок, нет – щетка. Все, сдаюсь. Изик положил к моим ногам плоский предмет с блестящей поверхностью, там отражалось косматое, грязное чудовище, впрочем, не лишенное изящества, с небесно-голубыми глазами, в которых мелькали оттенки звездных бликов, у эльфов эти блики всегда в уголках глаз. К рассвету пришла к окончательному выводу о своей расовой принадлежности, хотя, не скажу, чтобы результат меня порадовал. Опять мыться, причесываться, чистить зубы и уши, удлинять ресницы и все такое. Тяжела ты участь простого эльфа.
