Диана Удовиченко - Верховный маг империи
Так я размышлял, пока остальные спорили, предлагая различные варианты решения проблемы и тут же разбивая их в пух и прах по причине заведомой невыполнимости.
– Тихо! – неожиданно для самого себя крикнул я.
Воцарилась тишина, в которой тонкой стрункой звенело почти осязаемое недоумение моих товарищей. Я же пытался ухватить промелькнувшую и спрятавшуюся мысль за скользкий хвост. Что-то такое… необычное… деньги… добровольно… Есть! Способ проникновения в лаборатории, одновременно простой и безумный, так ярко вспыхнул в моем сознании, что дядя Ге и Артфаал одновременно мысленно воскликнули:
– Нет!
– Послушайте, дорогой барон, ведь это же опасно! Я, как ваш оберегающий… – заторопился демон.
Его перебила мыслеречь Дрианна:
– Хотя бы позвольте мне пойти с вами, Рик!
После долгих обсуждений, споров и предложений, когда над лесом повисли крохотные зимние звезды, я обвел друзей взглядом и подытожил:
– Другого пути нет, и времени тоже. Давайте обговорим детали…
* * *Боль, резкая, мучительная боль пронзила душу, эхом отозвалась в сердце, разлилась по телу, на миг остановила дыхание. Что-то случилось. Страшное, непоправимое. Она открыла глаза и долго лежала, приходя в себя, глядя на окно, за которым медленно вставал молочный предзимний рассвет. Произошла трагедия: Светозарная была в этом уверена. Ей даже не нужно было перебирать в уме предположения о том, что это. Вне всяких сомнений, беда поразила Тая. Она гнала от себя горе, мучительно желая надеяться, что любовник жив. Но предчувствия, инстинкты, вся мощь эльфийской интуиции вопили: это не так. Тай либо погиб, либо испытывает нестерпимую физическую боль. Лиа медленно встала с постели, ощущая себя древней старухой – разбитой, раздавленной. Держаться. Терпеть. Никто не должен видеть ее слабости. Старинное зеркало, великолепное произведение мастеров Аллирила, отразило прекрасное невозмутимое лицо, светлые, излучающие ровное сияние глаза. Несмотря на муку, разрывающую душу, внешне Светозарная выглядела спокойной и умиротворенной. Но этого было мало. Теперь следовало привести в порядок мысли и чувства, заставить сердце биться ровно, сковать душу холодом равнодушия. Иначе враги, которые, Лиа знала, окружают ее повсюду, сумеют понять, что одержали первую победу. Народ илльф обладает тончайшим чутьем. Принуждая себя дышать глубоко и равномерно, Кай’Велианир на мгновение прикрыла глаза. Все, она взяла себя в руки. Вот так. Теперь позвать служанку, которая расчешет и без того гладкие серебристые волосы, поможет облачиться в платье и предстать перед подданными во всем блеске молодости, красоты и непоколебимой уверенности в себе. Светозарная коснулась кончиками пальцев миниатюрной переливающейся сферы – уменьшенной копии связующего шара большого дворцового зала.
– Одеваться.
Сфера плавно взлетела в воздух в знак того, что приказание принято. Лиа прошлась по комнате. Вдруг невидимая волна всепоглощающего ужаса, налетев, вывернула сознание, обручем стиснула мысли, выжала из глаз беспомощные слезы. Владычица, сжав тонкими пальцами виски, слабо вскрикнула и упала на колени. Первобытный страх сковал ум, передался телу, обездвижил руки и ноги. Это не имело ничего общего с утренним предчувствием. Это не было интуицией.
– Светозарная! – испугано воскликнула девушка-горничная, появляясь на пороге.
– Ступай, – онемевшими губами выговорила Кай’Велианир.
– Но…
– Ступай, – снова прошептала владычица, из последних сил борясь с обморочной дурнотой.
Дверь осторожно затворилась. Проваливаясь во тьму бесчувствия, Лиа с неотвратимой ясностью поняла: он возвращается, древний ужас Аллирила.
Она не знала, сколько времени длилось забытье. Придя в себя, лежала на полу, мучаясь сознанием собственного одиночества перед лицом надвигающейся беды и незнакомым ранее чувством острого страха. Ей не с кем было поделиться своей болью. Не на кого положиться. Ведь Светозарная должна быть невозмутима и безупречна, а честь – превыше жизни… Нельзя показывать слабость, сомнение и неуверенность. Нельзя доверять никому. Сама того не замечая, Лиа усмехалась побледневшими губами. Как это странно и одновременно естественно: умри она сейчас – и ее тело лежало бы на полу еще долгие часы. Вышколенная служанка не посмеет ослушаться приказа госпожи, ни один из обитателей дворца не рискнет нарушить ее покой. У нее нет нежного мужа, который обеспокоился бы долгим отсутствием супруги, нет детей… а ведь дети любят мать горячо и беззаветно, просто потому что она – мать. Даже любовник куда-то исчез – скорее всего, навсегда. Что ж, значит, такова ее судьба. И она с честью пронесет свою власть до конца.
Пошатываясь от слабости, Светозарная встала и снова позвала служанку. Девушка не осмелилась спросить о самочувствии владычицы, молча помогла ей одеться, причесаться и неслышно вышла за дверь. Лиа достала из серебряного ларца диадему власти и возложила ее на голову. Вот так. Теперь в большой зал.
– Кай’Анатиир ко мне, – приказала она, поднимаясь к трону.
Хрупкая эльфийка тихой змейкой скользнула в зал, изящно поклонилась.
– Мы нашли это, Светозарная, – почтительно склонив гордую голову, протянула маленький ларец.
Какую-то секунду Лиа медлила, боясь узнать, что таит в себе серебряная коробочка. Потом откинула украшенную витиеватой чеканкой крышку. На зеленом бархате лежал перстень с крупным, обработанным алмазной огранкой куском горного хрусталя. Родовой знак Дома Хрустального дождя. Отражаясь в камне, дневной свет окружил перстень нежной, еле заметной радугой, которая поразила глаза Кай’Велианир так, словно перед ее лицом сверкнула молния. Она осторожно вынула украшение и сжала в ладони, уже заранее зная, кому оно принадлежит. Ей не нужны были никакие вопрошающие, чтобы понять – это перстень Тая. Она ощутила волну знакомой энергии. Сомнений быть не могло. Когда Лиа наконец заговорила, ее голос звучал ровно и бесстрастно:
– Где это нашли?
– Вот отчет вопрошающих, Светозарная. – Анати протянула перетянутый шелковой лентой свиток.
– Хорошо, я прочту его. Виновники нападения на мою карету найдены?
– Простите, Светозарная. Но мы ничего не смогли обнаружить.
На миг взгляды эльфиек встретились. Глядя в холодное большеглазое лицо, владычица испытывала странное желание взвизгнуть, затопать ногами, зайтись в безобразной истерике, подобно человеческой женщине из простонародья. Вместо этого она лишь кивнула, отпуская Анати, но позволила себе выразить недовольство одним быстрым взглядом. Что-то готовилось, она точно знала. Сначала это нелепое, обреченное на провал покушение, потом исчезновение Тая, его боль, передавшаяся ей сегодня. Перстень, с которым ее любовник никогда не расстался бы по собственной воле. И еще это, страшное, жуткое, то, чье имя Лиа боялась назвать даже в уме.
