Джим Хайнс - Приключения гоблина
— Вставай. Ты сегодня спал больше других. Скоро выдвигаться. — Гном бросил Джигу на колени коричневатый обломок странного, вроде бы круглого предмета и две полоски сушеного мяса. — Повезло тебе. Будешь есть как все. Его высочество хотел кормить тебя одним хлебом. И еще он сказал, что бурдюк с водой у вас с Рианой один на двоих. Не жадничай — кто знает, когда мы найдем свежую воду, а Землетворец — божество занятое и не любит тратить время на водоочистную магию.
Джиг кивнул. Он рванул мясо зубами, и рот его моментально наполнился слюной. Когда он ел в последний раз? Желудок уверял, будто прошла не одна неделя. Неужели только вчера некий гоблин-коротышка страдал в родном логове по поводу дрянь-наряда?
Мясо кончилось слишком быстро. Джиг с опаской уставился на вторую часть выданной еды. Он слышал от Голаки о загадочном, покрытом коркой веществе, но сам никогда с ним дела не имел. По словам Голаки, приключенцы часто берут его с собой как часть пайка, но для гоблинских внутренностей он не годится. Разглядывая хлеб, Джиг был склонен с ней согласиться. Ломоть, оторванный Дарнаком от большого куска, состоял из сухой пены. Пену покрывала более темная коричневая скорлупа. Гоблин осторожно коснулся ее кончиком языка. Хлеб не имел вкуса. Будто камень лижешь.
Он немного откусил. И на вкус словно каменная крошка. Тем не менее приключенцы исправно работали челюстями, а пара жалких полосок мяса осчастливить желудок не могла при всем желании. Джиг молча пожал плечами, насадил покрытую скорлупой часть на клык и быстро раздергал ломоть на более мелкие кусочки. Вскоре весь хлеб последовал за мясом.
Нет, вкус все-таки не как у камня. В итоге Джиг решил, что хлеб вообще ни на что не похож. Гоблин заметил, что люди размазывали по своим кускам какой-то желтый жир. Он так и не понял, делалось это для улучшения вкуса или чтобы глотать легче было.
— Вода.
Риана протянула ему раздутый бурдюк и отошла, даже не взглянув на гоблина. Может, сердится, что он не удрал прошлой ночью? Или к ней вернулась привычная холодность?
Не важно. Джигу спокойнее, когда с ним обращаются как с пленником или, в лучшем случае, как с ненадежным проводником. В жизни он не видел добра ни от кого, кроме этих пришельцев, и не привык к нему.
Поэтому он не знал, что сказать, когда несколько минут спустя Риана вернулась и протянула ему длинный кинжал в ножнах. Джиг недоверчиво на него уставился.
— Откуда это?
Она указала. Дальше по туннелю валялись один на другом, глядя в потолок, два хобгоблина. У каждого из горла торчала стрела с черным оперением. Пленник оглянулся на Рислинда.
Джиг медленно выдвинул лезвие. Скорее короткий меч, чем нож. Тяжелый клинок был длиной от локтя до кончиков пальцев. Навершие и гарда из простой бронзы, гладкая деревянная рукоять. И все-таки это было самое классное оружие, какое Джигу доводилось держать в руках. Он сунул лезвие обратно в ножны, а затем вытащил полностью.
— Ты спятила? — Над ними навис Бариус с мечом наголо. — Стоит этой твари заиметь собственный клинок, и он не замедлит вонзить его тебе в спину!
— А если на нас снова нападут? — возразила Риана. — Где бы мы были, не попадись Джигу в яме у хобгоблинов тот старый меч?
— Ты доверишь гоблину защищать тебя? — Бариус недоверчиво покачал головой, его меч оставался на уровне Джигова горла. — Я бы понял, прихвати ты нож для собственной безопасности, но передавать его этому синекожему чудищу — бред.
Риана сплюнула Бариусу под ноги. Он глянул вниз, на мгновение лишившись дара речи, а когда вновь поднял глаза, у Рианы в руке был кинжал.
— Почему ты думаешь, будто я ничего не припасла для тебя?
— Довольно! — громко рявкнул Дарнак. — Уберите их, пока я вам черепа не проломил. Бариус, оставь им эти хрюкорезы. Они достаточно хорошо знают, что их ждет, если они устроят нам неприятности.
Меч принца со свистом вернулся в ножны. Понизив голос, чтобы не слышал Дарнак, он произнес:
— Только вякни мне еще, эльфячка.
Сунув новый меч за пояс, Джиг глянул на Риану. Его меч был простой и видавший виды, а кинжал девушки — отделан золотом и даже украшен синим камнем в навершии. Риана улыбнулась, и клинок скользнул обратно в рукав.
— Этот кинжал такой же красивый, как меч Бариуса.
— А то. — Риана послала Бариусу вслед убийственный взгляд. — Это его.
Будучи вооружен и от этого чувствуя себя храбрее, Джиг вернулся к трупам и забрал себе большой поясной кошель. Высыпав на землю несколько ржавых монет, он привязал добычу к поясу и сунул туда Кляксу.
— Только пока у меня плечи не заживут, — пообещал он.
Когда все снова упаковали, залили в лампу свежее масло, нанесли несколько последних штрихов на Дарнакову карту и съели достаточно, чтобы заморить червячка, пришлось сидеть еще около часа, пока Рислинд медитировал. Похоже, жизнь приключенца состоит примерно из шести частей скуки и одной части дикого ужаса — по крайней мере, так казалось Джигу.
— Чего мы ждем? — спросил он.
— Тихо, — прошипел Бариус.
— Рислинду надо очистить сознание и заново сосредоточиться, — негромко пояснил Дарнак. — Эти татуировки у него на руках являются заклинанием для поддержания постоянного контакта с силой, при помощи которой он творит магию. Гораздо удобнее, чем книги или свитки. Но постоянное заклятье — это и постоянное бремя, и, если он не будет останавливаться на отдых, заклинание может с треском лопнуть, оставив его беспомощным в самый неподходящий момент.
— А что у него с глазами? — поинтересовался Джиг. — Это часть его магии?
Дарнак ухмыльнулся.
— Не-а. Это он сам себе устроил около года назад. Хотел придать себе более грозный вид. Но заклятье он наложил неверно, да так и не придумал, как его снять. Свечение усиливается, когда он на взводе.
Глаза Рислинда внезапно распахнулись. Они выглядели вполне человеческими, еле заметно отливая розовым.
— Я готов.
По мере приближения к озеру Бариус и Джиг переместились вперед. Миновали несколько боковых проходов. Гоблин находился уже не на своей территории, и когда его спрашивали, куда эти туннели ведут, он мог только пожать плечами и сказать:
— К озеру — сюда.
Неприятно оставлять за спиной неисследованные туннели, но лучше проскочить мимо, чем совать нос туда, где громадная лапа могла совсем оторвать этот нос.
Гул воды усилился. Осторожный шепот перерос в крик, поскольку звуки тонули в шуме озера. Тонкий туман окутал лицо Джига и стал щекотать уши. Вскоре он уже безостановочно прядал ушами в знак протеста.
Туннель расширился, а затем раздвинулся и открыл громадную пещеру. Темно-красный обсидиан сиял, будто отполированный, вода обновляла блеск скальной породы. Стены тянулись в обе стороны — насколько хватало глаз и еще дальше.
