Анна Бодрова - Ванильная пинта
– Я не помешаю, если телек включу?..
Олег, не отрываясь от монитора, кивнул. Я шлепнулась на другой край дивана, включила плазму.
– Как съездили?..
– Хорошо. Набрали кучу всего… – я вгляделась, в новостях мелькнуло знакомое здание.
«В ближайшее время компанию возглавит совладелец и муж Елены Корниловой, Андрей Каверняк. На этом у меня все. Следующий выпуск Делового Города смотрите в…» Я переглянулась с Олегом. Оказывается, он тоже смотрел.
– О! Папашка твой… – кивнул он на экран, и выглядел при этом растерянно.
Я замотала головой, но глаза опустила, потому что думала обо всем, что сказал Себастьян, и мне хотелось плакать. «Он действительно будет меня искать! Ему без меня ничего не получить…»
– Отчим… – выдохнула я.
– Ни хрена он не возглавит в ближайшее время, – Олег прикрыл ноут и отложил его в сторону.
Я обернулась на него. Мне показалось, он так говорил, будто давно уже в курсе всего.
– Много ты о нем знаешь?.. – спросил он меня. Меня – человека, который жил с этим подонком под одной крышей полтора года! И я покачала головой.
– Как–то ни к чему было… Знаю, что он, вроде бы, в молодости… занимался вольной борьбой, пока еще жил у себя во Владике. Потом в перестройку мутил свой маленький бизнес в столице.
– Мутил… – криво хмыкнул Олег, подсаживаясь ко мне с ноутом, открыл его, какую–то базу данных, – только не бизнес. В начале девяностых… рэкет, контрабанда по старым каналам во… Владике. «Бизнес» поднял. Потом уже и дело свое, и тур–фирма. А вот дефолт вмазал обратно мордой в грязь. И стал наш Андрюша… практически бомжом, – с улыбкой обернулся он, поворачивая ко мне монитор. Фото моего отчима десятилетней давности, статьи УК, паспортные данные, биография… Только фамилия была не его. Под фото было написано: «Сайдаров Андрей Геннадьевич».
– Фамилия… – ткнула пальцем я.
– Ага. Вот, такие чудеса делают за деньги. Неуловимый Сайдаров, потому что Каве… как там его?
– Каверняк, – напомнила я, – А что это за база?
– Это, Лизонька, архиф ФСБ. Есть у дяди Олега хорошие друзья… У Себастьяна друзья еще лучше, так что, можешь спать спокойно. Парень наш. Ты, главное, не сорвись раньше времени отсюда. Проблем пока хватает…
– В каком смысле?..
– Я же говорил, что кровавым папикам не понравится твое «досрочное освобождение», – он выключил компьютер, положил его на чайный столик и развалился на диване, – Сколько б он там ни говорил, что уладит без проблем… Уверенности у нашего вампира больше, чем смекалки. Ты не подумай, что мне тебя не жаль…
– Я все понимаю. У вас из–за меня тоже проблемы… Я вам так обязана… обоим.
– Ты спать–то не собираешься?.. Три часа уж…
Я пожала плечами. Хотелось дождаться Себастьяна.
– А он… всегда под утро приезжает?..
– М–м… Понятно. Да нет, не всегда. Будешь ждать?
– Не знаю.
– Чего так–то сидеть… Посмотри, вон DVD. Может, выберешь чего… – он указал на стеллажи по правой стене от плазмы.
В основном, тут были боевики, шедевральные ужасы коллекции Хичкока и несколько современных мелодрам. О собратьях в фильмотеке Себастьяна была подборка Райс и обе части Другого Мира. Остальное я бы на его месте тоже не стала держать дома. Будь я сама вампиром, топтала бы ногами диски с: «Нежитью», «Дракулой» Стокера, «От заката до рассвета», и всем подобным бредом. В свете последних новостей, я выбрала Борна. Шпионские страсти развлекли и отвлекли немного, а вскоре вообще усыпили. Не слышала, как ушел спать Олег. Отрывки фильма путались в голове. Казалось, скрепить сюжет воедино из тех кусков, что я наблюдала в полудреме, – цель всей жизни. Мозг утихомирился лишь когда заставка меню фильма тихо и ненавязчиво стала крутиться по кругу. Только тогда я уснула достаточно крепко. Уснула с неуютным чувством одиночества, с туманной мыслью, что не хватает ЕГО. Еще в той полудреме ловила себя на желании проснуться в обществе Себастьяна. Что уж говорить, я скучала! Но, когда в предрассветном сумраке едва заметным движением его рука скользнула по щеке, я вздрогнула, поморщилась и отстранилась с глупой детской обидой, что он меня разбудил и напугал. Я же понимала, что он не думал меня пугать… Себастьян поспешил утешить и тоже, как ребенка – укутал пледом, который я стянула к концу фильма со спинки дивана.
– Спи… – шепнул он, и я слышала, что он улыбается, открыла глаза, стала вглядываться в темноту.
Вампир бесшумно выпрямился, намереваясь уйти. Я вмиг проснулась, чем, кажется, его удивила.
– Ты чего? – Себастьян вопросительно кивнул и вернулся ко мне, внимательно глядя мне в глаза в темноте.
Я только улыбнулась и, чтобы не выдать себя, просто закрыла глаза. «Он достаточно сильно любит себя и слишком высоко оценивает, чтобы еще я своим вниманием и, не дай бог, симпатией, повышала его самооценку».
– Ничего. Спокойной ночи, Себастьян…
* * *
25–е. вечер.
Стали тянуться дни до Рождества, тянулись, как липкая, но невкусная карамель, в которую, вместо сахара, добавили заменитель. Ночи Себастьян проводил, где угодно, только не дома, и я уже перестала надеяться на общение с ним, на то, что мне удастся хоть когда–нибудь сказать ему что–то большее, чем: «Привет» и «Приятных снов». Я читала книги по искусствоведению, пересмотрела половину его фильмотеки, в дневнике, как прежде рисовала гелиевой ручкой этюды… Я знала, я понимала, что, наверняка, у него куча дел, проблемы со «старшими», которые совсем некстати его галерейному бизнесу. Но временами мне было так обидно! Вспоминала девчонок со старого курса, с ЕГО курса. Вспоминала их хвастливые, показные улыбки, стрельбу глазами перед началом занятий. Почти каждой хотелось, чтобы вся группа знала о том, с кем провел вечер их очаровательный учитель… Себастьяна это не злило, но компрометировать себя он не позволял никому. Одарив улыбкой вчерашнюю любовницу, он не задерживал на ней взгляд. Вел по группе, приветствуя всех, обжигая словно лазерным лучом, сканируя… И никто не знал, кого он выберет следующей.
О чем я? К чему эти дурацкие воспоминания?! Да к тому, наверное, что Себастьян, тот Себастьян, которого мы знали тогда, готов был дарить любовь, осыпать счастьем, въедаться в сознание своей закрытой улыбкой. Он был не скуп на эмоции, всегда в отличном настроении. Мне не надо было любви, ласки и его корыстных, но таких тонких комплементов… Мне сейчас хотелось всего лишь увидеть того открытого, страстно наслаждающегося жизнью Себастьяна.
Даже к концу недели новогоднего настроения и ощущения праздника у меня не появилось. А ведь уже через три дня этот, злополучный для меня год должен был закончиться! Мне казалось, я так постарела за эти два месяца, что просто не способна больше радоваться по таким детским поводам. И от этой мысли становилось еще грустнее. Тоска и пустота все больше завладевали мои сознанием. Еще и оттого, что будущее мое было более чем туманно. Я не знала, чего желать себе в следующем году, о чем мечтать. И вообще… стоит ли?.. Не то, чтобы я ненавидела зависимость. Но хотелось понять, нужна ли я Себастьяну. Зачем я попала в его жизнь, почему он взял меня под свое крыло? Ведь под ним… так холодно!
