Пол Андерсон - Дахут, дочь короля
Взяв фонарь, Дахут вышла из дома, где провела ночь, и быстро пошла вдоль улицы. В этом районе мало кто рано вставал. Она заметила две или три лампы, раскачивающиеся на параллельных улочках. С вершины холма было видно, что большинство из них горело внизу, в рабочих частях города, или на бульварах, светящихся как маленькие змейки. Воздух был холоден и чист; курился пар. Среди бесчисленных звезд катилась половинка луны. На фоне темного неба выделялись черные пики башен. На вершине одной из них одиноко мерцало окно. Там жил Руфиний.
Храм Богини прятался в темноте, портик походил на пещеру. Дахут отдала свой фонарь младшей жрице, охранявшей дверь, и прошла в святилище. Кроме нее, там никого не было. Лампы вдоль нефов создавали полумрак. Она проследовала к алтарю, находящемуся в дальнем конце.
Стоя перед алтарем, принцесса подняла руки. Сегодня обязанностей на службе у нее не было, просто наступила ее очередь по уходу и писчей работе, но начинать весталка всегда должна была с молитвы. Ее не устанавливали; этот час называли Открытием Сердца. Дахут взглянула вверх на образы. В полумраке казалось, что они шевелятся.
— Пресвятая Богиня, — произнесла она, переведя дыхание, — приди ко мне. Открой свою волю. Воплоти свое могущество. Стань Дахут, Белисама.
IIЧеловек, которого Ниалл послал на юг, разыскал его в гостинице Брана Мак-Анмереха, по пути в Темир на праздник Имболка. Короткий и пасмурный день клонился к концу. Свет огня едва отбрасывал тени в нише длинной комнаты, где посреди своих военачальников восседал король. Бран не станет осквернять его нос зловонием ламп с топленым салом, вместо этого перед ним стояли котлы с душистым маслом. Сверкало золото, глаза смотрели с ненавистью. Поев, сборище стало пить, в то время как певец услаждал их балладой о приключениях великого предка Ниалла, Корбмака.
Никто не стал бы прерывать поэта, но то был парень куда ниже других по происхождению. Мокрые и грязные, путники громко топали и здоровались со своим господином.
— Добро пожаловать, — говорил он. Но голосу его не хватало сердечности. За прошедшие месяцы он все больше и больше размышлял. — Бран, достань все, что им нужно и приготовь для них ночлег.
— Мы привели того, кого ты просил нас найти, — доложил главный. — Выйди вперед, Кернах Мак-Дюртахт.
Откликнулся человек невысокого роста, но широкоплечий, с проседью в волосах. Манеры у него были дерзкие, походка моряка. Взгляд Ниалла изучил его.
— Правда ли ты и есть тот, кто сможет выучить меня языку, на котором говорят в Исе? — спросил король.
— Это я, господин, — отвечал Кернах. Он говорил на сложном, хотя и понятном диалекте Муму. — А это моя жена Сэдб. Я не оставлю ее одну на год или больше. — Он сделал женщине знак, чтобы она к нему подошла. Она была моложе его, полногрудая, широкобедрая, волосы у нее были рыжие и миловидное, несмотря на веснушки, личико. Она улыбнулась, и Ниалл слегка оттаял.
— Что ж, — произнес он, — сядьте, вы двое. Девушка принесла им стулья, поставила напротив скамьи, на которой он сидел. Когда у них в руках появились чашки с медом, он приказал:
— Расскажи о себе, Кернах.
— Я капитан маленького торгового судна, стоящего на якоре в устье реки Шиуир. Я годами перевозил грузы в Ис и обратно. Мне приходилось там бывать, а у себя на родине я принимал морских купцов оттуда, когда они плыли на наши ярмарки или в Кэшел. Я знаю город так же хорошо, как любой иноземец может знать место, столь полное волшебства и поэтичности; на этом языке я говорю с акцентом, но бегло.
— И ты желаешь, за щедрое вознаграждение, поделиться со мной своим знанием?
— Желаю, вдобавок из-за славы послужить Ниаллу Девяти Заложников.
Король присмотрелся.
— Подумай хорошенько, — предостерег он. — Ведь для Иса я злейший враг. Я причиню там столько вреда, насколько дам себе волю, и сочту этот реванш слишком ничтожным за все нанесенные мне обиды. Они начали с разгрома моего флота и убийства моего сына, хоть он ничем не угрожал Ису. Продолжением было то, что они освободили самого важного моего заложника, что привело к убийству сына моего главного поэта и его собственным уходом из моего семейства. От этого вкус победы над уладами был мертвым у меня во рту.
— Я слышал об этом.
— Тогда ты должен знать, что знание об Исе будет средством моего мщения. Я не знаю, как это произойдет, но это случится, если я только не умру первым или море не затопит мир. У тебя сейчас там друзья, а также дело и, конечно, добрые воспоминания. Поможешь ли ты заточить мой меч? Ответь честно, и ты уйдешь домой с дарами за то, что был потревожен. Человек должен стоять за своих друзей.
— Естественно, я отвечу вам безо всякого стеснения, мой господин, — ухмыльнулся Кернах с наглостью моряка. — Я никому не давал клятв. В Исе так не поступают, разве что в низине, в местечке, которое называют Причалом Скоттов, а их там невероятно много. Верно, в Исе есть мужчины — и женщины, ах, женщины, — которых я люблю; и выгоду от торговли я тоже имею. Я буду глубоко опечален, если увижу Ис в руинах, как это было с Альбой. И все же — господин, я сказал, что буду искренен — я не верю, что вы можете причинить городу вред. Он слишком силен, а его хозяева мудры и осторожны. Даже могущественный Ниалл сумел разбить об его твердыню свое сердце. Может, я сослужу вам службу тем, что открою на это глаза? Так или иначе, почему бы мне не сыграть из себя друида и не просветить вас?
Лица воинов стали жестче, многие ужаснулись. Сам Ниалл напрягся. Он оскалился. Затем расслабился, раздался смех, вождь поднял свой кубок.
— Смело сказано! Кажется, я смогу доверить тебе обучение. Поди, выпей за свое путешествие; вижу, владелец гостиницы выносит еду.
Но потом, когда оплыл воск на свечах, настроение у вождя снова упало.
— Никогда не пытайся отговорить меня от мести, — пробормотал он. — Мы только потратим время. Это может стоить тебе головы. Помни это.
К нему наклонилась жена Кернаха, Сэдб.
— У вас горе внутри, король Ниалл, — мягко сказала она. — Могу я немного облегчить вам эту ночь?
Ниалл обратил на нее взор. Наконец, улыбнулся.
— Можешь, — ответил он. — Уйдем отсюда. Они пожелали всем доброго вечера и ушли в предоставленное ему уединенное место, свою руку он положил на ее талию. Кернах смотрел им вслед, выражение его лица стало довольным. Бран прополоскал горло и сказал:
— Думаю, мы можем найти еще не спящую девушку для такого почетного гостя, как вы.
На лице жены Брана было выражение разочарования и злости. Ниалл был не только властным и привлекательным. Среди женщин Эриу ходил слух, что он был несравненным любовником.
