Ульрике Швайкерт - Кровная месть
Анмири никак не мог решить, сердиться ему или смеяться вместе с остальными.
— Теперь я могу вернуться в Данлюс?
— Ну, если ты считаешь, что можешь окончить занятие.
— Да! — радостно воскликнул Лучиано. — Я достаточно узнал за сегодня.
— Ах, друидка Тара, ты еще здесь. Как хорошо, что ты приходишь к нам в Онанэйр.
Ани выглядела немного смущенной.
— Так считают далеко не все жители этого замка. Нет, надеяться на радостную встречу мне не приходится.
— Но в этом нет дурного умысла, — поспешила заверить ее Ани. — Они никогда не сделают тебе ничего плохого.
Друидка тихонько хмыкнула. По всей видимости, мысль о том, что кто-то может попытаться причинить ей зло, развеселила ее.
— Кроме того, ты приходишь не за тем, чтобы навестить нас, а только из-за тисов, которые и дали название этому замку — Онанэйр.
— Achadh па n-Iubhar, — сказала Тара и кивнула. — Тисовое поле. Это удивительные деревья. Благодаря мощным высоким стволам и яду, который содержится в их ягодах и хвое, они считались священными еще при кельтах.
— Да, они такие же древние, как друиды, — с улыбкой сказала Ани.
— И тем не менее вон те три дерева перед замком последние, в которых еще живет старинная магия. Я надеюсь, вам удастся защитить их от топоров людей!
Ани криво улыбнулась.
— Ночью да, но ночью люди редко выходят за деревом для очагов, инструментов или жилищ.
Тара наморщила лоб.
— Вы же не допускаете, чтобы люди случайно забредали в замок, пока вы спите в своих гробах. Значит, вы можете защитить и деревья!
Вампирша пожала плечами.
— Тебе нужно обсудить это не со мной. Я всего лишь служанка. Поговори с Гаретом или лучше всего сразу с Доннахом, если для тебя это так важно.
— Для меня?! — гневно воскликнула друидка, а она очень редко выходила из себя. — Это важно для всех нас. Для нашей земли!
Ани повернулась к воротам.
— Ну да, ты права. Поговори с Гаретом. А мне нужно идти. Желаю тебе хороших дней и ночей до нашей следующей встречи.
Тара остановила вампиршу.
— Ани, куда ты собралась?
По лицу молодой женщины пронеслась тень неудовольствия.
— Друидка Тара, я не знала, что должна отчитываться перед тобой о своих действиях!
Старая женщина вздохнула.
— Ах, Ани, я боюсь за тебя — и за твоего спутника, с которым ты сегодня ночью снова хочешь встретиться на болотах.
— Тебя это не касается, — отрезала вампирша.
— Ты подвергаешь опасности его и себя. Ты знаешь, что ни одна из сторон не одобрит вашего решения. А вы не можете вечно сохранять свои отношения в тайне, если это вообще еще тайна для кого-нибудь.
— Это тебя не касается, — упрямо повторила вампирша.
— Не касается, но теперь вы знаете об опасности, больше я ничего не могу сделать. Я хотела бы дать тебе еще один совет: держись подальше от той хижины. Там замышляется что-то такое, что закончится кровью, и было бы неразумно без надобности вклиниваться меж двух огней. Я знаю, это возбудило твое любопытство, но вспомни о том, что это больше не твой мир.
Друидка ожидала возражений, но Ани лишь сжала губы. Вампирша подняла руку на прощание и скоро исчезла в кустах по другую сторону реки. Покачав головой, Тара посмотрела ей вслед.
— Пусть ночь защитит тебя, — пробормотала она.
Потом друидка тоже вышла из внутреннего двора замка, только значительно медленнее. Она достала из-за пояса золотой нож в форме серпа и сделала маленький надрез на одном из старых тисов. При этом женщина прошептала на старинном языке заклятье, которое было известно лишь нескольким людям, и принялась создавать мощный защитный круг вокруг замка и священных деревьев.
Ани бежала сквозь ночь. Воздух был свежим и пряным, так что ее гнев на старую друидку скоро рассеялся. Ночь была так чудесна и нашептывала сладкие, соблазнительные обещания. Где-то там Перегрин уже ждал ее! Ани помчалась еще быстрее. Словно вихрь она пронеслась сквозь кусты и вскоре была на условленном месте, но не обнаружила там ни волка, ни человека, хотя место все еще хранило запах Перегрина: не только черная земля, но и камни, кусты. Ани вдохнула счастливые воспоминания.
Вампирша беспокойно заходила взад-вперед. Где же он? В голову полезли мрачные мысли. Перегрин передумал и больше не собирался подвергать себя риску, встречаясь с ней. Он попал в ловушку, его преследовали и поймали. Где-то там на болотах он погиб или утонул. Он больше никогда не придет к ней!
— Что за ерунда! — грубо одернула себя Ани. — Перегрин просто опаздывает, что в этом такого? Это еще ничего не значит.
Но не так легко было избавиться от отравляющего страха. Ей нужно было отвлечься.
«Это больше не твой мир», — сегодня вечером сказала ей Тара. Хорошо, она не будет вмешиваться. Но ведь можно же немного подслушать, если там, конечно, сегодня снова соберутся люди. Что опасного в том, чтобы просто убедиться в этом? Ани еще раз принюхалась в том направлении, откуда должен был прийти Перегрин, после чего направилась к хижине.
Да, люди снова были там. Она увидела полоску света под дверью и между приоткрытыми занавесками. А самое главное — она услышала их запах. Ани не нужно было быть особенно осторожной, чтобы незаметно подобраться к хижине. Чувства людей были слишком грубы. Они были слепы и глухи к природе, потому что за прошедшие тысячелетия их инстинкты стали слабее. Их так легко было застать врасплох. Что только облегчало хищникам жизнь!
«Когда-то я была такой же наивной», — подумала Ани, но все-таки решительно отодвинула на задний план нахлынувшие на нее воспоминания. Собственно говоря, она вообще не должна испытывать подобных чувств, если верить другим вампирам. Но были ли они честны по отношению к ней? Кроме того, она говорила об этом далеко не со всеми. Просто такой вопрос не относился к темам, на которые беседовали во время отдыха в зале.
Ани прислушалась к людям за дверью. В основном это были мужчины. Она уловила резкий запах их пота. Да и кровь у них была теплее, чем у женщин. Или, точнее говоря, женщины, ведь там была только одна взрослая женщина. Ани осторожно заглянула в щель между занавесками. Ей не удалось разглядеть ее лицо, но судя по тому, как относились к ней мужчины, женщина была привлекательной. Вторым существом женского пола была девушка. По виду четырнадцати или пятнадцати лет. Это был мучительный период превращения, когда она уже не ребенок, но еще не женщина. Ее лицо было открытой книгой быстро сменяющихся эмоций. Девушка была в восторге от атмосферы таинственности и опасности. Она гордилась тем, что могла здесь присутствовать, и при этом сердилась, что мужчины лишь терпели ее, не воспринимая всерьез. Ей можно было подносить им пиво, сыр и бекон, а участвовать в обсуждении нельзя! Снова и снова в ней просыпалась ревность к мальчику, сидящему рядом с ней, который не только был поразительно похож на нее, но и был одного с ней возраста. Девушку так и подмывало отважиться на какие-нибудь отчаянные деяния, но при этом она знала об опасности и предчувствовала страдания, которые предстояло пережить всем присутствующим. И это пугало ее, но ей удавалось подавить зарождающуюся панику.
