Ольга Санечкина - Смерть обреченных на жизнь
— Ну, так как этот роман случился лет эдак пятьсот назад, то в этом нет ничего удивительного. Да и Габриэлла не любила вспоминать об этом. Их роман распался потому, что Химена сообщила Габи, что ее чувства к Хулиану не естественного происхождения. Что он внушил их ей.
— И тетя поверила?
— Она тысячи лет сопротивлялась его чувствам и вдруг в ней просыпается любовь к нему. Это было слишком похоже на правду.
— Но было ли это правдой?
— К сожалению, на этот вопрос может ответить только сам Хулиан. Даже если бы Химена сказала, что она соврала, это не означало бы, что этого не было на самом деле. Это разрушило их отношения.
— Тетя Габриэлла и Корин Хулиан…. Более странную пару трудно себе представить.
— Не так уж трудно, как тебе кажется. Да на первый взгляд они очень разные, но во многом они очень похожи. Хотя бы их неутомимая жажда знаний и развитий своих способностей. Никто из остальных Персон никогда столько не учился и не работал, чтобы стать сильнее, мудрее или чего они еще хотели, сам не знаю.
— Папа, а ты?
— Что я? Был ли я влюблен в тетю Габи?
— Да.
— Нет. Если ты заметил, то кроме нас среди Персон нет родственников. Хотя все мы созданы Создателем, нам было сказано, что родственниками мы не являемся. Почему — не знаю. В этом вопросе мы с твоей тетей были уникальны.
— Я не понимаю вообще, каким образом вы могли оказаться двоюродными сестрой и братом. Вы же оба порождения Его.
— Дело в том, что в нашем случае это не совсем так. В отличие от остальных, твоя тетя порождение не Его. А Его брата.
— Фараны?
— Да. Как тебе известно из сказаний, Фарана и их сестра Нифрея прибыли в этот мир, когда Он создавал нас. Только в сказаниях не слова не упомянуто о том, что в подарок на память Ему Фарана создал Габриэллу, а Нифрея Нихуша.
— Вот это да! Нихуш действительно существовал?
— Почему в прошедшем времени? Он до сих пор где-то существует. Просто такой же чокнутый, как и его создательница. Нифрея была абсолютно безумной дамой. Братья на ее фоне были образцами разумности. Так что мы с Габриэллой и Нихушем самые настоящие двоюродные братья и сестра.
— Но почему именно ты, брат Габи и Нихуша, а не любой другой из созданных Им Персон?
— Потому что лишь меня Он создал не только из своей плоти, но и из крови, и единственного нарек Сыном.
— Папа, что ты говоришь? Ты отличаешься от всех остальных Персон?
— Да.
— И они все это знают?
— Конечно, — пожал плечами Густаво.
— Но почему он так поступил?
— Понятия не имею.
— И что ты чувствуешь, будучи особенным, будучи Его сыном?
— Обиду и разочарование. Он породил меня и остальных на вечное существование и однажды бросил. — Яго поежился.
— А твои способности, они чем-нибудь отличаются от остальных?
— Нет. Ничего кроме статуса Сына Создателя, я не получил. Кстати, именно благодаря моему статусу Куори-Сити является столицей нашего мира.
* * *— Это правда? — изумленно спросил Марко.
— Что я нарек его сыном?
— Да.
— Правда.
— И почему ты это сделал?
— Не знаю. Когда Фарана подарил мне Габриэллу от своей плоти и крови, я подумал, что ей будет одиноко в этом мире, где у нее никого нет. И я решил, пусть у нее будет братик, это как-то скрасит ее существование в моем мире. Понимаешь, когда ребенок попадает в мир, созданный не его родителем, он чувствует себя не в своей тарелке. Всегда есть ощущение некой чуждости. А Габриэлла была так прекрасна! Когда я увидел ее совершенную красоту, то понял, что должен дать ей что-то или кого-то, кто будет сродни ей. Кого бы она выделяла среди остальных. Так появился Густаво. И его претензии к тому, что я его бросил, просто смешны! Я создал его для Габриэллы, и никогда не собирался играть с ним в игрушки или вытирать ему сопли.
— Почему ты всегда так жесток?
— Ну, мне так не кажется. По крайней мере, я все время отвечаю на твои дурацкие вопросы, и ни разу даже не запустил в тебя ничем.
— Это потому, что тебе это нравится. Тебе тешит душу, что мне так интересно твое творение.
— Что простите, тешит?
— Ах, ну да! Я забыл, у тебя же ее нет.
* * *— Значит Габи тебе сестра, а Нихуш ваш с ней брат?
— Совершенно верно, — кивнул Густаво. — Мы с Габриэллой единственные существа, к которым был привязан Нихуш. Хотя такой близости, как у нас с Габриэллой, он по отношению к нам никогда не испытывал.
— Папа, какой он на самом деле?
— Чокнутый бродяга. Вечно молодой, вечно пьяный. В одном кармане пистолет, в другом колода карт. Никогда не видел более азартного существа. Думает, что очень хорошо играет в карты.
— А на самом деле?
— Ну, неплохо, — оценивающе кивнул Густаво.
— Почему ты мне это рассказываешь? По закону Персоны не могут говорить обычным людям о Нем.
— Если я не ошибаюсь, через довольно короткий промежуток времени ты сам станешь Персоной. А даже если это не так, то мне наплевать, на все правила. Ты мой сын и имеешь право знать свою родословную.
— Папа, но почему ты считаешь, что ты следующий?
— Все знают, как близки мы были с сестрой. Естественный вывод, к которому придет убийца, это что я могу знать кто он. К чему рисковать. Справившись с Габи, он на раз справится со мной.
— И что мне делать?
— Выжидать. Как бы я тебя не готовил, тебе не совладать с убийцей Персон. Ты пока еще слишком молод и горяч. Но я не предлагаю тебе сдаться. Неизбежно настанет день, когда повзрослеет твой наследник, и твоя жизнь перестанет представлять такую уж ценность. И если на тот момент убийце покажется, что ты ему не угоден, то долго не проживешь. Так что у тебя есть лет 14–15, чтобы разобраться что происходит…. И еще, Габриэлла не успела оформить на меня опекунство Мины. Так что, буду я жив или нет, нам до нее не добраться, пока ей не исполнится девятнадцать.
— Ты хотел сказать двадцать один?
— В девятнадцать она сможет выйти замуж и тогда до ее совершеннолетия опекуном станет сперва жених, а затем законный муж. Осталось чуть меньше года. У Мины светлая головка, и я надеюсь те, в чьи лапы она попадет, не смогут испортить ее за столь короткий срок.
— Папа, но ты же понимаешь, что ей не дадут ни с кем встречаться, чтобы избежать возможности неугодного им брака!
— Вот именно! Поэтому единственный ее шанс, это выйти замуж за того, кого она уже давно знает. Но при этом это должен быть человек, которому мы доверяем, чтобы он не навредил ей.
— Отец, ты же сам нас с Миной учил не доверять никому, кроме самих себя.
— Я и не отказываюсь от своих слов.
