Алан Аюпов - Саньяси
— Ты процессор снимешь или будешь разглагольствовать?
Я растерянно посмотрел на девушку, потом махнул рукой и покинул отдел.
В администраторской по-прежнему никого не было. Усевшись в своё кресло, я задумался. Сменить процессор не такая уж и большая проблема. Хуже другое, что затевается? Не может быть такого вируса. Не могла Маша найти его за то короткое время, сколько провела за компьютером от начала рабочего дня.
"Ладно, — решил я, — коли так, то пусть делают. В любом случае это работа не моя, вполне обойдутся и модераторами". - и набрал номер общего сбора. Откуда же мне было знать, чем всё это закончится.
Первым ввалился Алексей.
— Что стряслось? — Спросил он от дверей.
— Заходи, всё узнаешь. — Буркнул я.
— Ты почему не ответил?
— В каком смысле? — Не понял я.
— Не делай вид, что не видел.
— Ты имеешь в виду эти твои кривляния в торговом зале? — Уточнил я.
— Не кривляния, а жестикуляция. — Обиделся Лёша.
— и что твоя жестикуляция должна была означать?
— Какая девушка! — Восхищённо сообщил Лёша.
— Хм. Девушками восхищаться будешь потом. А пока приступай к работе. — И я обрисовал обстановку, собравшимся модераторам.
Пока ребята возились с техникой, я прогулялся до кабинета директора, чтобы прояснить некоторые детали. Однако его не оказалось на месте. Побродив немного по кабинетам и залам, решил пойти пообедать. До Иски Нюмовны идти было далеко, да и не хотелось, поэтому я посетил ближайшее кафе. Готовили здесь так себе. Явно из полуфабрикатов. С трудом впихнув в себя нечто под названием бифштекс, и запив это удовольствие бурдой, гордо именующей себя в меню кофе, вышел на улицу.
Солнце лилось отовсюду, наполняя дикой жарой все щели мироздания. Пыльные деревья поникли под этим давлением зноя. Редкие машины проносились, превышая скорость, а из-за ветровых стёкол виднелись потные лица водителей.
Потоптавшись немного около проходной, я решительно направился в здание. Директора снова не было на месте. До конца рабочего дня он так и не появился. Я же, раздав указания, постановил последовать примеру начальства и отправился домой, якобы по делам производственным.
На следующий день, прямо с утра, нас с Лёшей ожидала работёнка по хлеще, чем писать вирусы или бороться с ними. Эксперты сделали своё гнусное дело, выяснив, что во время атаки процессоры основных систем оказались перепрограммированы. Это невозможно, но это факт. Снятый и отданный на экспертизу процессор продемонстрировал такие штуки, что ночная смена вынуждена была срочно обесточить основные мощности и задействовать резервные, полностью перейдя на дублирующую систему. Смена всего оборудования обойдётся фирме в копеечку, точнее, обанкротит. Ночью был вызван директор, который и дал распоряжение заменить основную стойку дублирующей. А утром нам с Лёшей дали задание выяснить, нельзя ли спасти заражённую технику. Вот мы и корпели, экспериментируя на предоставленном нам материале. Это была ещё та задачка. День близился к концу, а мы представления не имели, что делать??? Тестируя простейшими командами, элементарным машинным кодом, мы получали один и тот же результат, опровергающий экспертов. Мы меняли последовательность раз за разом, но всё оставалось по-прежнему.
— Лёша, — начал я, откидываясь на мокрую от пота спинку кресла, — почему мы так не последовательны?
Мой напарник уставился на меня непонимающе. Я бы на его месте тоже так уставился. Всё же делали последовательно, стандартно, о какой непоследовательности может идти речь?
— Правильно, Лёша, именно это я и имел ввиду.
— Не понимаю. — Устало вздохнул Лёша.
— А чего тут понимать? Давай сменим полюса?
— То есть?
А вот то и есть.
— Каким образом?
Ну, если их атаковали, а не паяли, то электрическим.
— Ты хочешь сказать, что изменения произошли не в самом процессоре, а в стабилизаторе? Или в блоке питания?
— Лёша, ну ты и сказочник! Ты знаешь, как это сделать, не прибегая к физическому вмешательству в блоки питания, чипсета и так далее?
— Нет.
— И я не знаю. — Сказал я, и, поднявшись, подошёл к телефону, набрал номер. — Техотдел? Будьте так любезны, уточните по журналу, когда в последний раз проводились профилактические работы на основном оборудовании? На каких блоках? Какие детали меняли? Если, конечно, меняли… Хм! Со склада? Свой? Кто дал разрешение? Гениально! Мне бы хотелось… Понятно.
Выслушав ответ, положил трубку и вернулся на место. Лёша вопросительно смотрел на меня.
— Да, Лёшенька, да. Всё банально до одурения.
— То есть?
— А то и есть. — Я положил руки на клавиатуру. — В третьем блоке потекли электролиты, поддерживающие питание БИОСА. Некий техник Затихин сменил весь блок на новый.
— А это ещё что за бред? Откуда там блок питания? Впервые слышу.
— И я впервые слышу. А вот техник не только слышал, но и заменил его.
— А эти балбесы из техобслуживания куда смотрели? Они что, в первый раз замужем?
— Не знаю, сколько раз они были замужем, но техник сделал своё дело и на следующий день уволился. А через два дня на нас устроили атаку.
— Ну и где же эта материнка?
— Видимо, вот в этой куче.
Лёша, не дожидаясь приказа, вскочил и принялся перебирать платы.
— Лёша, ты так до судного дня искать будешь. — Сообщил я, подходя к нему и доставая из кучи материнскую плату. — Смотри!
Я показал ему пережжённые дорожки.
— Вот это и надо нести на экспертизу, а всё прочее уже будет основываться на этих результатах. Процессоры здесь ни причём. Нас просто ввели в заблуждение, пустили по ложному следу, надеясь, что мы не разберёмся.
Лёша обалдело хлопал ресницами, разглядывая изуродованную плату.
— Блин!.. Как ты догадался?
— Опыт, Лёша, опыт.
— Что будем делать дальше?
— Дальше?! Сейчас отнесу это шефу, предъявлю, пусть думает.
— Но рабочий день закончился!
— Для тебя, да. Для него нет. Ты представляешь, сколько надо денег, чтоб восстановить заражённое, по его мнению, оборудование?! Вот. А я ему решение на блюдечке преподнесу. Миллионы спасу. Ему сейчас не до отдыха.
Я оказался прав. Директор был у себя, но принимать меня никак не хотел. Однако моя настойчивость, граничащая с наглостью, сделала своё дело. 15 минут пререканий с Мариэттой Трофимовной, и я оказался в кабинете.
— Вот, Семён Иванович. — Грохнул я на стол перед ним материнку.
— Что это! Я же просил, меня не беспокоить!
— Это, Семён Иванович, несколько миллионов валютных бумажек.
