Дэвид Геммел - Троя. Повелитель Серебряного лука
Мальчик убежал. Одиссей, к которому снова вернулось хорошее настроение, решил прогуляться вдоль бухты. Он сел на выступ скалы и посмотрел туда, где Геликаона окружили моряки с «Пенелопы». Наверное, они вспоминают старые времена. Старые времена… Прошло двадцать лет с тех пор, как Одиссей впервые увидел Геликаона. Двадцать лет! Иногда ему казалось, что прошло всего несколько торговых сезонов. Одиссей был тогда молод, в самом расцвете сил; он отчетливо вспомнил, когда впервые поднялся по крутой тропинке на вершину горы, где находилась крепость Дардании. Эта каменная твердыня стала столицей Дардании во время царствования Анхиса, отца Геликаона. Говорят, он разбогател с помощью нечестно нажитых деньг, и у него, что было гораздо важнее с прагматической точки зрения, была молодая и красивая жена. Поэтому он поднимался по отвесному каменистому холму в сопровождении трех моряков и двух ослов, нагруженных редкими духами, ювелирными украшениями, золотом, богатыми тканями и безделушками, которые могли прийтись по вкусу женщине.
У ворот крепости он перебросился шутками со стражей, оценивая ее защиту. Ворота были крепкими, но слишком широкими — без сомнения, это дань глупому тщеславию царя. Стены были высокими и добротными, камни ловко крепились известняком. Стражники у ворот выглядели сытыми и бдительными. Они осмотрели на Одиссея с любопытством, чего и следовало ожидать. Его имя было известно даже в этой удаленной северной области. Вдруг позади раздался радостный молодой голос: «Господин, господин, это ваш корабль?» Одиссей обернулся и увидел мальчика семи или восьми лет с волосами цвета ночи и ярко-голубыми глазами. Мальчик показывал на пристань, где стояла большая «Пенелопа» в окружении рыбацких лодок.
— Что если так, уродливый маленький карлик? — зарычал Одиссей.
Мальчик смутился, но остался стоять на месте.
— Я не карлик, господин. Я мальчик. Я — Эней, сын царя Анхиса.
Одиссей посмотрел на него.
— Думаешь, я поверю? Ты не похож на мальчиков, которых я видел. У всех мальчиков, которых я встречал, было по четыре руки. Не пытайся обмануть меня, парень. Ты пожалеешь об этом, — с этими словами он положил руку на свой кинжал и угрожающе ступил вперед.
Мальчик застыл в недоумении, пока не увидел широкие усмешки на лицах стражников. Он засмеялся.
— Мой отец рассказывал, что ждет почетного гостя — Одиссея, царя Итаки, который знает много удивительных историй. Ты расскажешь мне о мальчиках с четырьмя руками? Сколько у них было голов?
— Посмотрим, парень, посмотрим, — Одиссей невольно улыбнулся.
В этот момент позади мальчика появилась взволнованная женщина средних лет.
— Эней, где ты был? Я думала, что никогда тебя не найду. Я обегала весь берег в поисках. Идем. Идем. Мама ждет тебя. Ты — плохой мальчик, — добавила она.
Она взяла мальчика за руку и потащила по дорожке к царским покоям. Эней улыбнулся через плечо Одиссею и позволил отвести себя по каменным ступенькам к балкону, где ждала изящная, красивая темноволосая женщина в голубой тунике. Она присела, чтобы обнять сына, который снова посмотрел на Одиссея удивленными глазами.
Царь Анхис встретил Одиссея в мегароне, огромном каменном зале, где обычно принимал гостей и занимался ежедневными делами. Царь оказался светлокожим мужчиной с седыми волосами, его голубые глаза неприветливо смотрели на купца, словно он был простолюдином.
Одиссей привык иметь дело с высоко поднявшимися разбойникам, как этот царь. Ему нравилось думать, что он легко добивается своей цели, владея особым арсеналом оружия — начиная от неприкрытой лести и обаяния, заканчивая скрытыми угрозами. Однако Анхис был холодным и неприступным человеком, и купцу трудно было его разгадать. Они обсудили состояние дел в торговле на местном побережье за чашей хорошего вина, и Одиссей рассказал парочку своих историй, чтобы рассмешить Анхиса. Но его лучшим историям — даже о девственнице и скорпионе — не удалось смягчить суровое выражение лица царя, его глаза оставались непроницаемыми. Одиссей вздохнул с облегчением, когда в мегарон вбежал босоногий Эней и остановился напротив отца.
— Я все пропустил, отец? Я опоздал?
— Что пропустил? О чем ты говоришь, Эней? — раздраженно спросил Анхис, его ледяной взгляд обратился к темноволосой женщине, которая зашла в покои вслед за мальчиком.
— Истории, отец. О диких животных, двухголовых мальчиках и морских приключениях, — ответил мальчик, нахмурившись и забеспокоившись. — Мне нужно было выполнить уроки, — объяснил он Одиссею, который с любопытством за ним наблюдал.
— Я устал, парень, и сегодня больше не буду рассказывать истории.
— Идем, Геликаон, не мешай отцу и его гостю, — мягко сказала мать мальчику и взяла его за руку. Это была хрупкая красивая женщина с нежной светлой кожей, и Одиссей задумался над тем, куда обращен взгляд ее печальных глаз.
— Я уже просил тебя, — резко отчитал ее царь, — называть его по имени, которое ему дал я. Эней. Это гордое имя.
Царица выглядела испуганной и начала, запинаясь, извиняться. Одиссей заметил, что выражение лица мальчика изменилось, он вырвался от матери и воскликнул: «Я собираюсь построить самый большой в мире корабль, когда вырасту. Я буду великим героем. Боги рассказали об этом маме».
Очаровательные морщины появились на лбу женщины. Она присела на колени перед сыном и обняла его снова так же, как — Одиссей видел — она это сделала на балконе. Женщина посмотрела в глаза сыну, стараясь разглядеть в них что-то. Одиссей восхитился поведением этого ребенка. Эней был очень юн и, понимая страдания матери, попытался отвлечь отца.
— Я умею читать в сердцах героев и простых людей, мальчик, — сказал Одиссей. — И думаю, твоя мама права.
— Иди, — велел царь, отпустив жену и сына, словно слуг.
Три дня, которые «Пенелопа» провела в Дардании, мальчик ходил за Одиссеем, словно тень. Одиссей терпел его компанию. У Геликаона был острый и пытливый ум, его интересовал окружающий мир. Мальчик дружелюбно вел себя со всеми чужестранцами, но держался независимо — это купцу показалось необычным. Маленький Геликаон восхищался кораблем и вырвал у Одиссея обещание, что он когда-нибудь вернется в Дарданию и возьмет его в плавание на «Пенелопе». Купец не собирался держать свое слово, но ребенку, который, стоял на берегу в день отплытия и махал вслед торговому судну, пока оно не исчезло за горизонтом, было достаточно и этого. Тем же летом умерла жена Анхиса, таинственным образом упав со скалы. Моряки передавали друг другу слухи об этой трагедии. По одной версии, Анхис, которого все считали жестоким правителем, убил жену. Некоторые рассказывали более удивительную историю, что в царицу вселилась Афродита.
