Елена Хаецкая - Хелот из Лангедока
Алькасар засветился как осенний лист.
– Вы разбойники? Это вас боялся Гарсеран?
– Нас. – Робин самодовольно улыбнулся.
– Вы ограбили его?
– Ну разумеется.
Хелот невольно залюбовался снисходительным выражениям, появившимся на лице Локсли.
– Я хочу видеть его голову на шесте! – жадно сказал Алькасар.
«Все-таки людоед, – подумал Хелот. – А жаль, казался таким симпатичным».
– Ограбить-то мы его ограбили, – сказал Локсли, – но никаких голов на шесте ты не увидишь. Во-первых, мы христиане… гм… добрые люди. И напрасных злодейств не творим. Лишнее это и мешает спасению души. А во-вторых, если мы прикончим твоего Гарсерана, то будем последними дураками, потому что потеряем хороший доход. Мы с ним не впервые встречаемся на большой дороге, и всякий раз эта встреча приносила нам удачу.
– А разве христиане не едят людей? – с детским любопытством спросил Алькасар, и Хелот покраснел.
Робин расхохотался, но сарацин продолжал настаивать:
– Я и раньше слышал, что они питаются человеческой плотью. Когда меня продали Гарсерану, я в это поверил.
– Он что, слопал кого-нибудь у тебя на глазах? – захохотал Робин.
Но Алькасар даже не улыбнулся.
– Он зверь, – ответил он. – Вы плохо его знаете.
Робин хлопнул его по плечу.
– Скорее вставай на ноги, – сказал он. – А Гарсерана забудь. Когда-нибудь ты убьешь его в честном бою.
И Локсли ушел.
Теперь черные глаза сарацина блуждали по логову. Он явно что-то обдумывал.
– Значит, теперь я свободен? – поинтересовался он.
– Законный вопрос, – отозвался Хелот. – Конечно свободен.
– А меня заставят переменить веру?
– Вот уж о чем тебя никто даже не спросит.
– Вчера мне показалось, что я видел здесь вашего монаха.
– Ты видел отца Тука, он язычник.
Он помолчал еще немного, а потом, смущаясь, снова заговорил:
– Прости, я забыл спросить твое имя.
– Хелот из Лангедока.
– Скажи, почему ты не убил меня, Хелот из Лангедока?
– Будешь задавать дурацкие вопросы, – разозлился Хелот, – я продам тебя в базарный день в городе Ноттингаме, а на вырученные деньги устрою пьяный дебош.
– Я невыгодный, – радостно сообщил Алькасар. – Когда Гарсеран меня покупал, он не знал, как выбирать. Ему меня всучили.
– А как выбирать? – заинтересовался Хелот, разом позабыв свой гнев.
Алькасар задрал рубашку.
– Смотри здесь, между лопатками.
– Значок какой-то синий. Вроде звездочки или снежинки… Ну и что?
Алькасар опустил рубаху и торжествующе посмотрел на Хелота.
– Это значит, что я строптивый. Попытка к бегству и дерзкое поведение, понял?
Хелот ощутил слабый укол зависти. Полагая себя человеком трусливым и образованным, он легко мог предположить, что за него вполне закономерно потребовали бы кругленькую сумму: еще бы, два достоинства сразу! Он даже расстроился. Алькасар сразу это заметил и коснулся его руки:
– Я тебя обидел?
– Смотри ты, учтивый, черт бы тебя побрал, – проворчал Хелот. – Нет, не обидел. С чего бы это? Расскажи лучше про Гарсерана.
Алькасар помрачнел, пробормотал несколько слов на непонятном языке, потом заговорил торопливо и сбивчиво, видимо стараясь проскочить эту тему как можно скорее.
– Когда он заплатил за меня серебром, тут торговцы и стали потешаться. Объяснили, что он осел. Тогда он решил: полюбуется, как я сдохну, раз другого от меня не добьешься. Но я живучий. Он долго меня допекал, не давал пить, потом еще по-всякому. А в лесу я от него ушел. Пусть подавится.
Хелот вздохнул:
– Да, жалко, что ребята отпустили Гарсерана. В следующий раз ты его получишь. Только до смерти не убивай, здесь это не принято.
Алькасар взял руку Хелота и стиснул ему пальцы.
Отец Тук потом ехидничал: «Рыбак рыбака видит издалека, а уж беглый беглого и подавно».
– Да не беглый монах я! – ругался Хелот, выведенный из себя намеками отца Тука.
– А кто ты в таком случае? – сипел духовный наставник, распространяя густой аромат пива и чеснока. – Кто ты, о юноша, проникнутый духом христианских добродетелей?
Перемогая острое желание выдрать трясущуюся от хохота клочковатую бороду святого отца, Хелот твердо сказал ему:
– Я рыцарь.
И, как всегда, святой отец ему не поверил.
Глава шестая
По первому снегу Хелот с Алькасаром отправились к святому Сульпицию. Это была затея Локсли. Посмотрев, как Хелот делает из умирающего сарацина эдакого ноттингамского бодрячка, Робин решил, что у беглого монаха из Лангедока – или кто он там на самом деле – явное призвание к медицине.
– Будешь держать в Норе запасы целебных зелий, – заявил Робин. – У тебя там хорошая обстановка. Чисто – ни костей обглоданных, ни пьяных удальцов, ни тюков эдесского бархата с вшами и тараканами…
– Да ты с ума сошел, Робин, – отнекивался Хелот. – У меня нет образования. Я академиев не заканчивал.
– Грамотный, – значит, разберешься, что к чему. Сходи к святому Сульпицию, он тебе хороших советов даст. Заодно и целебными зельями разживешься.
Словом, Локсли был непреклонен. Хелот поломался еще немного и вынужден был согласиться.
Отшельник жил в двух днях езды от Ноттингама. Но поскольку друзья отправились пешком, прогулка заняла у них почти неделю.
Алькасар оказался удивительным чистоплюем. Там, где Хелот вымазывался грязью с головы до ног, он ухитрялся проходить как по воздуху, сохраняя свежесть белой рубашки и непорочность сапог из мягкой кожи. Алькасар предпочитал одежду, принадлежавшую до ограбления самому Гарсерану, а тот, как было известно всем в Ноттингаме, отдавал свои рубахи и штаны в стирку лучшим прачкам, владеющим секретами превращать серое от времени полотно в белоснежное.
На пути к отшельнику Алькасар ужаснул Хелота, бросившись, как к желанному другу, к прозрачному роднику, бьющему среди снегов. От одного только вида ледяной воды бросало в дрожь. Но сарацин возликовал. Он подставил ладони под капли, срывающиеся со скалы, и долго переливал их из руки в руку, пока пальцы у него не покраснели.
– Тук пьянеет от пива, – сказал Алькасар, согревая руки дыханием. – А я от воды.
Хелот неопределенно пожал плечами и плотнее закутался в меховой плащ.
Обиталище святого Сульпиция помещалось недалеко от большой деревни под названием Владыкина Гора. Владыкину Гору лесные стрелки предусмотрительно обошли стороной и краем поля спустились к малой речке Голопупице, истоки которой терялись в болоте Дальшинская Чисть. На болото-то они и свернули, не слишком заботясь о том, что две фигуры, одиноко бредущие по заснеженному болоту, хорошо просматриваются с холмов (ибо, подобно Древнему Риму, Владыкина Гора раскинулась на семи холмах). Увязая в снегу, путники пошли по Дальшинской Чисти. Кругом были лишь занесенные снегом кочки, высохшие черные деревца, чахлые кустики – зимой не поймешь, живые или уже погибшие. Вдруг под ногами заскрипели бревна старой гати. Они вышли на дорогу. Через несколько минут увидели и дом святого. Хелот сразу признал его, ибо провел здесь не самые приятные дни своей жизни.
