Светлана Зимина - Жрец Лейлы
– К нам движутся большие перемены, – задумчиво отозвался тот, кого он назвал господином. Его короткие черные волосы растрепались, пока он стоял на стене, и пожилой воин почти с физической болью отметил седую прядь в этой густой шевелюре, а ведь его господину исполнилось всего двадцать два года.
Серые глаза отливали сталью, которая отражала, но не давала проникнуть глубже.
– Перемены для кого, господин? – тихо спросил воин, видя, что тот задумался над чем-то.
– Увидим, – наконец отозвался молодой человек. И поправил добротный солдатский плащ на своих плечах. – У нас гости.
Воин прищурился и разглядел точку на горизонте:
– У вас хороший глаз.
– Я не всегда этому рад, – как-то странно невпопад ответил он и встрепенулся, поймав недоумение в глазах солдата. – Могу сказать, что это всадник и какое-то крупное животное. Двигается совсем по-иному, чем если бы это была вьючная лошадь.
Лишь через полчаса начальник стражи увидел, что он был прав, и повернулся, чтобы поздравить своего господина, но слова застряли в горле, когда он увидел как побледнел юноша. Его длинные пальцы так сильно впились в камень стены, что побелели от усилия.
– Господин? Нужно остановить этого человека?
– Нет, – почти против своей воли качнул головой тот. – За последние два года у меня к нему накопилось много вопросов.
– Вы его знаете?
Серые глаза взглянули на него с непонятной тоской.
– Думал, что знаю… как показали последние события, я на самом деле ничего не знал. Простите, командир, я совсем вас запутал…
– Есть немного, – встревожено отозвался он. – Что-то случилось, мой господин? Кто он?
– Это Лилиан, – тихо ответил тот.
Стаж вздрогнул. Изгнанный принц. А его собеседник продолжал говорить:
– Знаете, я ведь так же как остальные ничего не понимал. А оказалось, что он был намного больше мне братом, чем я ему. Настоящим старшим братом. Я глупец, что не смог разглядеть все это под слоем макияжа и манерностью. Я ведь видел страх в глазах короля. Но принял это за презрение. Какой из меня наследник престола, если я не видел правды за искусной игрой?
Начальник стражи взглянул на него:
– Если вы так говорите, значит, ему удалось обмануть всю страну, мой принц.
Он впервые назвал его по титулу, но тот, казалось, даже не заметил этого.
– Каган, ты знаешь, что Кирилл умеет стрелять из большого лука?
– Его Высочество? Разве он еще не мал для такого? – удивился солдат.
– Вот и я так думал, – горько отозвался принц. – Однако как оказалось, он мастерски владеет им. И знаешь, кто его учил?
Воин потрясенно перевел взгляд на приближающегося всадника.
– Я так и не узнал, кто же учил самого Лилиана. Кирилл сказал, что это был их секрет, и Ли никогда не рассказывал ему, как учился сам. У них вообще оказалось много общих секретов. Ты знаешь, что Кирилл был единственным, кто пришел его проводить, когда он уезжал? А теперь он возвращается… И я не знаю, кто он такой на самом деле – мой старший брат.
Каган медленно положил на плечо принца тяжелую руку:
– Мой принц, вы боитесь, что он не простит вам вашего незнания?
Тот вздрогнул всем телом.
– Боюсь…
Они взглянули вниз. Всадник остановился у ворот и поднял голову.
Длинные черные волосы собраны в хвост и только более короткий ряд волос обрамляет лицо. Знаменитая на всю Мирейю прическа принца Лилиана. Черно-синяя одежда, богатая, сложного покроя с искусной вышивкой. И все это совершенно естественно смотрелось с рукояткой двуручного меча, выглядывающей из-за плеча всадника.
У седла приторочен сложенный лук и покачивался колчан со стрелами, чья длина позволяла предположить высоту лука в собранном состоянии. И его убойную силу.
На двух людей, стоящих на стене над воротами смотрели сапфировые бездонные озера глаз, на дне которых били ледяные ручьи.
На лице безупречный макияж, который уже не мог обмануть опытного воина. И три странных лепестка над переносицей.
– Великий Доэр! – ахнул принц. – Верховный Жрец Лейлы! Короля удар хватит! Кирилл – зараза, я-то думал, почему он так уверен, что Лилиан сможет вернуться!
– А оборотень тоже каким-то боком к религии относится? – с интересом осведомился воин, разглядывая большую черную кошку, с меланхоличным видом сидящую на дороге, рядом со всадником.
– Уверен, что это оборотень?
– Абсолютно, мой принц. Наш пост граничит с владениями Черной Ложи, так что я этих кошек навидался за свою службу так, что на глаз могу определить, что этот оборотень ко всему прочему еще и из высокой семьи.
Наследный принц Мирейи пожал плечами:
– Давай спустимся и все выясним.
Я не ошибся. На стене рядом с пожилым воином стояла знакомая фигура. Не рассчитывал я так рано встретиться со своими родственниками. Да, Регил отказал мне в праве быть принцем Лилианом и объявил это по полному ритуалу, но кровная связь разорвана не была, так как для этого каждый член семьи должен был произнести отказ. Причем вслух. Так, что парень, что стоял на стене и смотрел на меня серыми стальными глазами, был моим младшим братом, как бы там не считали. И именно его и остальных двух я защищал все эти годы. Они мало что понимали тогда, когда я уже изменился. Изменился навсегда.
И я не мог сдержать дрожь пальцев, сжимающих поводья, когда от ворот навстречу шагнул Кириан. Последний раз я видел его, когда Кирилл пришел попрощаться к дверям конюшни два года назад.
И тогда в его волосах не было этой седой серебристой пряди.
– Лилиан, – он остановился в паре шагов от Призрака.
Горькие складки легли возле рта и прорезали прежде чистый лоб. Эти два года не были для него легкими. Он явно осунулся. И стал тверже, словно сталь, которую попеременно опускали то в огонь, то в холод. Я соскользнул с Призрака, придерживая меч. И встал напротив него.
– Кириан.
Я не делал лишних движений, словно передо мной был не мой брат, а хищное животное, которое требовалось приручить. Он пришел один, оставив за воротами стражей, словно хотел сказать мне что-то, что не предназначалось для чужих ушей.
Я повернул голову и взглянул на оборотня:
– Кэрт?
Тот наклонил морду, понимая. И одним гигантским прыжком взвился воздух.
Я испытал прилив гордости за моего брата. Он даже не моргнул.
Пантера скрылась из вида.
– Ты хотел что-то сказать мне, Кири? – я снова смотрел на него. Прямо ему в глаза.
А вот теперь он вздрогнул, когда прозвучало его сокращенное имя.
– Раньше я не замечал, что ты проницателен, – голос был задумчивый, и с оттенком горечи.
