Мариан Штауфер - Liber Chaotica: Тзинч
«Тогда покажи мне Владыку Перемен!» — прокричал я, — «Возьми меня к Его трону, чтобы я взглянул на Него и Его служителей, и оценил его своими собственными глазами и разумом!» И ангел Дольмансе кивнул и протянул мне свою руку.
После этого я ничего не помню, кроме того, что я проснулся в своей комнате, окружённый рисунками и заметками, которые приложены ниже по тексту. Боюсь, что на этот раз я зашёл слишком далеко. Я перешёл через черту, и теперь мне будет проще дойти до конца, чем вернуться назад.
Душа моя потеряна, и мой разум скоро постигнет та же участь. Будь проклято имя Зигмара, ибо он слабейший из богов! Почему он не смог сберечь и защитить меня, своего самого верного служителя, в эти трудные дни? Будь он проклят за свою ложь!
Пометки (с. 366):
1. Его ложь повсюду. Она в озёрах обмана, что разлились в наших землях. Те, что осторожны, могут избежать их. Но большинство даже не знает, что они есть! На что же мы может надеяться? Мы малая раса, и нас легко сметут силы осквернения, что находятся вне нашего понимания, и которые куда могущественней, чем мы можем себе представить. Этот труд, который я составлял многие годы — безрассудная глупость, напрасная работа напуганного человека, порученная ему напуганными людьми!
Пометки (с. 367):
1. Мир полон разных наречий, слов, букв, обозначений, символов, что вливаются в шумную какофонию и сумятицу Старого Света. Как же Тзинч должен смеяться над нашими короткими и жалкими жизнями! Как же он должен смеяться над Зигмаром! Бог? Вряд ли. Скорей насекомое с крошечной памятью.
Пометки (с. 368):
1. О боги! Какой вид! Я бы предпочёл думать, что это всего лишь фантазия, или пример того, как художник расширяет границы реальности, чтобы произвести больше впечатления. Но это существо Хаоса, а это скорей сдержанное изображение сей твари.
2. Вперёд к будущему! Вот, что ожидает нас. Я отвратился от своего прежнего владыки и взглянул по-новому на то, чего прежде боялся. Прими же меня, мой новый Владыка, возьми меня в свои объятья. Напитай же меня истиной, и всеми новыми истинами, что ты создашь. Я отвратил свой лик от слабых, и обратился к сильным.
Пометки (с. 369):
1. Это существо мечет энергию подобно ребёнку, кидающему игрушки. Использовать такие силы без всякой мысли о последствиях могут лишь те, кого они не заботят, или те, что обладают таким мастерством, что сами остаются незатронутыми.
2. Искажённая уродливая тварь, в чьих руках человеческое оружие! Этот образ всё ещё кажется мне странным, но я видел куда больше странных и нечестивых вещей, чем большинство людей. Но Хаос бесконечно разнообразен.
Пометки (с. 371):
1. Эти существа теперь со мной и когда я бодрствую, и когда я сплю. Я зарисовал их, хорошо зная теперь их черты, что самое неприятное.
Бессмертные слуги перемен
Рассказ об ужасающих и непостижимых существах Хаоса, в частности об Отродьях Тзинча, что несут за собой перевороты и страх, когда вступают в царства смертных.
У них нет имени, у этих Детей Хаоса, но они всегда здесь, в тёмных местах, наблюдая за нами и выжидая. Когда сила Хаоса возрастёт, и Ветра Магии задуют через Северные Врата подобно нечестивой буре, тогда все Дети Хаоса восстанут из теней, ревя, крича и воя в предвкушении окончательной победы своих древних богов, и отродья будут рядом с ними.
Насколько же они омерзительны — кошмары, обрётшие плоть! Лишённые разума и рассудка, неузнаваемые и бесформенные. Злобные монстры, что были изменены и превращены беззаботным Хаосом в тварей, что мы зовём отродьями.
В то время как большинство этих мерзких богохульств не принадлежат какому-либо отдельному богу, будучи лишь разрушенными остатками тех, что заплутав, оказались слишком близко к местам Хаоса; есть и другие, что несут метки и черты Четырёх Сил. Из всех этих существ, отродья Тзинча самые странные и непонятные, ибо они Огненные Змии, существа, способные изрыгать магический огонь на своих врагов.
Они подобны кошмарным снам, их искривлённые тела колеблются и изменяются под воздействием перемен. Их кожа постоянно вспучивается выпуклыми глазами, и раскрытые тараторящие рты открываются на их раздутых губах. Но самое тревожащее, это гибельный огонь, вытекающий из их каждого кричащего отверстия, пламя которого окрашено во все цвета Ветров Магии.
Я не знаю, какой цели служат эти создания в великом замысле Тзинча, но в одном я уверен — эти существа воплощают судьбу, уготованную Тзинчем для всех тех, кто встанет на Его пути и воспротивится неизбежности Перемен.
Алый Циклоп
Дольмансе был моим проводником, и я был взят во Тьму, и через хлад Бескрайней Ночи я перенёсся к Алому Циклопу. Он породил тысячу сынов, этот высочайший князь из всех демонов Тзинча, и он пользуется наибольшей благосклонностью в глазах своего повелителя. Мне сказали его имя, и как же я смеялся, услышав его — Магнус. Ну, разве это не иронично, что величайший служитель Владыки Перемен делит имя с тем, кто был величайшим служителем моего забытого ненавистного владыки, Зигмара?
Где и когда Алый Циклоп достиг своего высокого положению и получил во владение своё собственное обиталище — про то мне неведомо. Главное, что он существует, и его козни протянулись по всей вселенной, влияя на жизни смертных, где бы те не находились. Из кошмарной твердыни Циклоп правит своим адским владением. Этот замок был выстроен из застывшего безумия, и я до сих пор помню, как покоробил он мой взор. Сумасшествие было его архитектором, и тысячи тысяч бредящих душ были его каменщиками. Сами его стены выкрикивали своё отчаянное безумие в бурлящие цвета этого сумрачного царства. Наверху остроконечных башен сидели крылатые Фурии, чьи глаза были острее любых птичьих, высматривая в меняющейся местности глупцов, которых они могли бы пожрать. Их когти были алыми от крови невинных, а тела обрюзгшими из-за пиршеств на проклятых душах.
Под твердыней и вулканическим стеклом, на котором она была построена, было кипящее море огня и смолы, что набрасывалось на своё вместилище с противоестественной яростью. Пурпурные облака над крепостью были разодраны подобно бумаге, и образы бессчётных ангелов и демонов заполняли бесконечное небо.
Сам замок покоился на огромном утёсе вулканической скалы, что была вырезана наподобие рогатого черепа. Когда я взглянул на него сверху, то увидел погибельные огни, вырывающиеся из его глаз. Башни и бастионы этого демонического места кривились под немыслимыми углами, противясь всякой логике и порядку, и, несмотря на это, крепость выглядела абсолютно симметричной — хоть это и было странным и приводило в замешательство.
