Диана Удовиченко - История бастарда
Да уж, недаром говорят: политика - грязное дело. Казалось бы, Ридриг Просвещенный - самый почитаемый монарх, почти возведенный в ранг бога, и нате вам - отдал детишек невесть кому, лишь бы соблюсти политические интересы! Многое в этой истории казалось мне странным и непонятным, концы с концами явно не сходились. К примеру, зачем этим великим магам понадобились ребятишки? И почему именно наши? Что, своих наделать не могли? Или взять кого поближе, из племен континента, например? Забавная сделка: создать великую империю, а взамен попросить тысячу голодных ртов.
- Ты должен найти племя Изначальных, Рик, - огорошил император. - И убедить их прийти на помощь, как пятьсот лет назад.
Вот это порадовал, так порадовал! Добраться морем до Южного континента - и это притом, что я не переношу качки, залезть в джунгли, и разыскать племя, которое, возможно, существует лишь в воображении Ридрига. Кстати, даже если произойдет чудо, и я проделаю все это, не сломав себе шею, то как мне убеждать Изначальных прийти на помощь империи? И еще…
- Но почему именно Рик? - Вериллий прервал мои размышления, озвучив вопрос, который, собственно, меня и мучил.
- В легенде говорится, что Изначальный запретил Ридригу искать его племя. Но предрек: через пятьсот лет Галатон снова постигнет беда. Проснутся неведомые доселе силы, и захлестнут мир, сея войны, смерть и разрушения. И тогда явится спаситель, лишь он сумеет помочь империи. Я уверен, что речь идет о тебе, Рик.
Ага, вот уже и пророчество появилось - все как положено. Так мне и надо, нечего было лезть не в свое дело. Теперь уж не отвертеться: жизнь спас, за что и ношу честное имя Сайваар. Идеальная кандидатура! Похоже, Вериллий ни о легенде, ни о пророчестве ничего не знал, поскольку его лицо выражало крайнюю степень удивления и озадаченности.
- Но почему ты мне раньше ничего не сказал? - спросил он императора.
- Пойми, я и так нарушил традиции рода! - ответил Ридриг.
Великие отбросили придворный этикет, разговаривая, как старые друзья.
- Ну, и каким же образом мальчик разыщет это загадочное племя?
- Не знаю. Но надеюсь, это немного облегчит ему работу, - император протянул мне массивный перстень, украшенный гербом. - Когда решишь, что пришло время действовать, покажи печать полковнику. Даю тебе право распоряжаться ротой по твоему усмотрению.
Час от часу не легче. Теперь оказывается, что сгинуть в Зеленом сердце предстоит не мне одному, но еще и сотне солдат.
- Предположим, Рик справится и найдет Изначальных, - не успокаивался Вериллий. - Что он предложит им в обмен на помощь?
- То же, что и в прошлый раз, - твердо ответил император.
А вот это уже без меня! Я вскочил на ноги, намереваясь покинуть комнату. Если для достижения мира в империи требуется погубить тысячу детей, то гент цена такому миру! Выдернуть ребят из семей и отправить в джунгли неведомо с какой целью - чистой воды изуверство. Может, Ридриг этого и не понимает, но уж я-то знаю, что такое полное сиротство и одиночество.
- Подожди, Рик, - мягко остановил меня Верховный. - Понимаю, что ты сейчас чувствуешь, и поэтому предлагаю компромисс: ты находишь Изначальных и узнаешь, что случилось с детьми, которых отдали пятьсот лет назад. И если поймешь, что они прожили счастливую жизнь - предлагай сделку. Если же нет…
- Никакая счастливая жизнь не заменит семьи! - выкрикнул я, на мгновение забыв, с кем разговариваю.
- Согласен, - тут же нашелся Вериллий. - Но ведь можно отдать детей из воспитательных домов и сиротских приютов. Вдруг это изменит их судьбу в лучшую сторону?
Голос мага звучал мягко и вкрадчиво.
- К тому же, ты можешь извлечь из этого путешествия и личную выгоду. Ведь тебе ничего не известно о твоих родителях, правда, Рик? Должен сознаться, я пытался найти о них хоть какие-то сведения, но - увы! Даже главе совета это оказалось не под силу. Если Изначальные так могущественны, возможно, они сумеют приоткрыть завесу тайны. Наверняка у них есть великие провидцы, оракулы, гадатели. Подумай.
- Да, подумай, сынок, - со вздохом поддержал император. - У тебя есть одна ночь. Завтра я хочу услышать ответ. Помни: ты можешь отказаться.
В своей комнате я рухнул на кровать и закрыл глаза. Перед мысленным взором сразу возникли заплаканные детские лица, зловещие джунгли, и мрачные фигуры в капюшонах, видимо, так мое сознание изобразило Изначальных. Так что решим, а, Рик-бастард? Прокрутившись в кровати до утра, я четко осознал: выбора у меня нет. Приказа о моей отправке в колонии никто не отменял, значит, придется принимать участие в боях. А учитывая мой нулевой военный опыт и полное неумение держать в руках оружие, шансов выжить не остается. Сам голову сложу, да еще и солдат за собой утяну. При таком раскладе проще уцелеть в джунглях Зеленого сердца. Но даже если предположить, что благодаря какому-нибудь чуду я не погибну в первой же драке и благополучно вернусь на родину, что меня ждет? Да и не только меня, кстати. Империя рухнет в пучину войн, погибнут невинные люди, в мире воцарится хаос, и все это благодаря тому, что новоиспеченный барон с громким именем Сайваар струсил и не попытался совершить предначертанное. Но дети… как же дети? Не могу я торговать их судьбами! Может быть, они нужны Изначальным как рабы, или, не дай Луг, для какого-нибудь чудовищного ритуала? Как человек, на собственной шкуре испытавший лишения, жестокость и людское равнодушие, я обостренно воспринимаю любую несправедливость по отношению к детям. Не могу, например, спокойно пройти мимо плачущего малыша. А уж если вижу, что кто-то обижает ребенка, просто впадаю в звериную ярость. Так что предлагать несчастных ребятишек как плату за помощь я ни в коем случае не стану. Разве что меня убедят, что так для них будет лучше. Большая политика, задери ее Бездна! С другой стороны, рано об этом переживать. Во-первых, неизвестно, существуют ли вообще эти самые Изначальные, во-вторых, если и существуют, не факт, что я сумею до них добраться. Ну, а если уж сбудется во-первых и во-вторых, то на месте разберусь. В конце концов, предложу им взрослых. Чем плохо? Тысячу бродяг, например. Или тысячу любителей диджаха. И для Изначальных польза, и нам в империи дышать свободнее станет. Когда луч утреннего солнца проник сквозь крохотную щелку между плотными портьерами, превратив пылинки на своем пути в жемчужную дорожку, решение было принято. Я попробую, да явит мне Луг свое милосердие, пройти сквозь джунгли, разыскать неведомое племя и попросить его о помощи. Я должен хотя бы попытаться. Ради дядюшки Ге, Галианны, Мельды, ради ее мясника, ради тысяч простых людей, которым и так несладко живется, и которые не заслуживают войны. Я попробую. И кто знает, возможно, наградой за это станут сведения о моих родителях. Раньше я старался не задумываться о них, чтобы не травить душу обидой, горечью и сомнениями. А теперь… Ведь какими бы они ни были, это мои мать и отец.
